Любовь всегда права

Холли кивнула, ее сердце бешено колотилось. Но когда она взяла его за руку, то не почувствовала себя готовой. Вообще, ни капли.

Путешествие длилось всего несколько минут, и они остановились перед известным роскошным отелем в центре города.

– Так вот где ты живешь, – сказала Холли, глядя на небоскреб.

Он криво усмехнулся:

– Тебе это не нравится?

– Нравится, но… ты живешь в гостинице?

– Это очень удобно.

Удобно? Она считала свою обшарпанную однокомнатную квартиру в Квинсе удобной. Всего одна пересадка на метро, чтобы добраться до работы.

– Но где же твой дом?

Он пожал плечами:

– Везде. Я много путешествую. У меня нет постоянного места жительства.

– Мистер Минос! – громко закричал швейцар в униформе, поспешно придерживая дверь. – Спасибо еще раз. Моя жена не перестает плакать с тех пор, как получила вашу рождественскую открытку.

– Да ничего особенного…

– Ничего себе – ничего особенного! Благодаря вашему рождественскому подарку мы наконец-то сможем купить дом. А это значит, что мы наконец-то попытаемся завести ребенка… – Его голос сорвался от нахлынувших чувств.

Ставрос коротко похлопал по плечу здоровяка.

– Счастливого Рождества, Роб.

– Счастливого Рождества, мистер Минос, – ответил швейцар, не сдерживая слез.

Крепко держа Холли за руку, Ставрос провел ее через позолоченную дверь в роскошный вестибюль, в центре которого стояла огромная рождественская елка, украшенная красными звездами.

– Интересно, что это был за рождественский подарок.

– Просто деньги, – коротко ответил он, ведя ее через вестибюль.

– Швейцар оказал тебе услугу или что-то в этом роде?

Подведя ее к лифту, он пожал плечами, выглядя при этом почти смущенным.

– Роб придерживает для меня дверь. Всегда улыбается и здоровается. Иногда вызывает автомобиль.

– И из-за этого ты купил ему с женой дом?

Нажав на кнопку лифта, Ставрос повторил:

– Ничего особенного. Правда.

– Для тебя – да, – тихо сказала она, когда дверь лифта со звоном открылась. – Но им это изменило жизнь.

Не говоря ни слова, он вошел в лифт. Она последовала за ним.

– Зачем ты это сделал?

– Потому что могу…

– Ставрос… возможно, в глубине души ты очень хороший.

Она заметила, как в его темных глазах промелькнуло что-то мрачное. Он нажал кнопку пентхауса.

– Я эгоистичный ублюдок. Это всем известно.

– Трудно в это поверить. Ты что-то недоговариваешь…

Ее голос прервался, потому что Ставрос прижал ее к стене лифта и жадно поцеловал. Его поцелуй был таким требовательным, что вопросы, которые начали формироваться в ее голове, исчезли, как будто их никогда и не было.

Дверь лифта со звоном открылась.

Он взял ее за руку, и она последовала за ним, оглядываясь вокруг.

Огромный пентхаус был погружен в темноту, если не считать белых огоньков на елке высотой до потолка. Она огляделась. Нигде не было ни фотографий, ни личных вещей. Пространство было оформлено в черно-белом цвете.

– Ты только что въехал?

– Я купил это место пять лет назад.

Холли удивленно посмотрела на него.

– Пять лет назад? Здесь как будто никто не живет.

Холли подумала о своей убогой квартирке без лифта, заставленной фотографиями семьи и друзей, о своей удобной, потрепанной старой мебели, старом одеяле своей бабушки.

– Я нанял лучшего дизайнера в городе, – немного раздраженно ответил он.

– М-м-м… очень мило.

Он притянул ее к себе.

– На самом деле ты так не думаешь.

– Нет.

Бабочки порхали у нее в животе, когда она смотрела на его красивые губы. Она ощутила их сладость и отдалась силе и власти его большого тела.

Ставрос долго целовал ее. С колотящимся сердцем, чувствуя головокружение от его страстных объятий, она отстранилась, у нее перехватило дыхание.