Встретимся в кафе «Капкейк»

– А во-вторых, я поздно встаю только потому, что полночи не сплю.

– Естественно, ты же весь день дрыхнешь.

– Нет. Дело в том, что у меня психологическая травма.

– Скажешь тоже! Ты просто маленько разнюнилась. Психологическая травма – это когда приезжаешь в незнакомую страну, а у тебя отбирают паспорт, заставляют тебя заниматься проституцией, а потом…

– Тра-ля-ля, я ничего не слышу! – пропела Иззи. – Я тебя очень прошу, не надо. Хорошо, я пойду на эти курсы, ясно? Пойду! Пойду!

Четыре дня спустя, обзаведясь новой прической и наконец занявшись глажкой, Иззи снова стояла на знакомой автобусной остановке, только теперь она чувствовала себя самозванкой. Линда была рада ее встретить: в последний раз они виделись до того, как Иззи сократили. Чем больше проходило времени, тем больше тревожилась Линда. Потом ей пришла в голову мысль: а что, если Иззи купила себе хорошую машину? Или съехалась с тем угрюмым молодым человеком, который ее время от времени подвозит? В общем, Линда думала, что в жизни Иззи произошли перемены к лучшему.

– Вы, наверное, в отпуск ездили? Ах, какое же удовольствие – сбежать от этой жуткой зимы!

– Нет, – печально ответила Иззи. – Меня сократили.

– О боже! – воскликнула Линда. – От всей души сочувствую. Но для вас, молодых, это не проблема: и пяти минут не пройдет, как устроитесь на новое место.

Линда очень гордилась своей дочерью-подологом и частенько говорила: пока у людей есть ноги, Лиэнн уж точно без работы не останется. В этот день только глубочайшее отчаяние заставило Иззи пожалеть, что она не выучилась на подолога.

– Надеюсь, – ответила Иззи. – Очень надеюсь.

Вдруг что-то привлекло ее внимание. Иззи обернулась. Возле опустевшей розовой студии йоги опять бродила высокая блондинка. Сопровождал ее тот же риелтор, и вид у него был понурый.

– Не уверена, что получится все здесь устроить в соответствии с фэншуем, – говорила она ему. – А когда хочешь подарить людям истинно холистический опыт на телесном уровне, это самое главное, понимаешь, Дез?

«Неправда! – мысленно возразила Иззи. – Самое главное – поставить духовку где надо, чтобы полноценно управлять своим заведением».

Она подумала про дедушку Джо. Надо все-таки собраться и навестить его. Давно пора. Это же непростительно: теперь у нее свободного времени завались, а она так и не удосужилась к нему съездить.

«Пусть внутри царит приятный аромат. Встречай каждого посетителя с улыбкой, всегда будь на виду, – советовал он. – Ну и конечно, угощай их лучшей выпечкой в Манчестере».

И снова Иззи подошла поближе, чтобы послушать, что еще скажет блондинка.

– Тысяча двести в месяц! – услышала Иззи. – Нет, слишком дорого! Я же буду закупать самые качественные овощи в городе. Людям необходимы сырые овощи, и моя задача – донести до них это.

Женщина была одета в плотно обтягивающие кожаные брюки. Живот у нее был такой плоский, будто она питалась одним воздухом. На лице причудливым образом сочетались неестественно гладкая кожа и морщинистые участки: видно, в этих местах перестал действовать ботокс.

– Все органическое! – между тем вещала эта особа. – Никому не нужна химия в организме!

«Разве что только во лбу», – мысленно съязвила Иззи.

Она сама не понимала, почему эта женщина так ее раздражала. Ну и пусть открывает это свое дурацкое кафе с неочищенными натуральными соками, Иззи-то какое дело? Хоть она и любила считать это здание «своим», на самом деле оно ей не принадлежало. Маленькое, спрятавшееся на укромно расположенной площади, о которой известно только посвященным, оно, казалось, недополучало любви и заботы. Хотя, конечно, Иззи понимала, что открывать заведение, которое еще надо поискать, потому что в глаза оно не бросается, – плохая идея. Очень плохая идея.

И тут Иззи осенило. Она много лет проработала в сфере коммерческой недвижимости, где помещения стоят по пятьдесят-шестьдесят фунтов за квадратный фут. Иззи окинула взглядом здание. Если верить объявлению о продаже, тут есть подвал, а значит, площадь можно смело умножать на два. Иззи быстро произвела в уме подсчеты. Получилось около четырнадцати фунтов за квадратный фут. Впрочем, здание расположено на окраине города, вдобавок на непрестижной окраине. Так-так… Значит, тысяча двести в месяц. Допустим, сведения у женщины точные, но даже в этом случае можно договориться о скидке. При нынешнем состоянии рынка задача – раз плюнуть. Если арендовать помещение на полгода и открыть… Да что угодно. Например, пекарню. Ведь теперь у Иззи нет коллег, на которых можно испытывать результаты кулинарных экспериментов, холодильник забит под завязку, а готовую продукцию хранить попросту негде. К примеру, вчера вечером Иззи придумала особенно интересный рецепт печенья с арахисовым маслом и ореховой пастой «Нутелла», но в последнюю свободную банку с принтом от Кэт Кидстон результаты ее трудов не поместились. Пришлось уничтожить их путем поедания.

Из-за угла вырулил автобус. Иззи зажмурилась. Хватит валять дурака. Чтобы работать с едой, мало платить аренду. Правила безопасности, санитария и гигиена на кухне, инспекции, сеточки для волос, резиновые перчатки, стандарты пищевого производства, нормы трудового права – при одной мысли голова идет кругом! Нет, такая обуза Иззи не по плечу. Смешно даже фантазировать на эту тему. Да и вообще, она ведь никогда не мечтала работать в кафе.

Линда кивком указала на женщину, стоявшую перед розовым зданием и с пафосом вещавшую о полезных свойствах свеклы.

– Не понимаю, что она несет, – прокомментировала Линда, когда они с Иззи вместе садились в автобус 73. – Я с утра не хочу ничего, кроме чашечки кофе.

Иззи что-то рассеянно пробурчала в ответ.

Курсы для сокращенных, они же клуб неудачников, которых прожевали и выплюнули, – хотя официально эти занятия назывались, конечно, по-другому – проходили в конференц-зале вытянутой формы в неприметном здании в переулке возле Оксфорд-стрит. Из окон как на ладони был виден флагманский магазин «Топшоп» на Оксфорд-серкус. Иззи подумала, что дразнить людей, показывая то, что им теперь недоступно, как-то некрасиво.

В конференц-зале собралось около десяти человек. Одни угрюмо глядели исподлобья, будто их отправили сюда отбывать наказание, у других вид был испуганный. А один мужчина то лихорадочно рылся в портфеле, то нервно поправлял галстук. Наверное, скрывает от жены и детей, что его сократили, и каждый день уходит якобы на работу. Иззи растянула губы в подобии улыбки, больше смахивающей на гримасу. Никто не улыбнулся в ответ. Да, налаживать отношения гораздо проще, когда при тебе контейнер «Тапперваре», полный пирожных. Тогда все тебе рады.

Усталая, раздраженная женщина лет пятидесяти пришла ровно в девять тридцать и принялась тараторить заученную речь с такой скоростью, что стало ясно: единственные, кто в нынешней экономической обстановке работает без продыху, – тренеры, помогающие сокращенным сотрудникам снова встать на ноги.

– Отныне у вас начинается новая, позитивная жизнь! – объявила тренер. – Вы должны воспринимать поиск нового места как полноценную работу.

– И эта работа еще дерьмовее, чем та, с которой меня только что выперли, – съязвил сердитый молодой человек.

Тренер проигнорировала его выпад.

– Во-первых, ваше резюме должно выделяться из двух миллионов других, циркулирующих на рынке труда. – Тренер попыталась улыбнуться, но получилось как-то неубедительно. – Нет, я не преувеличиваю. Таково примерное число резюме, рассылаемых по объявлениям о вакансиях на любой момент времени.

– Спасибо, теперь я поверила в свои силы, – пробормотала девушка, сидевшая рядом с Иззи.

Та окинула соседку взглядом. Такое чувство, будто она собиралась в местечко погламурнее: иссиня-черные локоны, ярко-красная помада, мохеровый свитер цвета фуксии, под которым так и выпирает внушительных размеров грудь. Наверное, с Хеленой они бы поладили.

– Что надо делать, чтобы ваше резюме выделялось из общей массы? Кто знает?

Руку поднял один из пожилых мужчин:

– Возраст занижать можно?

Тренер строго покачала головой:

– В резюме обманывать нельзя. Никогда, ни при каких обстоятельствах.

Девушка рядом с Иззи тут же вскинула руку:

– Вот уж глупости! В резюме врут все, и работодатели знают, что мы преувеличиваем. А если написать правду, решат, что ты врешь. Будут думать, что дела у тебя обстоят еще хуже, чем на бумаге. А когда узнают, что человек даже чуть-чуть резюме не приукрасил, будут его дураком считать. Нет, от правды один вред.

Многие из собравшихся закивали. А тренер неслась вперед как ни в чем не бывало.

– Так вот, вам нужно выделиться. Некоторые экспериментируют с объемными шрифтами или даже пишут резюме в стихах, чтобы привлечь внимание.

Иззи подняла руку:

– Вот что я вам скажу: я годами разбирала приходящие в компанию резюме и все эти выпендрежные штуки терпеть не могла. Как только видела что-то подобное, сразу выбрасывала. А вот если попадалось резюме без единой грамматической ошибки, сразу звала соискателя на собеседование. Впрочем, такое случалось очень и очень редко.

– Вы ведь понимали, что в резюме все врут? – уточнила девушка.

– Блестящие оценки и результаты экзаменов я мысленно занижала. Тех, кто писал, что любит независимое кино, с пристрастием не допрашивала, – ответила Иззи. – Да, пожалуй, вы правы.

– Ну вот, пожалуйста, – обрадовалась девушка.