Вирт

Это я, Скриббл, Герой Шип-Атаки, идущий на выручку.

Псих ненормальный.

Змея поблекла от Шиповой силы моего удара, но где-то между этим великим подвигом и началом драки Вирт улетучился, и я почувствовал отдаленную боль, и только потом осознал, что это была моя скула. Кулак, подобный железу, врезался в нее со всей дури, а следом – второй, в левый глаз, и я свалился на пол и подумал: Это не я! Я не такой! Последний раз, когда я дрался, мне было тринадцать лет. Я дрался с отцом и был жестоко избит. Я обхватил голову руками – в детстве меня так обнимала мама. Украдкой я бросил взгляд между раздвинутыми указательным и большим пальцами и увидел, что надо мной стоит теневая готка. Эта порочная красота целилась прямо мне в зубы. Господи, как больно! Это была настоящая жизнь, какой-то безмазовый срез реальности, и болело, как от ножевого удара, и даже сильнее, потому что стеклянные осколки врезались мне в кожу, когда я вжался в пол в поисках спасения.

Поиски не увенчались успехом.

Ее тяжелый ботинок на манке изготовился было для следующего удара, и я думал: все, чего я хочу, это быть в Вирте. Остаться в Вирте навсегда. Жизнь – для меня это слишком. Я не могу терпеть боль!

Удара, однако, не последовало.

Раздался резкий крик боли, и тяжелый грохот. Причем кричал явно не я! Я перекатился в сидячее положение. Сквозь кровавую пелену я увидел, как Мэнди дергает готскую девицу назад, подальше от моего хрупкого тела. Двое из робо-готов зализывали болезненные раны. И, доложу вам, именно тогда я полюбил эту девушку на всю жизнь и пожелал ей абсолютного счастья. Навсегда. Битл крепко схватил первую подвернувшуюся под руку лодыжку. Он дернул изо всех сил, и я услышал, как трещат и ломаются пластиковые кости. Я снова встал на ноги, и битва возобновилась.

Теневая готка достала нож.

Лезвие улавливало фрагменты цвета, когда оно двигалось взад-вперед в руках этой женщины в коридоре, усыпанном разбитым стеклом.

Мэнди отскочила от ножа.

Отчаянным рывком Битл дернул ногу робо-гота вверх, и печальный мудак свалился, ударившись о кирпичную стену. Теневая готка взмахнула ножом и повернулась к Битлу. Он рассмеялся. Она ринулась на него и всадила нож ему в живот, слева. Он упал: рот открыт, глаза навыкате, – и схватился за рану обеими руками. Мэнди двинулась на Теневую. А эта новенькая, оказывается, крутая. Лезвие описало обратный круг дугой разноцветных отблесков. Мэнди подалась в сторону от ножа, и все было бы хорошо, если бы сзади ее не ждал робо-гот. Он обхватил ее обеими руками и дернул назад. Теневая готка приблизилась, подставив нож к горлу Мэнди. Битл тяжело осел на пол у стены, и я остался единственным, кто мог спасти ситуацию.

– Эй вы, уроды! – крикнул я. Во всяком случае, попытался крикнуть. Мой голос ослаб от борьбы. – Оставьте в покое моих друзей!

Ничего себе! Наверное, если тебя достаточно разозлить, ты можешь сказать, что угодно.

Теневая рассмеялась. Ее робо-напарники уже оклемались. Они обступили нас кругом. Теневая готка повернулась в мою сторону, посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц, и я вдруг почувствовал, как ее пальцы проникли мне в мозг и раздирают его на части. Теневой трах!

Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы где-нибудь рядом включился Теневой коп. Даже вопреки тому, что это была Бутылка, а следовательно – зона «Нет ходу копам».

– Игра закончена, малыш, – сказала Теневая.

Ох, твою ж мать. Игра закончена.

И тут открылась дверь. В двух квартирах от места побоища. На площадку вышел человек. Мужчина. У него были длинные сальные волосы, очень тяжелые и густые, и он вышел прямо на площадку.

