Лазурный питон

– По ночам я навещаю мистера Иезекииля, – объяснил он. – Так что мне разрешается гулять ночью по академии. Если надзирательница на меня и наткнется, она не удивится.

– Не нравится мне твоя затея, Билли, – напрямик сказал Чарли. – Тетка Л у… надзирательница тебе может такой нагоняй задать – мало не покажется.

– И потом, крыса же тебе сказала, что по академии ползает удав, – добавил Габриэль. – Хватит с нас одного невидимки.

– А ведь это удав лишил Душку хвоста, – задумчиво сказал Билли. – Крыса говорит, удав такой древний, что просто в голове не укладывается.

– Крысы во времени плохо разбираются, – со знанием дела сказал Габриэль, счастливый обладатель несметного множества хомячков.

Переменка уже подходила к концу, но в дверях академии Чарли перехватили Оливия и Эмма.

– Есть разговор, – сказала Эмма.

Чарли послушно остановился, а Билли с Габриэлем скрылись в толпе, торопливо вливавшейся в холл.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Чарли, топчась на месте. – Говори скорее, а то я на духовые опоздаю.

– Нынче ночью я отправляюсь на поиски Рики, – приглушенно сказала Эмма. – Хочу найти ту комнату, где мы его видели. И мне надо разведать все в одиночку.

– То есть ты что – лететь собираешься? Эмма кивнула:

– Я осмотрю все чердачные окна снаружи, так гораздо удобнее. Если какое-нибудь будет открыто, проберусь внутрь. А вытащить Рики оттуда, наверно, пока не получится. Но надо обязательно дать ему знать, что мы про него не забыли.

– Так ведь ночью темень будет! – удивился Чарли. – Как же ты сориентируешься?

– Лето скоро, светает теперь рано, – уверенно сказала Оливия. – По-моему, идея что надо. Только надо обязательно оставить на нашем этаже окно открытым, а то как же Эмма вернется? Чарли, можешь взять это на себя, а? Понимаешь, я сплю рядом с Беллой, она как пить дать захлопнет окно в спальне, если даже я его отворю. Она ж глаз с меня не спускает, ну прямо коршун. – Оливия покосилась на Эмму и поспешно поправилась: – Ничего не имею против коршунов. Ну хорошо, хорошо, она меня стережет, как кот мышиную норку.

Чарли не сдержал улыбки, но улыбался он недолго: до заговорщиков долетел властный окрик Азы Пика.

– Эй, что вы там застряли? К месту приросли? Приведите себя в порядок и марш на уроки!

Все трое поспешно разбежались по своим раздевалкам. Чарли каким-то чудом удалось не опоздать на урок – он ворвался в класс за секунду до того, как на пороге, ворча, возник мистер Палтри, раздраженный дополнительной нагрузкой, которую на него навалили из-за спектакля.

– Но ты, Бон, можешь не переживать, – ядовито напустился на Чарли педагог. – Тебя все эти волнения не касаются. Тебе, милый мой, до среднего уровня школьного оркестра – как до неба. – После чего он прибавил вполголоса: – А то и дальше.

Чарли приглушенно фыркнул. Больно надо ему осваивать эту разнесчастную трубу. И без того дел по горло!

Перед ужином он подловил Габриэля и Фиделио на выходе с репетиции и рассказал про затею Эммы. Мальчики дружно вызвались помочь.

– Можно открыть хоть все окна, – предложил Фиделио.

– Не пойдет, – возразил Чарли. – Незачем себя выдавать. Надзирательница и ее команда в любом случае перед сном делают обход и запирают все окна. Вы вот что, просто прикройте меня, когда я ночью улизну из спальни. Ну, в случае чего скажете, мол, у Чарли живот разболелся. Этого хватит.

– Надзирательница ни одному моему слову не верит, – предупредил Габриэль. – Но мы постараемся.

И вот Чарли в который раз дождался полночного боя часов на Соборной площади, и, как всегда, при этих звуках по спине у него от волнения пробежала дрожь. Бом, бом, бом – гудели часы. Восемь лет назад под этот звон Манфред Блур погрузил отца Чарли, Лайелла Бона, в глубокий гипнотический транс, заставив забыть все на свете, включая собственное имя. Правда, Манфред тогда был совсем маленький, но талант у него и восемь лет назад был большой. Позже автомобиль Лайелла, искореженный и разбитый, был обнаружен за городом, на дне карьера, и все решили, что отец Чарли погиб, – все, кроме его сына. Чарли твердо знал, что папа жив. Бабушка Бон уничтожила все папины фотографии, так что Чарли даже толком не знал, как он выглядел, но он упорно верил, что в один прекрасный день отыщет отца с помощью своего удивительного дара и сразу же узнает его и разрушит злые чары. Ну а пока он, Чарли, сделает все, чтобы коварные Блуры, которые считают всех на свете своими марионетками, не покалечили еще чью-нибудь жизнь.

Когда полночный бой часов стих, Чарли крадучись вышел за дверь. В коридоре было не видать ни зги, но, придерживаясь за стенку, ему удалось благополучно преодолеть расстояние до лестницы, которая вела к спальням девочек. Чарли ступал на цыпочках, но старые рассохшиеся половицы все равно то и дело предательски потрескивали. Добравшись до коридора этажом выше, Чарли облегченно вздохнул, приметил окошко, сквозь которое сочился слабый свет с улицы, и открыл его настежь. Размер подходящий, как раз для маленькой птички. Мальчик уже направился обратно к лестнице, но тут из темноты выплыла какая-то смутная фигура, и он замер как вкопанный. Кто-то его подкараулил!

