Проклятый король

Ноги рухнули на землю.

Один из мужчин, державших Тарлана, ослабил хватку. Дернув плечом, Тарлан отшвырнул другого. Оказавшись наконец на свободе, он бегом бросился по снегу к упавшему топору.

К тени Титы добавилась еще одна. Тарлан взглянул вверх – Нашин стремительно спускалась. Со своей белой грудью она была почти неразличима на фоне облаков. Ее клюв был широко открыт и готов к атаке. Длинные перья распростертых крыльев переливались, как жидкое золото. Как и Тита, она не издавала ни звука.

И если торроды нападали молча, то на земле царили шум и суматоха. Мужчины и женщины бросились врассыпную, выкрикивая распоряжения и стуча оружием по щитам. В загоне лоси встали на дыбы, мыча от беспокойства.

Тени торродов мелькали над толпой, проносясь снова и снова в бесконечном хороводе. Длинные когти глубоко впивались в тела охотников, когда птицы хватали их одного за другим и бросали на стены ледяного форта. Крики переросли в вопли, а суматоха – в полный хаос. Но гигантские торроды по-прежнему хранили молчание.

Добежав до топора, Тарлан упал на колени. Не обращая внимания на истекшую кровью руку вождя, он попытался повернуться, собираясь перерезать свои путы о лезвие. Но головка топора воткнулась в землю, а боль в правой руке Тарлана была столь сильной, что сколько он ни пытался, но вытащить оружие не мог.

– Позволь мне.

Тихий хлопок перьев – и Тита опустилась в снег рядом. Расправив над ним крылья для защиты, она опустила свой ужасный клюв к его запястьям и осторожно перекусила веревку.

– Там! – Один из охотников их заметил.

Сняв со спины лук, к Тарлану устремилась женщина, на бегу прилаживавшая стрелу к тетиве.

Прежде чем Тарлан успел пошевелиться, появилась Нашин. Спикировав вертикально с ошеломительной скоростью, она вдавила лучницу в снег и снова взмыла вверх. С ее когтей стекала кровь.

– Идем, – сказала Тита, подталкивая Тарлана клювом.

– Подожди!

Тарлан подошел к раздавленным останкам женщины и подобрал ее лук и колчан со стрелами. Взметнув снежный вихрь, перед ним внезапно вырос мужчина, который вопил и размахивал длинным мечом. Недолго думая, Тарлан вытащил стрелу из колчана, натянул лук и выстрелил ему в горло.

– Идем, – снова позвала Тита.

Тарлана не нужно было больше уговаривать. По снегу к нему спешили другие охотники, возглавлял которых настоящий великан в шлеме, не менее впечатляющем, чем у их бывшего вождя.

Ухватив Титу за перья, Тарлан вскарабкался ей на спину. Боль пронзила его тело в десятке разных мест.

– Лети, Тита! – сказал он. – Давай убираться отсюда. Тита поднялась в воздух до того, как слова сорвались с его уст. На противоположной стороне форта Нашин атаковала цепь охотников, которые взбирались с луками и стрелами на верхушку ледяной стены. Лосиный народ явно надеялся сбить торрода, стреляя сверху. Нашин летела вдоль зубчатой стены, прореживая когтями их ряды. Когда она достигла дальнего конца, все они лежали мертвыми в снегу.

Тита сделала один прощальный круг над фортом. Белый снег и лед покраснели от крови охотников, вид омрачало лишь изрубленное тело бедного Ситана. Пролетая в последний раз над останками старшего торрода, Тита испустила грустный вопль.

– Мы оплачем его позже, – сказал Тарлан, вцепившись в перья у нее на шее. – А сейчас нужно лететь к Мирит, или получится, что мы затеяли все это напрасно.

Когда они устремились прочь от форта, стоявшего на вершине одинокого заснеженного холма, Нашин полетела перед Титой, выравнивая воздушный поток, встревоженный крыльями стаи. Они мчались к горному убежищу Мирит, оставляя внизу скованные льдом деревни Яласти.

Вскоре местность стала холмистой, и перед ними выросла гора с окутанной туманом вершиной. Тарлан собирался призвать птиц лететь еще быстрее, когда из низкого облака появилась темная фигура.

– Китин! – крикнул он. – Я же велел тебе оставаться с Мирит!

Китин ничего не ответил, просто выпятил черную грудь и полетел впереди, ведя их через гору к узкому ущелью рядом с пещерой Мирит.

В снегу перед входом в ущелье лежала фигура.

– Мирит!

Тарлан спрыгнул со спины Титы, прежде чем гигантская птица коснулась земли. Он грузно приземлился в снег, поднялся и, спотыкаясь, подбежал к Мирит. Положив ее голову к себе на колени, он смахнул снег с ее глаз и губ; они побледнели – холод был повсюду, но изнутри кожа ведьмы пылала жаром.

– О чем ты думала? – ужаснулся он. – Почему ты не осталась в пещере?

– Нужно было… найти тебя, – прохрипела замерзшая колдунья. Ее шелестящий как бумага голос едва прорывался через завывание ветра, что гулял в глубине ущелья.

– Я здесь, – сказал Тарлан. Внезапно он вспомнил, за чем он прежде всего направлялся. Пошарил в плаще. Осталось только два драгоценных черных листа, которые достались им такой ценой. Когда же он потерял остальные?.. Но это уже не имело значения.

Листья дрожали в его трясущихся руках.

– Что мне делать? Истолочь их? Заварить? Сделать мазь? Скажи мне!

Мирит успокаивающе сжала его руку, но сил у нее было не больше, чем у снежинки.

– Чернолист… успокаивает боль… больше ничего…

– Но…

– Тише. Я почувствовала.

– Что? Что почувствовала?

– Ты… Ситан… лоси… – Кряхтя, она попыталась сесть. – Тарлан, ты… ты в опасности. Охотники… они не успокоятся. Сейчас ты их добыча. Ты должен… должен покинуть Яласти.

– Без тебя – ни за что! – Слезы Тарлана стыли у него на щеках – твердые бусинки горя.

– Я умираю.

– Нет!

– Возьми… это, – Мирит достала из-под плаща золотую цепочку, на которой висел осколок зеленого камня. Он качнулся, сверкая на свету, – Тарлан с восторгом смотрел на него.

– Что это?

– Покажи его Мелькиору… он знает, что делать…

– Мелькиор? Кто это?

Имя звучало знакомо, но Тарлан был пленен драгоценным камнем. Однако взять его в руки или хотя бы пальцем притронуться к его сияющим граням он не решался. Сделать это значило смириться с тем, что Мирит умрет.

– Мелькиор – мой старый друг…

Камень завертелся, отбрасывая холодные блики. Казалось, точно так же крутится услышанное Тарланом имя у него в мыслях, затеявших бешеную скачку.

– Волшебник, – произнес он медленно. – Мелькиор – это волшебник. Ты рассказывала мне о нем.

Мирит кивнула, она хрипло дышала, пытаясь заговорить.