Эльфийские войны

– Отличная работа, брат! – Кит-Канан сидел, прислонившись спиной к скале, и на губах у него играла восторженно-удивленная улыбка. – Я видел, как они приближались, и заранее знал, каков будет итог!

– Я тоже на это надеялся, – ответил Ситас.

Кит смотрел на него с выражением такого восхищения, какого Ситас никогда не замечал во взгляде брата.

– Ты же знаешь, что тебя могли убить!

Ситас самоуверенно усмехнулся, чувствуя согревающую душу гордость.

– Я не мог оставить тебе все развлечения.

Кит улыбнулся, глаза его сияли.

– Спасибо, брат! – И, прокашлявшись, он кивнул в сторону Однозубого. – Но кто это – пленник или друг? И что нам теперь, по-твоему, делать?

– Идем в соседнюю долину, – ответил Ситас. – Я не смог отыскать коня, так что тебе придется ехать на великане!

Зима, армия Эргота

Дождь стучал в стенки палатки – эта монотонная дробь отмечала зимнее время на равнинах. Бурая земля под серыми облаками то окутывалась туманом, то мокла под проливным дождем, то покрывалась инеем.

Если бы только пришли морозы! Таково было желание каждого солдата – и тех, кто стоял на карауле, и тех, кто тренировался на учениях, и тех, кто вынужден был совершать опасные походы в отдаленные леса за дровами. Сильный мороз сковал бы вязкую землю, превратившуюся под ногами в месиво, в котором завязали колеса телег и которое превращало ходьбу в тяжелую задачу.

Караульные, дрожа, стояли на своих постах вокруг гигантского лагеря людей. Громада Ситэлбека была почти невидима в серых сумерках. Стены ее оказались неприступными – это было проверено ценой более чем тысячи жизней, потерянных за последние месяцы.

Темнота пала на землю, словно занавес, и теперь тишину, царившую в лагере, нарушали лишь светящиеся точки костров. Но их было немного – все источники топлива в радиусе десяти миль от лагеря были истощены.

Сквозь эту тьму двигалась еще более темная фигура. Генерал Гиарна шествовал к палатке верховного генерала Барнета. За ним, пытаясь подавить страх, следовала Сюзина.

Она не хотела идти туда. Она никогда не видела генерала Гиарну таким устрашающим, как сегодня. Он вызвал ее, не дав объяснений, взгляд его блуждал где-то, и в нем светилась… жажда. Он, казалось, едва отдавал себе отчет в том, что Сюзина здесь, так сосредоточены были его мысли на чем-то ином.

Теперь она поняла – его жертвой должен стать Барнет.

Генерал Гиарна, подойдя к палатке верховного генерала, отбросил в сторону полог, закрывавший вход, и самоуверенно вошел. Сюзина осторожно последовала за ним.

Барнет ожидал гостей – он стоял лицом к двери, держа руку на эфесе меча, спрятанного в ножнах. Кроме них троих, в полутемной палатке никого не было. Лишь лампа шипела на ветхом деревянном столе, и дождь просачивался сквозь крышу и стенки палатки.

– Осмеливаешься бросать вызов своему командиру? – усмехнулся седовласый Барнет, но голос его прозвучал менее храбро, чем ему хотелось бы.

– Командиру? – Голос закованного в черные доспехи генерала был полон презрения. Взгляд его был по-прежнему пустым, сосредоточенным на чем-то далеком. – Ты неудачник, старик, и твое время закончилось!

– Ублюдок! – Барнет отреагировал с ловкостью, удивительной для его возраста. Одним плавным движением он выхватил из ножен меч и сделал выпад, целясь в лицо молодого человека.

Генерал Гиарна был быстрее. Он поднял руку в черной стальной перчатке. Клинок ударил его по запястью – такой мощный удар должен был разрубить железо и отрубить генералу руку.

Но вместо этого меч разлетелся на тысячи сверкающих осколков. Барнет, по-прежнему сжимая бесполезную рукоять, изумленно уставился на высокую фигуру Гиарны и невольно отступил назад.

Сюзина застонала. В комнате словно присутствовала какая-то жуткая сила, и она чувствовала эту силу яснее, чем зрительные образы, запахи, прикосновения. Ноги у нее подгибались, но каким-то образом она смогла заставить себя устоять.

Женщина понимала, что Гиарна хотел, чтобы она это видела: казнь Барнета должна была стать для нее уроком.

Старик пронзительно вскрикнул – это был жалобный, плачущий звук – он словно увидел свою судьбу в темных глазах врага, Гиарна руками, затянутыми в сверкающую черную сталь, схватил Барнета за горло, и тот закашлялся.

