Светоч уверенности. Краткие последовательные наставления по четырем, основным и непосредственным, предварительным практикам Великой печати

Удовлетворяйся достойным, сожалей [о дурном]; если не преодолеешь накопленную карму с помощью противоядий – таких как раскаяние и прочее, – она созреет именно в твоем собственном потоке (не у кого-то другого), и материализуется даже через множество кальп; ее невозможно потерять или израсходовать.

Более того, с точки зрения создания кармы не бывает незначительных действий: хотя с возрастанием количества действий растет и их [результат], невозможно оценить влияние на него силы действия, когда, например, убиваешь в страшном гневе, или спасаешь от неминуемой смерти из чистого великодушия. [Результат] даже малейшего хорошего или порочного действия, совершаемого между прочим, может вырасти и сто- и тысячекратно.

Если сам ни мысленно, ни действием не устанавливаешь связь [с кем-либо], то никто не способен повлиять на твое существование. Так что, если можешь жить в соответствии с законами причины и следствия, изложенными самим Победителем, как бы ни были плохи другие люди, возможность перехода в три низших мира исключена. Анализируй все аспекты только собственных ошибок, а к другим относись как к образцам чистоты. Это – единственный корень [учения о] карме и результате, как считали и наставляли прежние мастера Кагью.

IV. Сосредоточение на недостатках сансары

Для родившихся в горячих состояниях паранойи все горы и долины – раскаленное железо, страшно пылающее огненными языками; реки и озера – расплавленная медь и металл; [листья] деревьев – падающие ливнем мечи и тому подобное оружие. Беспомощных, их рвут и убивают безжалостные хищные звери и слуги Владыки Смерти[49 - Тиб.: gshin rje, санскр.: Яма.], не останавливаясь ни на мгновение.

Существует восемь уровней [таких состояний паранойи] и еще предельное страдание – в адском состоянии «Мучений без [избавления]»; эти страдания не мог описывать даже Бхагаван[50 - Эпитет Будды.]. При рассказах об этом сочувственных Бодхисаттв тошнило кровью, и сказано, что им угрожала смерть, вот так-то.

Для родившихся в холодных состояниях паранойи все горы и долины – снег и лед; невыносимо холодный ветер и пурга морозят тело так, что на нем появляются грубые трещины; и даже прежде, чем истекут десять или сто миллионов лет их тамошней жизни, они снова и снова умирают, и мгновенно рождаются опять, и перемещаются, и мучаются.

Страдание, которому подвержены обитатели случайных и соседствующих состояний паранойи, сопоставимо с описанным выше.

Родившиеся голодными духами никогда, никак не находят пищу и питье; их голод и жажда все больше и больше; рыская в поисках хотя бы слизи и других выделений, они и того не находят, и тогда режут собственное тело, [чтобы поесть]. Голые, летом они палимы [солнцем], зимой – мерзнут. Дождь [для них] – струи огня, возникающие как умственные образы жгучего; воду видят гноем и кровью; вывернутые суставы [горят] языками пламени; друг друга воспринимают как врагов и, встретившись, всегда дерутся. При этом прожить могут пятнадцать тысяч человеческих лет.

Так же и животные в великом океане: поедают друг друга, теснясь, как отцеженные зерна браги, постоянно мучаются страхом и боязнью, и, носимые волнами, болтаются в неопределенности.

Животные, рассеянные по горам, тоже убивают друг друга, лишенные счастливых состояний ума из-за опасений появляющихся врагов.

Такова же участь животных, подвластных людям: на них пашут, их убивают ради мяса и шкуры и остального. Они глупы и тупы, и сверх того испытывают жару, холод и прочие страдания, схожие с тем, что мучает существ в мирах паранойи и голодных духов.

Поскольку состояние богов сферы желания – счастье, они рассеянны и не вспоминают о Дхарме. Их жизнь быстро приходит к концу; за семь дней [до конца] своего божественного срока они предвидят смерть, и возникает пять предзнаменований[51 - «…Одеяния пачкаются, цветочные гирлянды увядают, из подмышек течет пот, от тела исходит дурной запах и собственное сиденье перестает нравиться». – Гампопа 2015, 102.] последующего рождения в состоянии паранойи или прочих низших мирах. Это видение делает их страдание падения сопоставимым с мучением выброшенной в пустыню рыбы.

У обитающих в четырех состояниях медитативного сосредоточения [Сферы форм] и Бесформенной, по мере истощения хорошей кармы ухудшается медитативное погружение, и постепенно они падают вниз.

То же и с полубогами: по природе они злобно завидуют великолепию богов и заняты только войной с ними. Сила их заслуги мала, Дхарме они не рады, терпят поражение в битвах, и их страдание гибели очень велико.