Чувак был просто великолепен.

Он вел собаку на длинном поводке. Она рванулась вперед, свирепо оскалив пасть, что-то схватила с пола – заблудшую змею снов, – и проглотила ее, громко чавкнув.

Готы уставились на белого парня с волосами, напоминавшими джунгли, и собаку, возникшую словно из ада.

– Тристан! Дружище! – возопил лежавший у стены Битл.

– Повеселились, и хватит, – сказал джунглеволосый.

У него был дробовик, заряженный и готовый к бою. И собака.

Заряженная и готовая к бою.

Конец дискуссии.

Травяная дымка

Воздух в комнате был тяжелым и спертым из-за Дымка. И из-за джунглей волос.

Мы все были живы и здоровы, и сидели в квартире номер 407, у Тристана. Его подружка, Сьюз, промыла наши раны каким-то травяным концентратом. От него пахло, как от перезрелого фрукта, но на вкус он был как вино, и его прикосновение к нашим царапинам и порезам было как прикосновение мягкой руки. В динамиках на системе Тристана «Tyrannosaurus Rex» пели что-то о свете волшебной луны, и было слышно, как за стеной воют собаки.

Над камином висели в ряд содранные кожи змей снов.

Тристан поставил свой дробовик у двери, просто на всякий случай. Теперь он помешивал какую-то летальную стряпню в керамическом горшке. Сьюз бросила туда какие-то семена. Из горшка поднялось густое облако дыма, и запах был просто дивным.

– Что эта за готка такая была, мать ее? – спросил Битл.

– Вдохните-ка вот этой штуки, мои красавчики, – заявил Тристан. И мы вдохнули на полную, в то время как голубой с красноватым отливом туман заполнил всю комнату. И почти сразу же я оказался в раю, ко мне прикасались ангелы, меня ласкали духи.

– Кто эта женщина? – спросил Битл еще раз.

– Тебя это так заедает, Битл? – отозвался Тристан. – Битла избила женщина?

И может быть, так оно и было; крутой хардкор-чувак был уязвлен до глубины души и, к тому же, изрядно потрепан. Сьюз задрала его рубашку, вытащив ее из джинсов, и приложила к его порезу мягкую примочку.

– Скажи мне! Кто она? Мне надо знать.

– Ее называют Нимб, – сказала Сьюз.

– Нимб – теневая девушка высшего уровня, – добавил Тристан.

– Она просто туман, Трист, – заметила Сьюз.

– Она и в подметки тебе не годится, моя любовь, – сказал Тристан, перебирая пальцами дым, поднимавшийся густыми волнами из банок с травой. И это была чистая правда. Сьюзи была необыкновенно красивой, но это была тревожная красота. Ее взгляд был холодный, спокойный и безмятежный, словно она пережила что-то очень плохое, но теперь это все осталось позади, на другой стороне. Ее глаза проникали в самую душу; в них было мягкое золотое свечение. Эти глаза, эти волосы… эта женщина волновала меня. А может быть, это все из-за дыма. Сквозь дымку я видел, что Мэнди растянулась плашмя на полу, обнимая собаку. И собака тоже ее обнимала, всеми четырьмя лапами.

– Большой у тебя рободог, Тристан, – сказал Битл.

– Карли? Он еще просто щенок, – ответил Тристан.

Щенок?! Да это самая здоровенная псина, которую я когда-либо видел!

Сьюз что-то говорила. Я уловил в тумане обрывок фразы.

– Хороший трофей, Битл. – Она восхищалась змеиной головой, присобаченной к отвороту куртки Би. – У нас здесь нету проблем со змеями. Из-за собак.

– Да! Эта собака, она молодчина! – отметил Битл.

– Что привело тебя к нам сюда, Битл? – спросил Тристан.

– А что же еще, Тристан? Наркотики.

– Какого рода? Есть замечательный Мексиканский Дымок. Сейчас мы его и вдыхаем.