Париж – это всегда отличная идея

– Шери не первая, – сказал он.

– Не первая? – я была потрясена. Более того, я была шокирована.

– Нет.

– Но ты никогда ни о ком мне не рассказывал, – произнесла я.

– Тебе и не нужно было знать, – ответил он. – Это были просто партнерши, ничего серьезного.

– Их было много?! – закричала я неожиданно для самой себя. Швея снова взглянула на меня с укоризной, и я закашлялась, пытаясь собраться с мыслями.

Папа поерзал на стуле, послав мне легкую понимающую улыбку.

– Возможно, я неудачно выбрал место для встречи. Я думал, ты будешь рада помочь спланировать свадьбу, но, возможно, ты еще не готова.

– Конечно, я не готова, – сказала я. – Но и ты тоже.

– Я готов.

– Да неужели? Ответь мне: Шери больше любит собак или кошек?

– Я не знаю… – заморгал он.

– Да, потому что прошло всего две недели. Ты помнишь, как у тебя выросла шишка на лбу? Ты биопсию делал дольше, чем вы с Шери знакомы, а ты уже готов на ней жениться.

Мой голос становился все выше, и папа сделал жест, означавший «не так громко, пожалуйста». Я могла бы послушаться, но у меня было чувство, что мои доводы вот-вот прорвут его оборону. Я нанесла сокрушительный удар:

– Пап, а ты хотя бы в курсе, что она предпочитает: пироги или торты?

– Я… хм…

– Ты хоть понимаешь, что собираешься провести остаток своей жизни с человеком, который, возможно, предпочитает праздновать дни рождения с пирогом?

– Челс, я знаю, что все это обрушилось на тебя слишком быстро, – сказал он. – Я все это понимаю, но я не думаю, что любовь Шери к пирогам или тортам на самом деле имеет такое значение. Кто знает, возможно, она любит мороженое, а мороженое подходит ко всему.

– Мама любила торты, – произнесла я. Да. Я это сделала. Я привела самый весомый аргумент против всего этого брачного безумия. Мама.

Улыбка исчезла с его лица, как будто я потушила ее пальцами, словно пламя от спички. Я чувствовала себя паршиво, но не так паршиво, как при мысли о том, что Шери – о нет, только не это! – станет моей мачехой.

– Твоя мать умерла семь лет назад, Челс, – сказал отец. – Тяжело так долго оставаться в одиночестве.

– Но ты не был одинок… наверное, – возразила я. – Кроме того, у тебя есть я и Аннабель.

– Я знаю.

– Так зачем же тебе жениться? – настаивала я.

Он вздохнул:

– Потому что я люблю Шери и хочу, чтобы она стала моей женой.

У меня перехватило дыхание. Чувство было такое, будто он ударил меня по лицу. Да, я знала, что реагирую неправильно, но это был мой отец. Человек, который поклялся любить мою мать, пока смерть не разлучит их. Но в этом-то и проблема, не так ли? Мама умерла, и с тех пор папа жил один. А потом он встретил Шери Армстронг, которая повышала и повышала ставки на «Аукционе холостяков» и в конце концов заполучила свой приз.

Я ее понимала. Действительно понимала! Меня тоже охватывает азарт, когда на eBay выставляют пару босоножек от Джимми Чу. Бывает сложно остановиться, если нацелился на добычу, особенно когда конкуренция все растет. Но речь ведь идет о моем отце, а не о модных туфлях!

Одна из сотрудниц свадебного салона принесла поднос с коктейлями «Мимоза». Я схватила два бокала, двойную порцию игристого напитка. Боже правый, я надеялась, что в них будет больше шампанского, чем апельсина. Пузырьки защекотали мое нёбо. Хорошо, если бы, они могли смыть послевкусие, которое оставила эта папина потрясающая новость, но этого не случилось.

– Послушай, я знаю, что когда перед тобой толпа одиноких, разгоряченных женщин, их внимание может ударить в голову.

– Правда знаешь? – папа подпер подбородок рукой, изучая меня с приподнятыми бровями и искоркой в глазах.

– Ладно, это не совсем так, но моя точка зрения – а у меня она есть – заключается в том, что вы с Шери пребываете в мире иллюзий, – сказала я. – Я понимаю, что Шери чувствует себя победительницей, завоевав тебя, но это не значит, что она должна выйти за тебя замуж. Я имею в виду, зачем тебе жениться на ней? Почему ты не можешь просто жить с ней во грехе, как другие старики?

– Потому что мы любим друг друга и хотим пожениться.

– Ты еще не можещь этого знать, – возразила я. – Это просто невозможно. Ты еще не видел ее настоящую.

Отец нахмурился, явно ничего не понимая.

– Первые полгода и даже год ты встречаешься не с настоящей Шери, – обяснила я. – Она еще не раскрыла себя. Пройдет время, прежде чем ты узнаешь реального человека – того, который забывает опустить сиденье унитаза и не может найти кетчуп в холодильнике, даже когда он прямо перед носом. Истинное лицо не проявится до тех пор, пока не пройдут месяцы. Поверь мне.

– О чем ты говоришь? Конечно же я встречаюсь с настоящим человеком. Уверяю тебя, Шери – самая настоящая женщина, – сказал он. – О да, это именно так.

Кончики его ушей покраснели, и я почувствовала, как мое собственное лицо вспыхнуло от смущения.

– Папа, во-первых, фу, – сказала я. – А во-вторых, сейчас проявляется ее лучшая сторона. Вы знакомы две недели, но истинная Шери от тебя еще скрыта. Ты видишь женщину с идеальным макияжем и укладкой, у нее спокойный нрав и она смеется над твоими шутками. Они не смешные, кстати.

– Нет-нет-нет, – он покачал головой. – Я видел ее без макияжа. Она так же прекрасна. И у нее действительно крутой нрав – просто окажись с ней разок в машине, когда она за рулем. Я даже выучил несколько новых слов. Очень познавательно. И мои шутки, кстати, чертовски смешные.

Я закатила глаза. Я хочу ему только добра. Я должна быть откровенной.

– Папа, я ненавижу быть грубой, но ты не оставляешь мне выбора. Скорее всего, она выйдет за тебя замуж только из-за твоих денег, – сказала я. Бр-р, я чувствовала себя ужасным человеком, но отец нуждался в защите. На самом деле это было проявление заботы.

К моему удивлению, он даже рассмеялся:

– У Шери намного больше денег. Скорее уж из нас двоих иждивенцем буду я.

– Тогда почему, черт возьми, она хочет выйти за тебя замуж? – спросила я.

Слова вылетели, прежде чем у меня хватило ума их придержать. Это было мерзко, и я знала это, но в этот момент я была на грани отчаяния и не очень хорошо соображала.

– Я не это имела в виду, – начала я, но он перебил меня:

– Несмотря на то что ты обо мне думаешь, я довольно популярен среди женщин средних лет. Я бы даже сказал – завидный жених.

Отец встал, снимая пальто с ближайшей вешалки. Когда он пожал плечами, на его лице промелькнуло выражение боли, от которой у меня скрутило живот. Я любила своего отца. Я бы ни за что не причинила ему боли, и все же я сделала это. Я очень его обидела. Я чувствовала себя ужасно.

– Прости меня, папа. Я на самом деле не это имела в виду… – Но он снова перебил меня: