Сокровища Черного Бартлеми

Глава 11

Рассказ Адама Пенфезера

История эта, Мартин, странная и невероятная, но я не могу не поведать ее тебе хотя бы в нескольких словах. Пятнадцать лет назад (или около того) я вступил в союз, известный как Береговое Братство, и побратался с неким Николасом Франтом, который, как и я, был уроженцем Кента. Несмотря на свою молодость, я был осторожным человеком и, питая врожденную ненависть к испанцам, всегда старался действовать против них и участвовал во многих отчаянных стычках на море и на суше. Однажды мы с моим верным другом Ником Франтом и еще с шестнадцатью бравыми ребятами вышли в море на открытом баркасе и захватили нагруженный богатствами галеон «Долорес дель Принсипи», следовавший из Картахены. И благодаря этому, Мартин, а также тому, что я получил кое-какое образование, да благодаря моему умению вовремя смекнуть, что к чему, мне удалось выдвинуться среди членов Братства, да так успешно, что я, который еще совсем недавно был беден и одинок, вдруг сделался богатым и имел теперь под своей командой почти тысячу здоровенных головорезов. Вот тогда-то я и познакомился с этим сущим дьяволом, с этим отпетым разбойником, наводившим ужас повсюду в открытом море, где только появлялся. Человек этот был кровожаднее любого испанца, вероломнее любого португальца и гораздо более жестокий, чем все индейцы инки, москито, майя и ацтеки, вместе взятые, а был он англичанином, и к тому же из знатного рода, и скрывался под именем Бартлеми. Впервые я встретил его в Тортуге, откуда мы, состоявшие в Братстве, собирались направить шесть крепких кораблей и почти четыре сотни матросов, чтобы совершить набег на Санта-Каталину, потому что, во-первых, это был необычайно богатый город, а во-вторых, мы хотели спасти несколько человек из Братства, приговоренных к сожжению заживо и томившихся там в ожидании казни. И вот однажды вечером этот Бартлеми пришел ко мне на корабль в сопровождении своего приятеля по имени Трессиди. Никогда не видел я двух более непохожих людей: Трессиди был здоровенный, свирепого вида малый, а вместо левой руки у него был стальной крюк; а Бартлеми – стройный, элегантный джентльмен с дружелюбной улыбкой на лице, с приятной речью и манерами, и одет он был по последней моде, начиная от завитого парика и кончая роскошными пряжками на туфлях.

– Капитан Пенфезер, – обратился он ко мне, – я ваш покорный слуга, только бы мне не задохнуться здесь до смерти от этого проклятого, несносного запаха дегтя!

И с этими словами, Мартин, он поднес надушенный платок к своему чувствительному носу.

– Думаю, вы слышали обо мне, капитан, – сказал он, – и о моем судне, которое называется «Женская прелесть»?

Я весьма резко (что было вполне уместно) ответил, что слышал, тогда он рассмеялся, раскланялся и предложил нам свою помощь в набеге на Санта-Каталину, которую я сразу же отверг. Но мой военный совет, зная, что его корабль мощнее любого из наших, гораздо лучше вооружен и укомплектован людьми, не согласился с моим решением, и, в конце концов, мы пустились в плавание – шесть кораблей Братства и это проклятое пиратское судно.

Ну вот, Мартин, все шло по плану; губернатор Санта-Каталины и городской совет согласились заплатить выкуп; я собрал своих людей, мы разбили лагерь за стенами города и стали ждать, когда они наберут необходимую сумму. Должен тебе сказать, что женщины в этом городе были удивительно хороши собою, особенно жена губернатора. И вот на вторую ночь в городе вдруг поднялись шум и крики, я отправился туда и застал проклятого Бартлеми и его негодяев, сгорающих от нетерпения, за их жутким занятием. Бросившись к губернаторскому дому, я обнаружил, что он опустошен и охвачен пламенем, а сам губернатор, которого застали врасплох и вытащили из постели, лежал, бездыханный, с перерезанным горлом, и тело его было искромсано, да-да, Мартин, искромсано, словно клыками какого-то ужасного чудовища! Так я впервые увидел дьявольскую работу стального крюка. А что касается жены этого несчастного джентльмена, то она бесследно исчезла. Тогда моя команда вступила в схватку с пиратской шайкой, и мы дрались при свете охваченных пламенем домов (ибо они подожгли город), и вдруг, заметив этого дьявола Бартлеми, я бросился к нему, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Он отлично владел рапирой, но и я сражался не хуже, Мартин, к тому же я был моложе, и мне удалось проткнуть ему руку. Я бы, несомненно, прикончил его, но проклятый Трессиди и остальные пираты подхватили его и унесли, а поскольку была темная ночь и все окрестности до самого берега поросли лесом, то ему с остатками шайки удалось добраться до своего корабля «Женская прелесть» и отплыть восвояси. Многие разбойники были убиты нами в сражении, двенадцать человек мы взяли живыми и сразу же повесили их. Неделю спустя мы вышли в открытое море и отправились в Тортугу, увозя на борту более девяноста одной тысячи золотых монет; но ни мне, ни моим товарищам так и не удалось потратить ни одной из них, ибо мы попали в такой шторм, какого я не видывал за всю свою жизнь в этих морях. Трое суток мотало нас по бушующему океану, а буря все не стихала; я не покидал палубы, но я был ранен и на третью ночь, испытывая невероятную слабость и находясь в горячке, впал в забытье. Очнулся я от того, что Ник Франт орал мне в самое ухо, чтобы перекричать неистовый рев бури.

– Адам! – кричал он. – Мы все пропали! Мы и все наши деньги! Мы напоролись на риф, Адам, и теперь нам конец, нам и нашим денежкам!

Поскольку судно наше лежало на боку, я начал карабкаться вверх по палубе, чувствуя всю безысходность положения и не видя ничего в темноте, кроме белой пены разбивающихся о наш корабль волн. Тем не менее я приказал обрубить мачты и бросить за борт пушки, чтобы облегчить судно. Но в это время из темноты нахлынула гигантская ревущая волна и, обрушившись на нас, смыла меня за борт; и, несомый на гребне громадного свистящего водяного вала, я уже больше не сопротивлялся, не сомневаясь, что настал мой последний час. Так несло меня, застилая мне глаза и рот, и вдруг я почувствовал, что нахожусь в воде такой тихой и спокойной, словно это была мельничная запруда. Обнаружив, что меня вынесло в небольшую лагуну, и различив в темноте рощицу карликовых пальм, полуживой, я выбрался на сушу, лег на землю и начал молиться, чего не делал уже многие годы. Когда рассвело, я увидел, что огромной волной меня перебросило через риф в небольшую лагуну, а за рифом на воде плавало то, что осталось от моего славного корабля. Я все еще наблюдал эту печальную картину, страшно удрученный потерей своих спутников, а особенно моего побратима Николаса Франта, когда услышал сзади какой-то звук и, обернувшись, увидел женщину. Лицо ее (хотя и прекрасное) было скорбным, а в глазах, полных слез, я прочел ужас. И все же я узнал ее, ибо это была жена зверски убитого губернатора Санта-Каталины.

– Уходите! – сказала она по-испански, указывая на прибой, разбивающийся о риф. – Уходите! Здесь дьявол, так что уходите, если можете! В море вы будете в большей безопасности!

Но тут она вдруг запнулась и задрожала, потому что до нас донесся голос, зычный мужской голос, певший:

И, узнав этот голос, я огляделся вокруг, ища, чем можно защититься, ибо я был совершенно безоружный и почти нагой, и, схватив увесистый камень с острыми неровными краями и крепко зажав его в руке, стал ждать его приближения. Он шел вдоль берега, видимо в веселом расположении духа, в своем пышном наряде, правда несколько бледный, очевидно, по причине неумеренности, а также из-за раны, которую я ему нанес. И знаешь, Мартин, чертами лица он был похож на тебя, но не телосложением. Увидев меня, он снял свою украшенную кружевами шляпу и, раскланявшись, с улыбкой приблизился.

– А-а, – весело проговорил он, – это капитан Пенфезер из Братства беседует тут с моею новой женой! Не правда ли, она настоящая жемчужина, ну просто образец женской утонченности, а, капитан? Ну, разве не лакомый кусочек? Страстная, гордая, так и просится, чтобы ее укротили! И знаете, капитан, она смирилась. Вот сейчас увидите. Ну-ка, встань на свои изящные коленочки, женщина! На колени!

И хотя говорил он это мягко и с улыбкой, она склонила свою гордую голову, опустилась на колени и распласталась перед ним на земле. А он смотрел на нее, и дьявольский огонь горел в его глазах, а украшенные драгоценностями пальцы теребили кинжал, что висел у него на поясе. Какой-то необычный это был кинжал с искусно отделанной рукояткой, вырезанной в форме обнаженной женщины…

– Как? – вымолвил я, склонившись над столом. – Ты говоришь, женщины, да, Пенфезер?

