Девушка с Земли

Кэндис перепробовала все веские аргументы:

– Но в нашем университете есть точно такая же специальность. У них такое же оборудование, те же места раскопок, да и преподаватели ничем не хуже – если не лучше.

А я все ухмылялась:

– Хочу курс от внеземного университета.

– Здесь тебя точно зачислят. Чтобы поступить туда, – понадобятся соответствующие баллы.

– У меня отличные оценки, и ты это знаешь.

– А стоимость? Здесь любой курс для тебя бюджетный, но там…

Да, меня учат бесплатно. Завидуете? В жизни обезьяны есть свои плюсы. Мы можем со стопроцентной гарантией поступить куда захотим и не платить налог по завершении обучения. Нас точно возьмут на любую работу по нашему выбору. А если мы не пожелаем трудиться, то будем просто жить на пособие. Именно так и собирается поступить мой друг Кеон – валять дурака до конца дней своих. Каждая обитаемая планета щедро платит за заботу об отбросах человечества. Эти отступные помогают им облегчить угрызения совести. Вы отваливаете приличные деньги, поэтому можете сослать своих нежеланных детей на Землю и забыть про них.

– А разве где-нибудь написано, что я могу бесплатно учиться только в земном университете? – спросила я.

– Надо проверить. Никто прежде не считал, что это важно, поэтому… – Кэндис явно дрогнула, столкнувшись с моей убежденностью. – Ты ведь понимаешь, что остальные студенты могут оказаться… недружелюбными? Им может не понравиться твое присутствие на курсе. Или это и есть твой план? Хочешь найти выход гневу?

– Дело не в этом. Ну, не совсем. Я не хочу, чтобы они знали, кто я на самом деле. Пусть думают, будто я – одна из них. Что я нормальная.

– Ты и есть нормальная, Джарра. Родись ты до изобретения портала, никто бы и понятия не имел, что у тебя проблемы с иммунной системой.

Мне это повторяли изо дня в день. Ты нормальная. Не надо считать себя отбросом общества. Надо научиться ценить себя. Эти надоедливые советы мне вдалбливали столько раз, что вскоре я начала жалеть, что не родилась шестьсот лет назад. Но потом вспомнила все войны и голод, которыми славилась доистория, решила, что современный мир мне нравится больше, и стала фантазировать, как задушила бы Уоллама-Крейна.

Я покачала головой:

– Все это говорят: мой психолог, ты… Но вы и сами инвалиды, так что не считается. Мне нужно, чтобы нормальные люди сказали, что я ничем не хуже их. Я хочу поступить на этот курс, чтобы обычные ребята считали меня одной из них. И если я не выдержу целый год – неважно. Даже нескольких дней хватит. Тогда я действительно буду знать, что чего-то стою.

На самом деле не только это. В конце концов, обдурив этих снобов, заставив их поверить, будто я одна из них, я собиралась рассказать им правду. Одна из приматов, одна из тех, чье существование они напрочь игнорируют, вторглась в их милый уютненький мирок. Посмотреть бы на шок и замешательство в глазах нормалов, когда они поймут, что их обвели вокруг пальца, что они приняли обезьяну за свою! Я смогу наорать на них, выплеснуть свой гнев и обиду – и уйти, злорадно посмеиваясь. Правда, вряд ли стоит говорить Кэндис об этой части плана.

– Ну, если это поможет тебе наконец обрести себя… – задумчиво произнесла Кэндис. – Обмануть других студентов будет трудно, Джарра, но ты ведь не сможешь даже попробовать. Твои документы придут из земной школы, и в университете поймут, что это значит. Даже если ребенок родился здесь, но с его иммунитетом все в порядке, он учится во внеземном учреждении – так что и его заявление приходит оттуда.

Знаю, вы дара речи лишились, когда прикинули, сколько стоит путешествовать между мирами каждый день, просто чтобы посещать уроки. Но так и есть. Даже если оба родителя с дефектом, в девяти из десяти случаев их дети смогут жить на других планетах. Отступные позволяют им учиться в нормальных школах и таким образом ассимилироваться с «нормальным обществом».

А знаете, одно время крысы даже пытались подменять детей! Они отбирали нормального ребенка у родителей-инвалидов и взамен оставляли им дефективного из внеземного мира. Силой отнимали детей у мамы и папы. Готова поспорить, вам никогда не рассказывали подобного в ваших инопланетных школах. Мой психолог советует мне забыть об этом, ведь такие мысли порождают враждебность. Но историю нельзя забывать, нужно учиться на ее ошибках.

– Да, руководство будет знать, – согласилась я, – но это же моя личная информация!

– Ты права! – Кэндис снова стала настоящей про-мамой, готовой бороться за права своего ребенка. – Руководство имеет доступ к личной информации только по профессиональным причинам. Местонахождение твоей школы свидетельствует о твоей инвалидности; значит, его статус можно приравнять к статусу медицинской карты. Надо четко обозначить это в твоем заявлении. Пусть руководство знает, но рассказать обо всем студентам – это грубое нарушение профессиональных обязанностей. Так в какой университет мы поступаем?

– Ну-у… в Асгард.

Я выбрала наугад, и то только потому, что это родная планета того тупого киношного красавчика, в которого я втрескалась, Аррака Сан-Домекса. Ну того, с ногами.

– Асгард… – Кэндис вытащила из кармана файндер и вбила запрос. На экране высветились данные, и про-мама кивнула: – Там престижный исторический факультет. Отличный выбор.

Это ведь все по-настоящему?

– А по баллам я прохожу? Меня примут? Может, выбрать что-то попроще?

– У тебя отличные оценки, Джарра, а уж по практическому опыту с тобой никто не сравнится. Ты за год посетила больше исторических мест, чем остальные их абитуриенты – за всю жизнь. Могу поспорить, что большинство из них никогда и не ступало на Землю. Если тебя развернут, то лучше им приготовить доказательства, что все их студенты закончили школу лучше тебя, иначе я как твой опекун подам судебный иск от Больницы Земли.

– Ух ты!

Как же здорово иметь такую про-маму с супервозможностями.

– Что до оплаты… для тебя она не может быть выше, чем в университете Земли. Если кто-то попробует возражать, то я стану обращаться во все инстанции, пока не добьюсь разрешения.

В тот день мы с Кэндис провели вместе намного больше положенных двух часов, потому что отправляли мои документы. Когда сотрудники университета Асгарда выйдут на работу после праздника, их ожидает настоящий шок. Асгард станет первым внеземным учреждением, в которое подал заявление студент-обезьяна.

И им придется меня зачислить, иначе Кэндис обратится в суд и порвет их на клочки.

Глава 2

В конечном счете я не стала говорить о внеземном университете никому из друзей, даже Иссетт. Асгард может найти способ отвертеться от моего зачисления, и тогда я буду выглядеть идиоткой. Я просто сказала, что пойду на исторический. А остальное ребята додумали сами. В любом случае всеобщее внимание было сосредоточено на ошеломляющих новостях Кеона.

Только представьте себе! Кеон спокойно заявил, что подал заявку на поступление в Институт искусств! Все остальные восемь человек с нашего Следующего шага были поражены, что славящийся своей ленью Кеон Танака вообще подал куда-то заявку, и совершенно ошарашены тем, что он выбрал такое коммерческое направление, как искусство.

– Что ж, в искусстве вертится много денег… – протянул Росс. – Но чтобы стать художником, тебе нужно уметь рисовать, лепить, освещать или еще что-нибудь в этом духе. Что бы ты ни делал, это должно быть хорошим.

– Знаете, история знавала времена, когда все было по-другому, – заметила я.

Все застонали.

– Нет! – прервала меня Иссетт. – Только не урок истории. Плохая, плохая Джарра!