То же и с человеческим существованием. Сначала страдание рождения – как у уносимого ястребом птенца. Страдание старения – как у потерявшей дитя верблюдицы[52 - Верблюдицы любят своих детенышей больше других матерей. – ШГР, 19.09.2008.]. Страдание болезни – как у виновного, брошенного в тюремную яму. Страдание смерти – как у оленя, гонимого преследователем-убийцей. И у каждого из этих трех видов страдания имеется пять особенностей.

Страдание рождения – это, во-первых, само рождение, сопровождаемое мучительной болью. [Во-вторых,] из-за семян омрачений, растущих и развивающихся, существует [опасность] родиться в дурных обстоятельствах. [В-третьих,] поскольку вследствие рождения стареешь, болеешь, умираешь и так далее, рождение – это состояние страдания. [В-четвертых,] поскольку в каждой жизни омрачения прогрессивно ширятся и карма накапливается, рождение – это состояние омрачения. [И, наконец,] поскольку непостоянство проявляется в каждом мгновении и при рождении мы беспомощны [перед лицом] гибели, это – страдание.

Ухудшение цвета [тела], очертаний, мощи способностей, органов чувств и имущества – таковы пять страданий старости.

Возрастание страданий и тревоги, изменение тела, невозможность использовать приятное и привычное, необходимость совершать неприятные процедуры, расставание с жизненными силами – таковы пять страданий болезни.

Начиная от расставания с имуществом, влиянием, окружением и друзьями, а также с собственным телом, и заканчивая крайне неприятным, полным ужаса ощущением кончины – таковы страдания смерти.

Далее. Покончив с особенно вредным, неприятным, вызвавшим дурные толки [делом], к тому же потребовавшим преодоления великих трудностей, не достигаешь того, что было вершиной желаемого – пищи, богатства, славы и так далее. Таково страдание недостижимости [желаемого].

Подозрительность к вылазкам врагов; опасение воровских посягательств и жестокого грабежа; усталость от тяжелой работы, когда [ночная] звезда – как шапка, а [утренняя] стужа – как башмаки; боязнь не закончить [начатое]; беспокойство остаться без опоры – таковы страдания защиты имеющегося.

Неизбежное расставание с родителями, родственниками, спутниками, учениками и остальными; ослабление власти и истощение имущества; потеря, уменьшение и растрата большого богатства; беспокойство, возникающее вследствие клеветы тех, кто поступает дурно или завистлив, – таковы страдания разлуки с желанным.

Болезни, сильные враги, наказания, убийства[53 - Подвластных животных. – ШГР.], злобные сплетни, получение вреда в ответ на принесенную пользу, неправильное выполнение окружением [поручений], и так далее, – таковы страдания встречи с нежеланным.

Эти восемь [видов страдания] присущи в основном людям.

Вкратце, [страдание] трех низших сфер рождения и болезней, дурных толков и прочего у богов и людей – это страдание страдания. [Долгая] жизнь, изобилие, умиротворение и прочие счастливые обстоятельства, кажущиеся подобием блаженства, но вследствие непостоянства быстро [заканчивающееся], – это страдание изменения. Основа и того, и другого – содержащий их сосуд, или приобретенные пять скоплений-скандх – то есть страдание составного.

На основе пяти скоплений возникает весь набор страдания трех сфер. И в каком бы высоком состоянии обусловленного мира ни родиться, никуда не деться от природы трех [упомянутых выше] видов страдания. В каком бы счастливом, процветающем положении ты ни находился – [прекрасное] тело, имущество, друзья, окружение, обстоятельства, – это лишь бурлящее страдание, пища, данная мучающемуся рвотой, пир, устроенный палачом для приговоренного перед казнью. Отвернись от шаблона пристрастий! Подрубив суету, отсеки ее! Уничтожь устои желания!

Противоположность этого сосредоточения на недостатках обусловленного существования – размышление о великой ценности и полезности освобождения, и потому необходимо усердствовать в методах осуществления Просветления.

Итак, эти четыре общие предварительные практики обязательно присутствуют во всех наставлениях, объясняющих постепенный путь[54 - Тиб.: lam rim, учения о последовательном развитии на пути.]. Несравненный Дагпо [Ринпоче] дополнил учения «постепенного пути трех [категорий] людей[55 - Высших, средних и обычных.]» почтенного [Атиши] и соединил в единый поток [учения] Кадам и Великой печати. Если этими четырьмя [практиками] не заниматься как следует, то все главные медитации[56 - Предварительных практик, Великой печати, умиротворения и особого ви?дения. – ШГР.] будут не чем иным, как пополнением восьми [мирских] качеств[57 - Приобретения и потери, счастье и страдание, восхваления и порицания, слава и бесславие.].

