Темная ложь

Гидеон и сам уже не знал, солгал он сейчас себе или сказал правду.

– Гидеон, Гидеон! Да, вот так! Не останавливайся! То, что ты делаешь… о боги! До чего же мне хорошо!

Все ее тело напряглось. Голос звучал с надрывом. Она явно готова была достигнуть предела.

«Ну нет, только вместе со мной», – подумал Гидеон.

И обвил влажными после Скарлет пальцами свою напряженную, горящую плоть. Затем он снова припал губами к ее чувствительному центру, не переставая интенсивно ласкать свое естество. «О да! – проносилось в его голове. – До чего же хорошо!» Его напряженный язык погрузился в горячие складки на всю длину. Скарлет изогнулась дугой. Напряжение во всех мышцах ее тела нарастало. Ее лоно сжалось, и язык Гидеона оказался будто в тисках. Скарлет свела колени, сжав ими его виски с такой силой, что казалось, будто еще немного, и голова лопнет, как орех. Но ему было плевать. Он сделал это – доставил ей удовольствие. Сделал так, чтобы она смогла полностью раствориться в экстазе.

Гордость и чувство собственничества охватили Гидеона, когда он вкусил сладость ее оргазма. Рука, сжимавшая его достоинство, двигалась все более быстро и порывисто. Тело свела судорога экстаза. Гидеон со стоном взвился вверх и едва не рухнул на Скарлет, но вовремя выбросил вперед вторую руку и уперся в мох за ее плечом. Она лежала все так же, с полузакрытыми глазами, тяжело и шумно дышала. На ее лбу блестели капельки пота, из уголка распухших губ подтекала тоненькая струйка крови. Каждая клеточка тела Скарлет излучала полное удовлетворение.

«Моя», – только и успел подумать Гидеон.

Чувственная волна с головой накрыла его, и он изверг семя ей на живот. Наверное, стоило сделать это в сторону, но в то мгновение ему было уже не до этого. Да и, говоря по правде, мысль о том, что они соединены теперь еще и этим, грела ему душу. Мутная клякса на животе Скарлет представлялась в его глазах чем-то вроде клейма собственника. «В конце концов, это справедливо, – решил Гидеон, – ведь частица ее попала внутрь меня – в рот, в кровь, в каждую клеточку. Пускай что-то мое будет если не в ней, так хотя бы на ней».

Опорная рука подломилась, и Гидеон упал на Скарлет. Силы покинули его, руки и ноги отказались повиноваться. Воздуха не хватало. Все, на что воин в это мгновение был способен, – вновь и вновь переживать случившееся: вздохи, звуки, вкус, ощущения. «Наверное, – думал Гидеон, – Скарлет сейчас испытывает то же. Ее мысль течет лениво, сердце обмякло». Мужчина не сомневался: если он сейчас спросит ее о чем угодно, то получит искренний ответ.

– А ну-ка слезай с меня! Чего развалился? – воскликнула Скарлет и спихнула его.

«Минуточку… – вынырнул Гидеон из счастливых раздумий. – Что?»

Немного озадаченный внезапным отпором, воин перекатился на спину и стал лениво наблюдать за Скарлет. Тени вокруг нее рассеялись, крики смолкли. Она поднялась и решительно направилась к побулькивающему источнику. Взгляд Гидеона упал на татуировки, но из-за темноты их было сложно рассмотреть.

«В следующий раз, – проползла в голове рассеянная мысль, – я покрою поцелуями эти татуировки».

Обнаженные ягодицы, округлые, упругие, будто созданные для того, чтобы их щупать, призывно белели в темноте. Их Гидеон как раз видел прекрасно. И на ум ему приходило лишь одно слово: «совершенство».

«Почему я их не погладил?» – удивился он.

Скарлет молча зашла в воду, погрузилась в нее по плечи и только тогда наконец повернулась к нему, избегая, впрочем, смотреть в глаза.

– Ты… очень медленно пришла в себя, – сказал Гидеон, садясь и запустив руку в и без того всклокоченные волосы.

– А разве было после чего приходить в себя? – едко отозвалась Скарлет.

Гидеон вытаращил глаза, едва не задохнувшись от обиды и возмущения. «Что она такое говорит? – спрашивал он себя. – Ей не понравилось? Демон, как всегда, молчит, но и без него ясно как божий день: она нагло лжет. Скарлет получила огромное удовольствие. Извивалась, кричала. Умоляла, черт возьми, не останавливаться!» Рыча, воин вскочил, но тут же приземлился назад, сделав вид, что потерял равновесие, тогда как на самом деле у него попросту подкосились ноги.

«А вот я еще явно не пришел в себя…» – раздраженно подумал он и резким движением содрал с себя то, что осталось от футболки, стянул брюки к лодыжкам. «Вот блин! – пронеслось в его голове, и гнев исчез. – Ботинки! Я не разулся. Это была наша первая близость, а я забыл снять ботинки. Что я за герой-любовник такой после этого?» В сторону полетел сначала один ботинок, а затем и второй. Гидеон осторожно поднялся, снова едва не упав, и высвободил ноги из джинсов. Отцепил оружие, в изобилии закрепленное на его теле. И только тогда, нагой, пристыженный из-за промаха с ботинками, последовал за Скарлет к источнику и сел возле нее. Над поверхностью воды клубился пар. Теплая вода приятно обняла его уставшее тело.