– Да, приятель! Я стоял, насторожившись, не сводя глаз с его кинжала, в любую минуту готовый выхватить его и вонзить негодяю в сердце, как только представится возможность.

– Не знаю, – обратился он к бедной женщине, – не знаю, как долго продержу я тебя при себе, моя мадонна, – неделю, месяц, год… Одному Амуру это известно, ведь ты развлекаешь меня, сладость моя. Ну, поднимайся, поднимайся, моя Долорес, моя Печальная радость, поднимайся и помоги мне советом, ибо я не знаю, что нам делать с этим несчастным, неловким капитаном, который сдуру ворвался в наш любовный рай, на этот сладостный островок, созданный лишь для нашей страсти. Он все еще здесь, этот человек, осквернивший наши радостные забавы своим грубым материальным присутствием. Так как же нам защититься от подобного оскорбления? Ножом – моим излюбленным оружием? Пулей? Или ну его, этого несчастного, полуголого бродягу, ведь через два дня сюда прибудет моя «Женская прелесть» и Трессиди со своим крюком. Вот что, Долорес, пусть эти два дня он будет нашим рабом, а потом, ради твоего удовольствия, покажет тебе, моя дорогая, как надо умирать, а уж каким образом, ты сама выберешь – или он будет разорван, привязанный между двух перечных деревьев, или крюком Трессиди. Ну открой, открой свое желание, моя богиня, какую…

Да, Мартин, мой камень пришелся ему чуть пониже уха, он закачался, готовясь нанести ответный удар. Но тут вдруг замученная им женщина, гибкая и быстрая, как пантера, прыгнула на него, и я увидел, как сверкнула сталь, прежде чем вонзиться ему в грудь. Но и тогда он не упал, а, шатаясь, подошел к перечному дереву, прислонился к нему и расхохотался. Это был странный, пронзительный, переходящий в хрип смех, и серебряная рукоятка кинжала в виде женщины колыхалась и дрожала вместе с ним, вонзенная в его грудь. Потом, не переставая смеяться и не обращая внимания на меня, он вдруг выхватил пистолет, прицелился и выстрелил, а когда дым рассеялся, я увидел, что храбрая испанка замертво лежит, распростертая на песке.

– Замечательный, лакомый кусочек, капитан! – проговорил он, задыхаясь, а потом обратился к ней: – Ты ушла, моя богиня… я… иду за тобою!

И он упал на колени и пополз в ее сторону, но смог добраться только до ее ног (ибо был уже очень слаб), обхватил их и принялся целовать, а потом положил на них голову и закрыл глаза.

– Пенфезер! – прохрипел он. – Мое сокровище… спрятано… кинжал…

Я подбежал к нему, поднял его голову (ибо я уже не раз слышал об этом сокровище), но в этот момент жизнь покинула его. Я оставил их лежать так, а сам пошел к берегу и долго сидел там, погруженный в раздумья, наблюдая, как разбиваются о прибрежный риф волны, а на них качается все, что осталось от моего корабля. День был уже в разгаре, а я все сидел там, Мартин, пока, гонимый жаждой, голодом и полуденным зноем, не отправился на поиски их жилища, потому что по их виду я мог судить, что у них, очевидно, был неплохой кров и пища. Но вот загадка, Мартин, как я ни искал, я так и не мог найти никакой лачуги или убежища, за исключением лишь тех, что были созданы самой природой, – пещер и деревьев. И я был вынужден утолить голод и жажду плодами, которые произрастали там в изобилии, ибо этот остров, Мартин, был сущим земным раем.

Той ночью луна светила ярко, я направился к той песчаной косе возле лагуны, где лежали они оба, бледные и уже застывшие, и, хотя у меня не было никакого другого орудия, кроме его кинжала и обломка древесины, прибитого морем к берегу, мне все же удалось похоронить их под огромным перечным деревом у подножия скалы, похоронить обоих в одной могиле. Покончив с этим, я укрылся в сухой пещере рядом с водопадом, который с шумом обрушивался в озеро, и провел там ночь. На следующий день, тщательно исследовав остров и кое-как пообедав моллюсками, которые водились там в больших количествах, я уселся там, откуда было хорошо видно море, и принялся разглядывать этот кинжал с посеребренной рукояткой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.