Оценить:
 Рейтинг: 0

Французский Трофей

<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 >>
На страницу:
7 из 10
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Порошок оказался весьма кстати – кислый вкус сразу как-то облегчил ощущения.

– Спасибо, Константин, – виконт улыбнулся врачу уже значительно веселее, но румянец снова коснулся его щек. – Постойте! – он окликнул Костю, когда тот уже уходил. – Я могу вас попросить… Мне неудобно обременять вас ещё сильнее. Словом, если у вас будет время, вы не могли бы помочь мне побриться? – Этьен почему-то не мог довериться в этом вопросе совсем постороннему человеку.

Ева обернулась и кивнула, понимая, что этот вопрос достаточно интимный и подразумевает некоторую степень доверия к человеку. Потому она кивнула ему, хотя опыта у нее в этом было не особенно много – она лишь видела, как бреются братья, и пару раз помогала им.

– Да. После обеда я подойду к вам и помогу вам побриться, хорошо? – предложила она, немного смущенно улыбаясь Этьену.

– Как вам будет удобно, – кивнул Этьен и снова поблагодарил его.

И снова все его мысли были заняты Константином – было бы все иначе, если бы они не познакомились прошлой весной и удастся ли ему отблагодарить своего спасителя – этот вопрос очень волновал виконта. Хотя Константин и исполнял свой долг, тот чувствовал себя обязанным.

Закончив с пациентами, Ева пошла отчитываться к Михайловскому.

– Я проверил всех, Андрей Ионыч, – сообщила ему девушка. – Все в порядке, никаких эксцессов. Что у нас по плану дальше? – спросила она, складывая грязный фартук в корзину для белья.

– Работать, Костя, – улыбнулся врач, подняв на него взгляд. – Надо заготовить порошки да мази. Так что надевай чистый фартук и за работу, – подбодрил он и снова склонился над столом их маленькой лаборатории, в которой они и провели время до самого обеда, пока Василий не пришел разгонять их, ворча, что они совершенно не думают о своем здоровье.

С Андреем Ионовичем работалось легко и хорошо. Он интересно рассказывал, как про медицину, так и случаи из жизни, над которыми можно было тихонько посмеяться. Все это здорово помогало держаться за разум, и не скатываться в панику. Время летело незаметно, и появление Василия было неожиданностью.

– И впрямь заработались мы, Андрей Ионыч, – только сейчас Ева поняла, что сильно проголодалась.

– В хорошей-то компании и немудрено, – улыбнулся врач, снимая пенсне. – Умывайтесь, душа моя, да приходите в мой кабинет, у Василия-то уже все готово, наверное, – добавил он и снял фартук, собираясь привести себя в порядок. Он тоже ощущал чувство голода и легкую усталость – нагрузка и возраст сказывались.

Умывшись и приведя себя в божеский вид, Ева пришла в "кабинет" к хирургу.

– Вечером схожу к Мише, узнаю, планируют ли наступление, или что, чтобы хоть как-то подготовиться, – сказала она, садясь за стол. – Хотя, как тут подготовишься.

– Да уж, наша работа зачастую состоит в том, чтобы просто ждать, – вздохнул Михайловский.

Спирт за обедом они не пили, Василий раздобыл молодое, слабенькое вино, которое пилось, как компот, только чуть согревало изнутри.

– Для сердца полезно, – улыбнулся врач, наполняя кружки.

– У нас тут все полезно. Вредного не держим, – засмеялась Ева, соглашаясь с врачом. Обед прошел спокойно, без дерганья, за разговорами. После обеда Михайловский позволил себе полчаса подремать – все же возраст, нужно было давать себе отдых, ведь иной раз они не спали сутками. А Ева пошла к Этьену, прихватив свой бритвенный набор в кожаном несессере. Его ей подарили в шутку братья, вместе с документами на имя Константина, и до этого она ни разу им не пользовалась.

***

Катерина поговорила не только с сестрами, но и с фельдшерами. Она умела быть жесткой, поэтому мнение Константина донесла до них вполне доходчиво.

Этьен сразу ощутил, как к нему изменилось отношение – фельдшеры и сестры уже не поджимали губы, заходя к нему. И хотя и раньше они делали все вполне профессионально, сейчас они делали это с иным настроем.

– Здравствуйте, Константин, – улыбнулся виконт, увидев врача. У него даже почти здоровый румянец на щеках появился.

– Уже виделись, Этьен, но все равно здравствуйте, – улыбнулась Ева, зайдя к нему. Она попросила у фельдшера тазик с теплой водой и устроила на табуретке все свои принадлежности. – Принес все что нужно. Брить гладко, или оставить что-то? – спросила она, раскрыв опасную бритву.

– Гладко, – ответил Этьен и, как мог, подтянулся на койке, чтобы Константину было удобнее. Правда, двигаться ему было тяжело – ноги вообще были, как не свои, а одной рукой много не сделаешь. – Спасибо вам за помощь, Константин, – поблагодарил он, пока Костя взбивал пену кисточкой.

– Не стоит. Уверен, вы бы тоже не бросили меня в беде, – ответила ему Ева и стала намыливать его щеки помазком, постелив полотенце ему на грудь. Выправив бритву о кожаный ремень, она принялась его осторожно, но быстро брить, немного смущенно улыбаясь, когда сталкивалась взглядом с его глазами, похожими на прозрачное осеннее небо. С непривычки ей приходилось все внимание сконцентрировать на своих движениях, чтобы ненароком не порезать Этьена.

Бывать у цирюльника Этьену приходилось регулярно, но там все было иначе – он мог откинуть голову, прикрыть глаза и думать о чем-то своем.

