Хейтеры

–?Спасибо, ага.

–?Добро пожаловать в наш ежегодный джазовый лагерь. Уже пятый год.

–?Ха, ха, серьезно? А я думал, пятый…

–?Что вообще говорят в таких случаях? Чуваки, никто не хочет подняться сюда и выступить вместо меня?

–?Я серьезно.

–?Ха-ха. Ну да ладно.

–?Блин, я слишком стар для всего этого…

–?А вы, ребята, с каждым годом все моложе и моложе, ага.

–?Ха-ха, да не, серьезно, точно говорю…

–?Вот стою здесь, на сцене, и смотрю на ваши молодые лица…

–?… и вспоминаю, каким был в вашем возрасте. Тогда меня только одно интересовало: я хотел знать, что будет с джазом.

–?Каково будущее джаза, сечете, о чем я? Будущее… джаза.

–?А в семнадцать меня уже номинировали на «Грэмми»…

–?И тогда я понял: вот оно, будущее джаза! Оно наступило.

–?Потому что вы сами не заметите, как будущее наступит…

–?Подумайте об этом. Будущее подкрадывается незаметно!

–?И вы сами не заметите, как постареете…

–?… вы состаритесь, покроетесь морщинами и перестанете нравиться девчонкам! Ахахаха!

–?А ты чего смеешься, Дон?

–?Ты и сейчас им не особо нравишься, чувак.

–?Короче, на чем я остановился?

–?Серьезно, чуваки…

–?Расс, подскажи, что я там говорил? Не помнишь?

–?А разве я этого уже не сказал?

–?Хм. Может, это был не ты вообще.

–?Короче, ладно…

–?Ага, вспомнил. Короче. Слушайте. Эти две недели мы посвятим исследованию вашей индивидуальности как музыкантов.

–?Мы реально хотим, чуваки, чтобы вы собрали свои группы, но поджемили и с другими и вышли за пределы своих возможностей, сечете, о чем я?

–?И поэтому мы сделали вот что…

–?В этом году мы взяли в два раза больше ребят из ритм-секции…

–?В два раза больше барабанщиков, басистов, пианистов, гитаристов…

–?Поэтому у вас, духовиков, будет вдвое больше шансов поджемить!

–?А-ха-ха-ха, не говори…

–?Всегда пожалуйста, духовики…

–?И ритм-секция, не волнуйтесь, вы тоже сможете поджемить сколько угодно.

–?Через минуту устроим пробы и поделим вас по уровням…

–?Но сначала нам с другими учителями надо немного размяться…

–?Поприветствуйте нашу команду!

С этими словами Билл и учителя сыграли ударный хард-боп с нереальным рваным ритмом.

Целью этого выступления было продемонстрировать, что все они – джазовые гении, которые кого угодно закатают в бетон, и им это удалось. Вся песня, по сути, представляла собой последовательность нот, которые не складывались ни в какую мелодию. Сыграть такую песню невероятно сложно, и если у тебя это получилось, значит, ты перешел на высший уровень и имеешь право называться реальным джазменом.

Наш новый приятель Адам вдохновился так, что чуть не испытал оргазм. Примерно каждые пятнадцать секунд – без шуток – он выдавал что-то вроде: «Блин! Да эти ребята умеют играть!» или «Во Билл отжег!» Еще он пытался восторженно материться, но ему самому при этом, видимо, становилось неловко. Только это и умеряло его пыл.

А вот мы с Кори не особо вдохновились. То есть, конечно, мы тоже оценили офигенную игру этих крутейших джазменов. Но в душу закрались сомнения: а что мы, собственно, будем делать в этом лагере? Видите ли, мы нормально играли на наших инструментах. Нормально, но не круто. А летние интенсивы Билла Гарабедяна, «Джазовые гиганты будущего», славились тем, что в них участвовали только первоклассные молодые джазмены. Если честно, зимой, подавая заявку, мы не надеялись, что нас возьмут. Мы вообще записались, потому что заставил учитель музыки. А когда узнали, что приняты, это вызвало скорее растерянность, чем восторг.

Однако теперь все встало на свои места. Оказывается, мы с Кори попали в число тех барабанщиков и басистов, которые понадобились им для увеличения ритм-секции. Мы были джазовой шелухой. Худшими из лучших. И я достаточно хорошо знал тактику преподавателей музыки, чтобы понять: обещание Билла «у вас будет куча шансов поджемить» также означает «у вас будет еще больше шансов торчать на репетициях и раздраженно слушать игру примерно таких же посредственных музыкантов, как вы сами».

Итак, мы с Кори пытались осмыслить всю серьезность ситуации, в которой оказались. Мы на две недели застряли в крошечном городке в трех часах езды к востоку от Питтсбурга, считай, на необитаемом острове, вместе с толпой выпендривающихся чуваков, и при этом примерно в половине случаев играть нам не дадут. Нас это не вдохновляло.

А еще нас не вдохновила песня, которую Билл Гарабедян с командой исполнили на бис. Это была очень медленная фьюжн-композиция «Мгновение». По сути, она могла бы стать саундтреком к сексуальной сцене с участием директора школы.

Глава 2

Пробы прошли хреново

На пробах было еще девять басистов. Учителем басистов оказался здоровяк азиатской наружности с усталым лицом. Его звали Рассел, и он нам все объяснил:

1. По итогам проб нас разделят на пять больших групп: Дюка Эллингтона, Каунта Бейси, Тэда Джонса и Мела Льюиса, Вуди Германа, Джина Крупы.

2. В каждую попадут два басиста и будут играть по очереди.