Дни прощаний

Джорджия качает головой, и ее глаза наполняются слезами, но она ничего не отвечает. Мое сердце гулко стучит в груди. Сестра обнимает меня.

– Мне надо немного поработать. А не то я застряну здесь с тобой на весь день.

– По крайней мере у меня не случилось еще одной панической атаки, правда? Я собираюсь в Перси Уорнер.

Парк Перси Уорнера располагается в десяти минутах ходьбы от моего дома и охватывает несколько акров леса со множеством тропинок. Иногда единственный способ справиться с проблемой – это оказаться в окружении чего-то более древнего, чем я и моя грусть.

Возможно, к тому времени, когда я вернусь домой, Джесмин ответит мне.

* * *

Они все сидят на диване Эли, положив рядом свои контроллеры, и, согнувшись пополам от смеха, комментируют мое последнее, особенно позорное поражение.

– Вы видели, куда свалилось его тело? – вопрошает Блейк, вытирая слезы.

– Послушайте, придурки, родители не разрешат мне купить игровую приставку. А у меня полно дел, поэтому я не сижу и не практикуюсь в играх двадцать четыре часа в неделю. Так что замолкните. Мне плевать, – отвечаю я.

Но мои объяснения вызывают лишь новые взрывы громкого гогота.

– Блэйд вертелся, стреляя и бросаясь гранатами, как сумасшедший, а потом вдруг кто-то просто подошел сзади и вырубил его прикладом ружья по башке, – замечает Марс.

– Представьте, если бы он на самом деле был в армии, – добавляет Эли.

– Да, пожалуйста, давайте, набрасывайтесь все вместе на несчастного лузера в компьютерных играх! – восклицаю я. – Конечно, Марс, ты играешь гораздо лучше, ведь у тебя это заложено генетически. Твой отец, кажется, служил на флоте?

Марс фыркает.

– Да, он был в составе морской пехоты в первую войну в Персидском заливе. И его наградили Бронзовой звездой и Пурпурным сердцем за какое-то дерьмо, о котором он не рассказывает. Только не пытайся сменить тему и заставить нас забыть о твоем позоре.

Блейк вскакивает и принимается вертеться, нанося удары по воздуху.

– Блэйд вопит: «Вот граната для тебя, и граната для тебя, и для тебя, и, конечно, не забудем о тебе!», – бормочет он преувеличенно монотонным голосом дошкольного воспитателя. И они втроем буквально заходятся от смеха.

– А что если Блэйду применить свои блестящие навыки в чем-нибудь еще? – спрашивает Марс, с трудом переводя дух.

– Например, стать официантом, – предлагает Эли.

– Сожрите мешок слоновьих задниц, ублюдки! – кричу я. Они воют от смеха.

Марс встает.

– Вот он стоит посреди ресторана, разбрасывая вокруг себя еду: «Вот роллы для тебя! И кофе для тебя! И мясной рулет для тебя! И…». – Он умолкает.

– Он не может вспомнить другую еду, – радуется Эли.

– Сложно на ходу вспомнить названия блюд, – откликается Марс. – Давай, назови мне какое-нибудь блюдо. Быстрее. Назови блюдо.

– Сэндвич с сыром, – тут же находится Эли.

– Назови еще, – отвечает Марс. – Еще. Быстрее. Назови другое блюдо. Любую еду. Давай. Быстрее. Назови еду. Живее.

– Гм… суп, – говорит Эли.

– Еще. Живее! – требует Марс.

– Гммммммм…

Мы смеемся до изнеможения.

Вот чем я занимался в это самое время в прошлом году. Не уверен, что это происходило за три дня до начала учебы, но примерно в это время.

Я иду среди деревьев, обливаясь потом, раздумывая о нависшей надо мной угрозе суда. Вспоминаю о Джесмин. И думаю, о чем буду размышлять во время тюремных прогулок. Но в основном я вспоминаю тот день, когда члены Соусной Команды смеялись все вместе. Один случай из многих, в котором не было ничего необычного.

Не могу понять, почему это воспоминание горит в моей памяти, словно факел, но это так.

* * *

Когда я возвращаюсь домой, от Джесмин все еще ни смс, ни звонка. Зато Даррену Кофлину как-то удалось разузнать мой номер и он оставил сообщение на автоответчике с просьбой прокомментировать то, что сказал судья Эдвардс. Я ничего не сказал родителям и не перезвонил ему. Да и что я мог бы ответить? Я очень надеюсь, что не попаду за решетку, хотя в глубине души убежден, что заслужил это. Я сожалею, что убил своих друзей. Очень сожалею.

Глава 8

На часах двадцать три тридцать, и я почти засыпаю, когда вдруг жужжит сотовый. Это Джесмин.

Прости, только получила твое смс. Весь день занималась. Все еще надо поговорить?

Я так торопливо набираю ее номер, что роняю трубку. Мне удается схватить телефон в тот момент, когда она ответила.

– Привет, – тихо говорю я.

– Привет, – отвечает она. – Как дела?

Я лежу на постели и закрываю ладонью лицо. Вздыхаю, и этот вздох звучит как стон.

– Охххх. Я схожу с ума.

– Почему?

– Ты слышала, что произошло?

– Нет.

– Ладно, отец Марса – судья.

– Крутой мужик?

– Именно. В общем, сегодня утром мама позвала меня, они смотрели новости. И по телеку выступал отец Марса и говорил, что потребует от окружного прокурора расследовать аварию и, возможно, предъявить уголовное обвинение. – Мой голос предательски дрожит в самом конце. Я уже плакал перед Джесмин, но не стоит брать это за правило в нашем общении.

– Что?! Постой… Уголовное обвинение? А что ты такого сделал? Ты ведь не застрелил их? Это просто бред.