– Искусство не должно быть хорошим, – возразил Кеон. – От него требуется посредственность. В этом-то и весь смысл. Люди платят огромные деньги, чтобы иметь дома настоящие предметы искусства, нечто уникальное, созданное руками человека. На этот предмет должно быть приятно смотреть, но в нем обязана присутствовать и доля недостатков, чтобы было очевидно: это не одна из сотен тысяч промышленных копий блистательного оригинального произведения искусства.

– Да, но сумеешь ли ты сделать даже что-нибудь посредственное? – спросил Кейтан.

Он выглядел слегка обиженным, так как сам собирался поступать на факультет искусств и относился к этому серьезно. Он воспринимал искусство как надежную высокооплачиваемую работу и уже успел изучить, как художники с Земли продают свои работы в других мирах через агентов, чтобы скрыть факт создания этих произведений приматами.

Меня подмывало спросить, способен ли сам Кейтан творить посредственные работы, но я повела себя как паинька и промолчала. Между мной и Кейтаном и так не все было гладко. Почти год назад между нами завязался какой-то флирт – конечно же, на большой вечеринке в честь Начала года. Но отношения продлились всего пару месяцев и протекали в основном в ссорах. У Кейтана красивые ноги, однако он такой чувствительный. Закатывал истерики всякий раз, если я не писала ему письма каждые два часа, и не одобрял то, сколько времени я трачу на просмотр исторических видеофильмов. Я тоже выходила из себя, потому что имела право заниматься тем, что мне нравится, и… В общем, Кейтан до сих пор на меня слегка в обиде.

– Может, я и вовсе не буду ходить на занятия, – пожал плечами Кеон. – Я узнал, что смогу получать больше денег, если стану студентом, а не просто на базовом соцобеспечении, так что…

Все, кроме Кейтана, рассмеялись.

И вскоре мы забыли о заявках на поступление. Если говорить о моих друзьях, то не было никакой неопределенности, так как им гарантировали места на выбранных факультетах университета Земли. А я сходила с ума от беспокойства. Я выяснила, что в университет Асгарда не так легко попасть. На его факультеты, особенно на исторический, большой конкурс, и приемная комиссия попытается воспользоваться любой возможной причиной, чтобы отказать обезьяне.

А если они меня не зачислят… Что ж, Кэндис может подать на них в суд, но пробиваться в университет с большой оглаской мне бы не хотелось. Все узнают, кто я, а весь смысл моей затеи – одурачить их и посмотреть на обескураженные лица, когда откроется правда. Возможно, мне стоило поступить разумно и подать параллельную заявку на поступление в университет Земли, но думать об этом было уже слишком поздно. Оставалось только надеяться, что в случае необходимости Кэндис воспользуется авторитетом про-мамы и выбьет там для меня место.

Письма о зачислении должны были прийти первого декабря. Весь день я ждала известий из университета Асгарда, и каждый раз, когда приходила почта, сердце мое уходило в пятки. Большую часть дня я щелкала пультом телика, но не смогла сосредоточиться даже на серии «Защитников». К вечеру во мне закипела ярость. Они даже не позаботились мне отказать! Я отправила письмо Кэндис, в котором написала все, что думаю о внеземных. Она тут же ответила, сообщив, что время на населенном континенте Асгарда отстает от нашего на одиннадцать часов, и они еще даже не успели позавтракать.

Вы когда-нибудь чувствовали себя по-настоящему глупо? У меня не было никаких оправданий. На Земле достаточно часовых поясов. Обычные места, куда мы ежедневно прилетаем через портал, находятся недалеко и в одном часовом поясе, но на некоторые школьные экскурсии мы отправлялись глубокой ночью, чтобы прибыть в место назначения при свете дня. Я тупица. Идиотка, идиотка, идиотка…

Письмо из университета Асгарда пришло спустя пять часов. Меня приняли! Без особого восторга и со специальной оговоркой, что они не смогут обеспечить отличные от стандартных условия для подобного мне инвалида, но мне было наплевать. Я протанцевала по комнате победный танец.