Корень Дхармы – в том, чтобы рассудком отказаться от [забот] этой жизни; однако все практики, которые [ты] совершал доныне, не пресекли обязательств этой жизни, разум не отвернулся от желаний, пристрастие к родным, друзьям, окружению, служителям не отвергнуто. Нимало не отставлена привязанность к еде, одежде, известности. Множество ключевых моментов духовной практики ускользнуло – так оцени же свое существование и Дхарму! Практикуя Дхарму, ты не смотришь, проступают еще омрачения или уже нет, но считаешь годы и месяцы выполнения [медитаций]. Собственных изъянов не осмысляешь, но думаешь об изъянах других. Исполняешься [гордостью], замечая малейшие свои хорошие качества. Тебя захватывают выгоды, восхваления, развлечения. Ты рассказываешь множество бессмысленных историй. Хотя мнишь, что свел воедино осуществление Дхармы и мирского, на самом деле ты не достиг осуществления единственной цели[58 - Поскольку реализация дхармических и мирских целей несовместимы. – ШГР.]. Ты – простак, если не вспоминаешь прежде всего о непостоянстве.

Поэтому Победоносный Дрикхунгпа[59 - Джигтен Сумгён ('jig rten mgon po rin chen dpal, 1143–1217). Ученик Пхагмо Друпы (phag mo gru pa rdo rje rgyal po, 1110–1170), ученика Гампопы. Основатель традиции Дригунг Кагью. В тексте название местности в центральном Тибете, давшее название этой школе, значится как 'bri khung.] сказал: «Предварительные практики даже глубже основной части [медитаций] Дхармы». И поэтому взращивать хотя бы отчасти эти четыре предварительные практики на протяжении своего существования на нынешнем этапе [для тебя] гораздо предпочтительнее, нежели [заниматься фазами] построения, осуществления, растворения, пребывания, повторения [мантр в медитациях] четырех классов тантр[60 - Три «новых» школы тибетского буддизма (Кагью, Сакья и Гелуг) делят учения тантры (синонимы – Алмазный путь – Ваджраяна; Путь тайных мантр – мантраяна) на четыре раздела: действия – крийя-тантру, поведения – чарья-тантру, соединения с подлинным – йога-тантру, и непревзойденного соединения – ануттара-йога-тантру. Крийя-тантра связана с практикой очищения тела и речи посредством ритуалов, и устанавливаемые отношения между практикующим и Будда- аспектом можно сравнить с отношениями служителя и господина. Чарья-тантра содержит методы переноса внутреннего опыта медитативного видения на внешний уровень действий тела и речи. Она – промежуточная: используя взгляд йога-тантры, она переносит его на уровень действия, крийя-тантры. Йога- тантра – практика привыкания видеть относительное и абсолютное неразделимым, тренировка умения распознавать качества Будды в себе. В ануттара-йога-тантре содержатся три цикла тантр: отцовская (в ней больше внимания уделяется фазе построения и аспекту искусных средств), материнская (акцент на фазе завершения, аспекте мудрости и медитациям на формы в союзе) и недвойственная (сосредоточение на истинной сути как ясном свете, когда фазы построения и завершения нераздельны, как в учениях Великой печати). Медитация на ламу (Гуру-йога, см. ниже) относится к последней категории. – Прим. пер.].

Посредственно практиковать эти поучения – значит обманывать и себя, и других, и попусту терять человеческую жизнь.

Говоря вкратце, если хотя бы в малой степени не зародить в себе неприятия [сансары], то все занятия медитацией станут накапливанием испражнений. Размышляя о всевозможных страданиях обусловленного существования и неизбежности смерти, уж как-нибудь укроти свой рассудок!

Сказано, что при вхождении в [практику] подлинной Дхармы [следует] отсечь препятствия Мары, заключающиеся в угасании доверия. Знаки проникновения влияния Мары таковы: стремление примечать ошибки ламы и того, кто учит достойному; вообще отмечать изъяны практикующих Дхарму; дружить с примитивными людьми; ослаблять усердие в практике; наслаждаться тем, чего хочется; не быть преданным по отношению к Драгоценностям.

[Напротив], следует размышлять о благих качествах ламы и Драгоценностей и развивать чистое [видение] в отношении практикующих Дхарму. Постоянно замечать чужие недостатки – это признак нечистоты собственных действий; вспомни, что в зеркале видны пятна на твоем собственном лице. Не дружи с примитивными людьми, не слушай их речей; помни о несовершенстве всего, что является объектом желания.

В целом, если нет доверия, светлым качествам никак не зародиться, и потому прежде любых иных качеств[61 - Или заняться любой практикой; здесь употреблено слово Дхарма, несущее оба значения.] необходимо развить доверие. И хотя существует много его видов, все они объединяются твердой убежденностью и уважением.