Для души. Роман

Отец c улыбкой продолжал:

– Не сомневайся, теперь, как только он услышит твоё имя, он снова побежит на горшок. Кроме того, он сейчас женат. Он, конечно, по-прежнему наркоман и картёжник и все свои сбережения проигрывает, но живёт полностью за счёт своей жены. Поэтому сейчас он играет только на деньги.

– Какой ужас! – воскликнула Фифи. – Не дай бог такого мужа!

– Благодаря его заботливой жене, у него сейчас даже унитаз из чистого золота.

– Он женился на старой и богатой маркизе? – спросила Фифи.

– Нет, – засмеялся отец, – его жена далеко не королевских кровей, и она одного с ним возраста. Не знаю, откуда у неё деньги.

– Тогда, кто же сегодня умер в метро? – задумчиво спросила Фифи.

– Если есть труп, то всегда можно узнать, кто он. Сейчас же еду в полицию и буду всё выяснять. Так что, милая, не волнуйся и спи спокойно. Тебе нечего бояться.

Отец подошёл к дочери, чтобы попрощаться.

– Спасибо, папа! – Фифи нежно обняла отца и добавила, – как хорошо, что ты у меня есть!

Ревность

Через пару дней позвонил отец и сказал ласковым голосом:

– Милая, сегодня вечером буду у тебя…

– С нетерпением жду, – ответила Фифи.

– Тогда, до вечера.

Вечером, когда Фифи читала, в своей комнате на втором этаже книгу, вошла горничная и сказала:

– Мадам, ваш отец ждёт в гостиной.

– Сейчас иду.

Через пару минут Фифи была в гостиной.

Отец сидел в мягком кресле у камина и пил кофе. Увидев Фифи, он воскликнул:

– Добрый вечер, милая.

– Добрый вечер, папа, – ответила Фифи и села в кресло, которое было рядом с камином. Тепло, идущее от камина, приятно согревало, создавая в комнате неповторимую атмосферу уюта и тепла.

– Как у тебя хорошо! – словно прочитав мысли дочери, произнёс папа.

Фифи в ответ улыбнулась и спросила:

– Ты был в полиции?

– Ещё нет. Мой друг, полицейский, будет в Париже через неделю, а пока нашёл Сержа Дюте и поговорил с ним.

Отец достал из портфеля свежий журнал, на обложке которого было фото незнакомого мужчины.

– Узнаешь? – произнёс он загадочно.

Фифи, с интересом разглядывая обложку журнала, ответила:

– Нет, этого человека не знаю.

– Это Серж Дюте! – торжественно произнёс папа.

Он взял в руки журнал, полистал и открыл там, где была статья, посвященная известному музыканту. Статья была довольно большой. Кроме того, она содержала множество фотографий, где Серж Дюте был в окружении своей семьи. Жена, дети, собаки, кошки, всё это было на его семейных фотографиях. Фифи с удивлением воскликнула:

– Папа, неужели это он, тот самый наркоман с ножом?

– Да, милая, это он. Он очень изменился. Наркотики больше не употребляет, поёт в стиле Джо Дассена. Ходит по воскресениям в церковь. У него дети, жена, дом…

Отец посмотрел многозначительно на дочь и продолжил:

– Оказывается, когда он угрожал тебе ножом, то не желал никакого зла! Он никогда никого не убивал!

– Что? – спросила Фифи недоверчиво. – Никогда не поверю, что в тот момент он желал мне счастья и добра. Неужели ты ему веришь?

– У меня нет оснований не верить ему. Серж Дюте объяснил мне, что тогда он сильно приревновал тебя к какому-то типу. Этот тип был вдвое старше тебя! Ты с ним целовалась у него на глазах…

Фифи сильно покраснела и, не зная, что ответить, молчала, понимая, что теперь ей придётся говорить отцу очень неприятную правду.

– Кто был этот мужчина, о котором с таким возмущением говорил мне Серж Дюте?

– Папа, это не то, что ты думаешь! – ответила Фифи и, капризно надув губки, продолжила. – Серж Дюте не имеет никакого права ревновать. С какой стати должна отчитываться перед ним за свои поступки?

– Перед ним, возможно, не должна отчитываться, а передо мной обязана! – строго ответил отец.

Ещё строже взглянув на Фифи, он продолжил:

– Ты знаешь, как требовательно отношусь ко всему, что имеет отношение к чести нашей семьи. Ты должна рассказать мне только правду, потому что это очень важно в тот момент, когда за тобой гоняются убийцы!

Фифи побледнела и пролепетала:

– Хорошо, папа, расскажу. Мужчину, с которым тогда целовалась, зовут Эдуард Дюролан.

– Эдуард Дюролан! Известный французский учёный и путешественник! – воскликнул с изумлением отец.

– Да, именно он. Ты знаешь, он учёный в области космической медицины и, кроме того, известный тележурналист.

– Как ты могла целоваться с ним у всех на виду?! И как журналисты пропустили это?

– Во-первых, это было давно. Мне было тогда двадцать два, а Эдуарду Дюролану сорок четыре.