Куриный бульон для души. Все будет хорошо! 101 история со счастливым концом

Не желая отчаиваться, я подала документы в университеты по всей стране. Через четыре месяца мой почтовый ящик был забит отказами.

Стоял апрель. У меня оставался всего один месяц до выпускного и до встречи с реальным миром. Я вышла в Интернет и поискала работу в районе Сан-Франциско, где жил мой парень, которому оставался еще год до окончания университета. Я решила, что смогу найти там работу, поселиться неподалеку от него и наслаждаться творческими стимулами нового города.

Но через несколько недель после выпускного мы с моим парнем расстались. Моих институтских друзей разбросало по миру. Я же сложила свои вещи в родительский мини-вэн и переехала домой, чувствуя, что моя жизнь пошла прахом.

Не поймите меня неправильно. Я обожаю родителей и понимаю, как великодушно они поступили, позволив мне вернуться домой и собраться с силами для новых рывков. Когда я отправилась учиться, они, вероятно, тоже полагали, что я уехала навсегда. Но, вместо того чтобы испытывать благодарность, я чувствовала себя полной неудачницей. Теперь у меня было отличное образование, но я сидела у разбитого корыта ровно там же, где была четырьмя годами ранее. Мне было больно из-за разрыва с парнем. Я скучала по институтским друзьям. Мне казалось, что все, кроме меня, занимаются головокружительными, потрясающими вещами.

После нескольких дней нытья я наткнулась на популярную цитату: «Делай каждый свой день шедевром». Я поняла, что мне вовсе не нужно жить одной в потрясающем новом городе, чтобы мои дни становились шедеврами. Начать можно прямо сейчас. Я написала эту фразу на зеркале в ванной. Поставила ее в качестве заставки на телефон. Добавила ее в подпись к своим письмам. Фраза «Делай каждый свой день шедевром» стала моим девизом.

Но каков же «шедевральный день»? Я долго ломала голову над этим вопросом. На мой взгляд, истинно «шедевральный» день должен включать общение с близкими, спорт и уход за собой, добровольную помощь другим и мою страсть – писательское дело.

На основании этого я выстроила свой распорядок.

Изменив свое мировоззрение, я стала думать, что жизнь дома – настоящий подарок, ведь так я могу проводить гораздо больше времени с родителями. Я больше не чувствовала себя ребенком – родители общались со мной на равных, и наши отношения были пронизаны взаимным уважением. Почти каждый день я навещала дедушку, который жил в том же городке, и слушала его истории. Я снова встретилась с несколькими близкими школьными друзьями, с которыми перестала общаться в последние годы.

Мой успех не зависит от того, что думают другие люди, чем занимаются мои однокашники и что, как мне кажется, я «должна» делать.

В институте я часто была слишком занята или напряжена, чтобы готовить здоровую пищу и заниматься спортом. Теперь, делая каждый день шедевром, я всегда находила время на здоровые привычки. Я стала раньше вставать и каждое утро бегать в парке неподалеку от дома. Начала заходить в местные фермерские лавки и покупать больше овощей и фруктов, а в Интернете нашла множество рецептов полезных блюд. Всего через две недели я почувствовала в себе такую силу, какой не ощущала уже очень давно. Во время утренней зарядки я могла вдоволь подумать и ощутить гармонию с собственным телом.

Я вызвалась учить детей чтению и письму. Я посещала бабушек и дедушек в доме престарелых. Я записалась в городской центр волонтеров и помогала устраивать субботники на пляжах и организовывать сбор средств.

А еще я начала писать по два часа каждый день. Я знала, что хочу стать писателем, но в институте занималась этим лишь время от времени – то двадцать минут в день, то вообще ничего несколько недель, то все выходные напролет проводила в обнимку с ноутбуком. Включив литературные упражнения в свой распорядок дня, я гораздо проще вошла в «писательскую колею». Порой слова так и лились из меня. Порой я два часа сидела и смотрела в окно, записывая лишь отрывочные фразы. Но количество постепенно перерастало в качество. Я писала статьи, эссе, рассказы. Я даже начала писать роман!

Некоторые дни оказывались не такими гармоничными, как другие. Неожиданно возникали новые задачи и проблемы, и день складывался не так, как было запланировано. Но вечером, ложась спать, я вспоминала, как он прошел, и чувствовала глубокое удовлетворение и гордость за себя. Мне правда кажется верной избитая фраза «ничего не происходит просто так». Оглядываясь назад, я понимаю, что возвращение домой – это лучшее, что могло случиться со мной после выпуска. Через несколько месяцев я собираюсь отправиться в университет и чувствую себя обновленной, готовой к новым свершениям и счастливой.

Я не неудачница – и никогда ею не была. Сейчас я понимаю, что больше всего меня сдерживало мое негативное мировоззрение. Мой успех не зависит от того, что думают другие люди, чем занимаются мои однокашники и что, как мне кажется, я «должна» делать. Моя жизнь успешна, когда я живу в соответствии со своим девизом и делаю каждый день шедевром.

    Даллас Вудберн

Лицензия на улыбку

Улыбнитесь – и тучи разойдутся.

    Уильям Артур Уорд

Любой, кто со мной знаком, назовет меня оптимисткой. Я верю в силу надежды и нахожу плюсы даже в самых сложных обстоятельствах. Мой оптимизм исходит из сильной веры во всемилостивого Бога, который, я уверена, интересуется даже малейшими деталями нашей жизни, а не только «важным». Я также верю, что ничего не происходит без причины, а если держать разум и душу открытыми, наш невидимый Бог часто становится видимым – и порой довольно забавным путем!

И все же порой надежду теряют даже оптимисты. Со мной такое случилось одним особенно холодным и унылым январским днем. Меня тяготили суровые испытания, с которыми пришлось столкнуться. Семейные и финансовые сложности и проблемы со здоровьем словно объединили силы, чтобы создать настоящий ураган эмоций, который в конце концов сломил мой дух. Я злилась, расстраивалась, тяготилась проблемами и чувствовала себя оторванной от Бога. Погода будто отражала мое настроение – сквозь серые тучи не пробивался ни один лучик солнца. Работая в тот день, я не могла отогнать ощущение безнадежности и отчаяния.

В середине дня я отправилась на обед. Все такая же подавленная, я заметила, что солнце ненадолго вышло из-за туч. Я начала размышлять о своем негативном подходе к жизни и поняла, что сама ответственна за это состояние души. Хотя не обращать внимания на боль было невозможно, я могла либо погрузиться в негатив, либо сместить фокус на положительные моменты. Я снова и снова напоминала себе об этом, но изменений не происходило. Поэтому я схватилась за руль и искренне взмолилась сквозь слезы: «Боже! Где же ты? Я не хочу таких чувств, но сегодня я в отчаянии и не вижу надежды. Прошу, помоги мне выбраться из этого мрака!»

Остановившись у светофора, я взглянула на машину, оказавшуюся прямо передо мной. Мое внимание привлек ее персонализированный номер, на котором значилось: «СОЛНЦЕСВЕТИТ». Я тотчас улыбнулась. Казалось, Бог таким образом напомнил мне, что на небе все равно светит солнце – и среди самой длинной, самой темной и холодной зимы за долгое время это само по себе было счастьем. Но затем я взглянула на машину, стоявшую в соседней полосе. На ее номере значилось: «БРЮЗГА». Прочитав номера друг за другом, я вслух произнесла: «СОЛНЦЕСВЕТИТ, БРЮЗГА». Тут я уже не просто улыбнулась, а рассмеялась! В тот момент два таких разных автомобильных номера еще раз убедили меня в своей способности выбирать настроение вне зависимости от обстоятельств. Я решила больше не хандрить и сразу же почувствовала прилив жизненных сил.

Вернувшись на работу, я рассказала эту историю нескольким коллегам, которые рассмеялись в ответ на мое «послание с небес». В тот день я узнала, что, когда мы сами не в силах вытащить себя из пучины отчаяния, нужно лишь помолиться!

    Джули Хавенер

Плохие новости

Если не можете что-то изменить, измените свое отношение к этому.

    Мэри Энгельбрайт

Мы со Сью ехали со скоростью семьдесят пять миль в час, поднимаясь по извилистой горной дороге на границе Северной Каролины и Вирджинии. Сью, моя младшая дочь, уже сама была мамой и бабушкой, а теперь и молодой сердцем пятидесятилетней вдовой. Полагаю, ее можно было назвать «мостиком» между мною и более молодыми членами семьи, потому что я часто просила ее отвезти меня куда-нибудь или сделать что-то, что не могла или не хотела делать сама.

Более политкорректно, пожалуй, было бы назвать Сью представителем «сэндвичного поколения»: эти мужчины и женщины среднего возраста еще воспитывали своих подросших детей, но при этом уже начинали заботиться о стареющих родителях, что добавляло хлопот в их и без того загруженную жизнь.