– Что ты делаешь? Тебя никто не звал, – возмутилась Скарлет и отодвинулась от Гидеона, насколько позволяли размеры крошечного источника.

Он с достоинством выдержал испепеляющий взгляд прекрасных глаз, которые опять стали черными.

– Между прочим, я мог доставить тебе гораздо меньше удовольствия, – проворчал он. – Где мое «проклятье»?

– Вот оно, – ухмыльнулась Скарлет и показала ему средний палец. – И да, я знаю, что ты мог доставить мне гораздо больше удовольствия. – Рука опустилась в воду, голова слегка наклонилась набок, взгляд сделался еще более испытующим. – Так почему же не доставил?

«Вопрос с подвохом, – понял Гидеон. – Примерно из той же серии, что и пресловутое «Я выгляжу толстой в этих брюках?», только гораздо хуже. Правильного ответа на него не существует. Если я скажу, что она не была готова, Скарлет отрежет: «Откуда тебе знать, к чему я готова, а к чему – нет. Ты меня вообще почти не знаешь». Я признаюсь, что очень хотел близости с ней. И тогда она засыплет меня остротами или расспросами о том, вспомнил ли я ее теперь. Самое время сменить тему…»

– Может, отодвинешься дальше? – предложил он и поманил ее пальцем.

Упрямо мотнув головой, Скарлет отозвалась:

– Я бы рада, да берег мешает.

У Гидеона дернулся глаз. «Черт возьми! – в очередной раз выругался он про себя. – Если она не придвинется, я не смогу ее обнять». А ему этого нестерпимо хотелось.

– Ты меня не поняла, Скар.

– Слушай, – с нажимом проговорила она. Камни на кулоне, висевшем у нее на груди, мерцали и переливались в серебристом лунном свете, пробивавшемся через густые кроны деревьев у них над головой. – Что случилось, то случилось. Мы не можем этого изменить. Но давай сделаем все, чтобы это было в первый и последний раз.

Гидеон уставился на нее с открытым ртом, не в силах произнести ни слова. «В первый и последний? – мысленно возмутился он. – Как? Почему?»

– Нам не стоит поддерживать близкие отношения… – продолжала Скарлет, будто читая его мысли. – Первая попытка закончилась неважно, вторая принесет еще больше горя.

– Откуда тебе не знать?

Гидеон приподнялся, чтобы придвинуться к ней. Он хотел встряхнуть ее, сказать, что она не ясновидящая, а говорит с такой поразительной убежденностью. Но Скарлет вытянула ногу и уперла ему в плечо.

– Оставайся, где сидишь.

Ее глаза полыхнули красным, точно рубины на кулоне. Демон снова напомнил о себе. Как понял Гидеон, тот ему симпатизировал, более того – вожделел. «Означает ли это, что Скарлет сейчас сопротивляется желаниям не только собственного тела, но и демона?» – спросил себя воин и покорно опустился обратно на камни. Но когда женщина попыталась убрать ногу, удержал ее за лодыжку.

– Пусти!.. – потребовала она, но затем добавила: – О боги! Не отпускай!

Гидеон приложил свои большие пальцы к своду ее стопы и принялся ее массировать. Скарлет безвольно откинулась на каменистый край источника, блаженно запрокинула голову.

– Я совсем не стараюсь… – проговорил воин. «Святые небеса, да я на самом деле еще ни разу в жизни так не надрывался! – подумал он. – Вспомнить, загладить свою вину перед тобой».

Не переставая постанывать от удовольствия, Скарлет отозвалась:

– Тебе не нужна я. Тебе нужны ответы.

Этого он не мог отрицать. Ответы его действительно интересовали. Но чем больше времени они проводили вместе, тем больший интерес пробуждался в нем к ней самой.

– Расстаться – значит умереть… – задумчиво протянул он.

– Для тебя это просто глупые слова, которые ничего не значат.

«Есть такое, – подумал Гидеон. – Но ее-то память никто не стирал. Как можно быть такой безжалостной, нечуткой?»

Стараясь не выдать своего раздражения, он попросил:

– Не давай мне хоть что-то. Хотя бы одну, самую огромную, зацепку.

Несколько минут прошли в тишине. Гидеон продолжал массировать ей стопу, а она – блаженствовать. Он уже отчаялся было дождаться ответа, когда Скарлет наконец тяжело вздохнула, и в этом звуке слышалась целая гамма чувств.

– Как-то раз ты привел в Тартар нового узника – бессмертного, который пытался убить Зевса, чтобы самому занять небесный престол. Ты вел его к камере и вдруг увидел, что я сцепилась с кем-то из богинь. – Скарлет наморщила лоб. – Не помню, с кем именно, знаю только, что она была высокой и светловолосой.