– И что это ты делаешь?

Вот уж на кого Чарли меньше всего хотелось сейчас наткнуться, так это на Беллу.

– Я?.. – Он замешкался. – Никак не мог заснуть, вот и решил прогуляться.

– На нашем этаже? Под дверью у девочек? – Белла шла прямо на него, и Чарли уже различал, как поблескивают в темноте ее невозможные глаза. Ему даже показалось, будто он видит, как они меняют цвет с каждым шагом Беллы.

– Ой, и правда. А я и не заметил, как сюда забрел, – соврал Чарли.

– Ай-ай-ай. И не заметил, как открыл окно. То-то в спальне лютая стужа, – язвительно сказала Белла, захлопывая окно и тщательно запирая шпингалет. – Шел бы ты спать, пока тебя надзирательница не застукала.

– Ага. Пойду.

Делать нечего, подумал Чарли и поплелся к лестнице. Оглянувшись, он убедился, что Белла так и стоит у запертого окна. Тьфу ты! Придется искать другое, и чем дальше от нее, тем лучше. Через мгновение Чарли озарило: а не попробовать ли мастерскую художников?

Вдохновленный этой идеей, он двинулся в обратный путь, но спускаться по лестнице в непроглядной тьме оказалось еще труднее, чем подниматься, да и вообще до мастерской Чарли добрался с превеликим трудом. Он с тоской вспомнил превосходный фонарик, который в прошлой четверти получил в подарок от кухарки Дары. Увы, фонарик был безвозвратно утрачен: его отобрала надзирательница, она же тетка Лукреция. Не соваться же к ней домой, в Сквозняковый проезд, в самом деле…

В мастерской было чуточку светлее, чем в коридоре: в огромные окна светили звезды – к большому счастью для Чарли, а не то бы он свернул какой-нибудь мольберт. Лавируя между стульями и мольбертами, он подошел к окнам и огорченно вздохнул. Огромные-то они огромные, но отпирается только верхняя створка – поди допрыгни! Даже со стула не достанешь.

Взгляд Чарли упал на винтовую лестницу, которая вела вниз, в мастерскую скульпторов. Может, там сыщется подходящее окно?

За спиной у Чарли послышалась какая-то мелкая возня, потом писк. Мальчик завертел головой. Ага, клетка с Босхом! Крыса темным комочком приникла к прутьям.

– Чш-ш, приятель, успокойся, это всего-навсего я, – прошептал ему Чарли. Наверно, на крысином языке получилось бы убедительнее, но, похоже, Босх и так его понял и вернулся к своим делам.

Ступеньки у винтовой лестницы были железные, и Чарли даже сквозь тапочки ощущал холод. У скульпторов его поджидал сюрприз: в уголке мастерской, за ширмой, горел свет и кто-то возился и постукивал. Чарли замер, потом сообразил, что это, должно быть, мистер Мейсон. Чудаковатый преподаватель имел обыкновение работать в неурочные часы. С него станется и ночью в мастерской сидеть.

– Кто там? – спросил из угла голос, принадлежавший отнюдь не мистеру Мейсону. В глаза Чарли ударил пляшущий луч света, – Чарли, это ты? Что ты тут забыл?

– Т-т-т-танкред? – От неожиданности Чарли начал заикаться.

– Я самый, и Лизандр со мной.

– Уф! – Облегченно выдохнув, Чарли нырнул за ширму и обнаружил Лизандра, который возился с большим куском дерева. Танкред светил ему фонариком – зажигать верхний свет ребята не рискнули. Оба были в зеленых плащах поверх пижам.

– Что это вы затеяли? – поинтересовался Чарли.

– Да так, возникла одна идея, – объяснил Лизандр, обтесывая дерево. – Собственно, это эксперимент. Габриэль нам все рассказал про Рики, ну я и решил: попробую вырезать его портрет, – может, тогда мои предки-ведуны помогут ему воплотиться. Улавливаешь?

Чарли не улавливал. О чем это Лизандр? Про предков-то понятно, а вот про воплощение – совсем нет.

– А ты знаешь, как выглядел… выглядит Рики? – осторожно спросил он.

– Ну еще бы, я его прекрасно помню. Славный пацаненок, только ужасно любопытный. Я его могу хоть с закрытыми глазами нарисовать.

– Точно, Лизандр такое умеет, – восторженно подтвердил Танкред. – У него фотографическая память, все мелочи помнит. Он может вырезать такой портрет, что будет прямо как живой.

– Правда? – Чарли пригляделся к деревяшке. Под ловкими руками Лизандра она медленно, но верно принимала очертания мальчишеской фигурки. И все равно непонятно, как это поможет Рики. Неужели Лизандр собирается ее оживить? Ничего себе магия – ну и силен же он в таком случае. Но зачем оживлять? Настоящий Рики-невидимка сидит взаперти на чердаке. Зачем двойник? Какой от него прок? Голова у Чарли пошла кругом от напряженной мыслительной работы.