Откинувшись на спинку сиденья, я наслаждалась роскошью комфортной поездки и любовалась пейзажем, сильно отличавшимся от флоридского. Должна признать, порой бывали моменты, когда я жаждала увидеть горы и крутые холмы и скучала по краскам разных сезонов. И все же жить во Флориде на пенсии было просто замечательно, тем более так я могла заботиться о своей стареющей матери. Но иногда возникали ситуации, подобные этой, когда у моего сына обнаружились серьезные проблемы со здоровьем. Я обрадовалась, что дочь нашла время отвезти меня к нему, чтобы быть рядом после операции. Для нее эта поездка тоже много значила – она давала ей возможность увидеться со старыми друзьями и близкими.

Когда мы въехали в Вирджинию, деревья и трава стали еще зеленее, отражая солнечный свет поздней весны. Когда мы поднялись на одну из самых красивых точек шоссе, справа от нас раскинулись живописные долины и бескрайние поля, на которых тут и там виднелись белые постройки цивилизации. Слева в небо вздымались горы, по которым бежали ручьи талой воды, огибающие замшелые камни, а в предгорьях все было покрыто растительностью, подчеркивающей крутой уклон. Тут и там виднелись осколки скал и комья земли, которые сорвались с утесов и лежали молчаливым напоминанием о провалившейся попытке человека победить этот горный ландшафт.

Я повернулась направо, пытаясь найти гору со следом «укуса» на вершине. Я считала этот укус «делом рук человека» – должно быть, без него было не натянуть провода, чтобы провести сюда цивилизацию. На подъезде к краям, где жил дядюшка Чарли, наша семья всегда искала эту гору, причем все старались друг друга опередить.

Вот так, без предупреждения, не пытаясь даже смягчить удар, мне сообщили страшный диагноз.

Было 28 апреля 2009 года – день, который мне нельзя забывать. Но сколько еще я смогу его помнить?

Мой мобильник вдруг зазвонил, нарушив спокойствие момента. Я взглянула на номер и ответила с некоторым беспокойством. Я уже какое-то время ждала этого звонка.

– Здравствуйте, мисс Беннетт, – радостно приветствовали меня. – Это Аннетт из офиса доктора Джея. Он хочет вам сообщить, что пришли результаты вашей томографии. Они соответствуют болезни Альцгеймера.

Я ахнула! Вот так, без предупреждения, не пытаясь даже смягчить удар, мне сообщили страшный диагноз, которого я ожидала, но все равно боялась. Я сама попросила сделать мне ПЭТ (позитронно-эмиссионную томографию – это особая техника исследования организма, которая позволяет построить трехмерные изображения внутренних органов).

– Он хочет, чтобы вы незамедлительно начали принимать «Арисепт», – добавила Аннетт. – Я оформлю рецепт. Хорошего вам дня. – С этими словами она повесила трубку.

Я закрыла телефон, убрала его в сумочку и, ничего не говоря, продолжила смотреть по сторонам, хотя пейзаж уже потерял свое обаяние.

– Кто звонил? – спросила Сью.

– Девушка из больницы, – ответила я, стараясь выдавить хотя бы полуулыбку. – Обещает оформить рецепт на лекарство от моих проблем с памятью.

Сью повернулась ко мне и начала что-то говорить.

Я решила принимать каждый день таким, какой он есть, и жить своей жизнью.

Я коснулась ее плеча и остановила, пока дочь не стала задавать вопросов:

– Следи за дорогой, милая. Шоссе извилистое, а падать далеко. Такое впечатление, что мы въехали прямо в облако.

В ту минуту я не готова была делиться своим диагнозом с близкими, хотя ничего на самом деле не изменилось – просто официально подтвердились мои подозрения.

Если бы я сама была за рулем, мрачные мысли могли бы завести меня на опасную дорогу. Новость сообщили мне так бессердечно, что у меня мурашки побежали по коже. Я смотрела на отвесную скалу, нависающую над долиной, и на секунду задумалась, не лучше ли свернуть с шоссе и полететь вниз, навстречу своей судьбе, вместо того чтобы годами зависеть от других и жить в тумане, который явно ждал меня впереди.

Но разум все же возобладал, и в ту секунду я приняла важнейшее решение.

Я не собиралась становиться жертвой. Я решила принимать каждый день таким, какой он есть, и жить своей жизнью. Все остальное было не в моей власти. Но я не хотела считать себя просто пешкой. Я решила бороться и пытаться замедлить процесс, но никогда, ни за что не чувствовать себя его жертвой.

    Лоис Уилмот-Беннетт