Лицо Барнета раздулось и побагровело, а через несколько мгновений приобрело синеватый оттенок, сменившийся пепельно-серым.

Гиарна отбросил в сторону труп, и тот упал на пол, словно мешок.

Когда генерал наконец, обернулся к Сюзине, она едва дышала, обезумев от страха. Он словно стал выше ростом. Лицо его играло красками, щеки пылали. Но всего ужаснее были его глаза. Теперь они смотрели прямо на нее и светились ярко и угрожающе.

Сюзина сидела перед зеркалом, в отчаянии глядя в него. Перед ней мелькали тысячи изображений, но одного, которое значило для нее все, там не было. Она теперь даже не знала, жив ли Кит-Канан.

В течение десяти дней, последовавших за убийством Барнета, армейский лагерь был охвачен лихорадочной деятельностью. Вдоль линии фронта выстроился ряд огромных катапульт, стреляющих камнями. Постройка гигантских деревянных механизмов оказалась нелегким делом, но к концу зимы две дюжины боевых машин будут готовы обрушить на Ситэлбек дождь смерти.

Сильные заморозки сковали землю вскоре после жестокого убийства, и теперь исчезла грязь, препятствовавшая работе. Большие отряды кавалерии исследовали окружающие равнины, и немногочисленные группы Гончих, действовавшие за пределами Ситэлбека, были уничтожены или отброшены вглубь леса.

Сюзина устало обратилась мыслями к своему дяде, императору Квивалину Соту Пятому. В зеркале отразились просторы западных равнин, покрытых инеем, и вскоре она обнаружила то, что приказал ей найти Гиарна: огромный экипаж императора, сопровождаемый четырьмя тысячами самых преданных рыцарей, приближался к лагерю.

Она вышла, чтобы поговорить с главнокомандующим. Он осыпал бранью капитанов злополучного отряда, посланного за бревнами в лесок, находившийся в дюжине миль от лагеря.

– Возьмите еще столько же воинов, если нужно! – рычал генерал Гиарна, а шестеро закаленных в боях офицеров трепетали перед ним. – Но чтобы завтра лес был доставлен! Пока мы не достанем бревен, сооружение катапульт не сдвинется с места!

– Господин, – осмелился возразить самый храбрый, – дело в лошадях! Мы загнали их чуть ли не до смерти. Они должны отдохнуть! Путь занимает двое суток!

– Тогда загоните их до смерти – или вы считаете, что шкуры лошадей стоят дороже ваших собственных?

– Нет, генерал!

Потрясенные капитаны отправились организовывать другую, более многочисленную экспедицию за лесом.

– Что ты узнала? – набросился на Сюзину генерал Гиарна, приковав ее к месту пронизывающим взглядом.

Некоторое время Сюзина молча глядела на него, пытаясь преодолеть дрожь. Генерал-Мальчишка напомнил ей, впервые за долгое время, того живого, энергичного офицера, каким он был в начале их отношений, к которому она когда-то питала страсть. Как же это связано со смертью Барнета? Сюзине показалось, что человек, стоявший перед нею, каким-то мерзким способом высосал жизненные силы того, другого, поглотил своего соперника, и это вселило в него энергию.

– Император прибудет завтра, – доложила она. – Теперь земля замерзла, и он двигается быстро.

– Великолепно.

Она видела, что мысли генерала уже заняты чем-то другим – он обратил свой пронизывающий взгляд в сторону бастионов Ситэлбека.

Если император Квивалин и заметил какую-то перемену в генерале Гиарне, Сюзине он ничего не сказал. Карета его въехала в лагерь под приветственные крики более сотни тысяч солдат. Огромная процессия с грохотом обогнула линию фронта, прежде чем достигнуть палатки, где находилась штаб-квартира Генерала-Мальчишки.

Правитель и главнокомандующий совещались в палатке в течение нескольких часов и наконец, появились рука об руку, чтобы обратиться к войскам.

– После прискорбной кончины бывшего верховного генерала Барнета, – объявил Квивалин под крики воинов, – я назначил генерала Гиарну верховным генералом армии. Я полностью доверяю ему, так же как и всем вам! – Крики усилились. – Я уверен, что с наступлением весны вы сможете взять приступом эльфийскую крепость и сровнять ее с землей! Во имя славы Эргота, вы одержите победу!

Толпа с восторженными криками подалась вперед, чтобы поближе взглянуть на могучего правителя. Однако ледяной взгляд генерала отбросил их прочь. Тишина постепенно, неохотно воцарилась над массой воинов.

– Смерть моего предшественника – следствие того застоя, который охватил всю армию, нашей вялости, которая позволила врагу достичь своей крепости несколько месяцев назад, – произнес генерал Гиарна.