Теперь же он неотрывно смотрел на Константина, но дело было совершенно не в недоверии. Просто во всем происходящем было что-то настолько интимное, что виконт то и дело ловил себя на мысли, что рассматривает лицо врача, находит редкие пятнышки веснушек на скулах, отмечает, какие необычные у него глаза. Все в нем казалось совсем не таким, как в других. Нежные черты лица, странное сочетание внутренней силы и хрупкости, и не будь этой мужественности в словах, поступках, этого благородства во всем, тогда эта мягкость черт казалась бы девичьей и неуместной.

Бог знает почему, Ева ощутила, что щеки загорелись румянцем, и она постаралась быстрее покончить с бритьем. Вытерев щеки Этьена от остатков пены, она улыбнулась и стала собирать свои принадлежности. Помыла и наточила бритву, сложила ее в чехол, стараясь унять смущение за этими обыденными действиями.

– Ну вот и все. Теперь Вы похожи на того Этьена, что я встретил в салоне у княгини Голицыной, – сказала ему Ева.

– О, едва ли, – Этьен покачал головой и мелодично рассмеялся, рефлекторно огладив ладонью свои щеки – не для того, чтобы проверить качество, просто этот жест был привычный. Он и не думал просить зеркало, не желая проявлять недоверие, и уверенный, что Константин сделал все хорошо.

– Княгиня в таком виде меня и на порог бы не пустила, – заметил он, улыбаясь. – Спасибо вам, Константин! Я чувствую себя теперь значительно комфортнее. Надеюсь, я не слишком нарушил ваши планы? – спросил виконт, все никак не находя в себе силы отвести взгляд от лица врача и пытаясь понять, не чудится ли ему легкий румянец, враз сделавший Костю моложе и нежнее.

– Нет, не волнуйтесь об этом. Моих планов вы не нарушили. Пока все тихо, ждем новую волну раненых только после атаки, или что там у них еще будет, – ответила Ева. – Пока мы пополняем запасы, составляем списки и рапорты.

– В ближайшее время глобальных атак не планировалось, – поделился стратегической информацией Этьен и хмыкнул. – Вы не подумайте, Константин, я не пытаюсь рассеять ваше внимание. И я не ручаюсь, что планы нашего командования не изменились, просто таковы были планы на момент первой атаки. У нас бушует холера, так что солдат в строю не так много.

Ева все равно оценила его порыв и кивнула в знак благодарности.

– Вы уже решили, что будете делать, когда придут вас арестовывать? – спросила она, понимая, что вопрос этот животрепещущий и нужно понимать, какие перспективы разворачиваются.

– Едва ли у меня есть выбор… – Этьен нахмурился и пожал плечами. – Меня могут перевести в тюрьму до того, как срастутся ноги? – спросил он совершенно спокойно, не собираясь сетовать на судьбу и готовый принять любую участь.

– Нет, пока вы не встанете на ноги, перевести в тюрьму вас не могут. Вы будете находиться здесь. Если будет необходимость, я поручусь за вас, – пообещала Ева, прижав к себе несессер и решительно кивнув.

– Только не делайте этого во вред себе, – тут же попросил его Этьен, совершенно не желая, чтобы Константину аукнулась его доброта. – Не делайте для меня ничего такого, за что можете впасть в немилость начальства.

– Уже сделал, – засмеялась Ева. – Но ничего страшного, и за меня есть кому поручиться, – она поправила ему одеяло, – Я пойду. У меня дела, и Андрей Ионыч уже наверняка меня ищет. Вечером навещу вас.

– Не рискуйте, Константин, – взмолился Этьен и кивнул. – Конечно! Простите, что задержал, спасибо большое. Не обязательно заходить, если вам это будет неудобно, – добавил он, хотя мысленно для себя уже признал, что визиты Кости – это самые светлые моменты за день, которых он начинает ждать всей душой, желая продлить их.

Ева попрощалась и ушла, возвращаясь к Михайловскому, который уже проснулся. Похоже девушка задержалась у Этьена чуть дольше, чем хотела.

– Я опоздал, Андрей Ионыч, простите, – тут же повинилась она.

– Ничего, Костя, – врач освежился, умывшись из кувшина над тазиком и, вытирая лицо и руки, повернулся к коллеге, – Где ты был, да будет мне позволено поинтересоваться?

– Осматривал француза и брил его, – ответила Ева, пожав плечами, – Сам он бы не справился.

– Опекаешь? – усмехнулся Михайловский и, вытерев лицо, надел фартук. Глаза у него блеснули хитрой усмешкой. – Ну что, продолжим?

Им предстояло сделать еще пару мазей, а потом заняться рукой майора, чтобы выяснить, в каком она состоянии.

Покраснев, Ева не ответила, но, наверное, так оно и было. Она с удовольствием взялась за работу, а потом они осматривали руку. Поправили дренаж и перешли к пациенту с ожогами.

– Надо подумать, что можно сделать с его лицом, чтобы он не выглядел совсем уж безобразно, – сказала Ева, не в силах не думать об эстетической стороне вопроса теперь, когда жизнь штабс-ротмистра была вне опасности.

– Господь с вами, Константин Евгенич, – штабс-ротмистр усмехнулся, но лежал с закрытыми глазами, как ему и было велено. – Если вы мне зрение вернете, я и тому буду рад. А лицо… с него воду не пить! Жениться мне вряд ли доведется, а матушка меня каким угодно примет.

– Зрение к вам вернется, сами в этом убедитесь, когда через три дня бинты с глаз снимем. И лицо вам соберем, не как раньше конечно, но дети шарахаться от вас не будут. А вот с руками сложнее, боюсь ногти на левой руке не вырастут, так что будет лучше, если в дальнейшем вы будете носить перчатки, – Ева осмотрела его руки, аккуратно сняв бинты.
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 >>
На страницу:
7 из 10