Одна истинная королева. Книга 1. Коронованная звездами

– Беда у тебя? – просто спрашивает она, опускаясь на пол и указывая на место рядом с собой. Я сажусь, скрестив ноги, молчу, и безмолвное ожидание Люсинды уговаривает меня рассказать ей о случившемся.

Общаться с Люсиндой мне удивительно легко, хотя окружающие, включая маму и друзей, считают меня немногословной и замкнутой. С Люсиндой все иначе. Может, дело в том, что она сама часто молчит и в этом молчании даже самые сокровенные мысли просятся наружу. Шесть лет назад, когда я только начала заниматься, я была беспокойным одиннадцатилетним ребенком, не интересовалась кэндо, просто училась защищаться. Люсинда, шестнадцатилетняя уважаемая наставница, любила «тяжелые случаи». Теперь она не просто мой тренер, но прежде всего друг.

Договариваю свою историю, и на лице Люсинды расцветает улыбка, которая кажется почти гордой:

– Рада, что ты ей ответила.

– Это было ужасно невежливо.

Люсинда качает головой.

– Накипело. Если открываешь рот только тогда, когда вот-вот взорвешься, то быстро выходишь за рамки приличия. Но бессловесность – тоже не вариант. Ты так описала эту сиделку, – она подмигивает, – что я послала бы ее куда подальше.

– Увы, но мама права, у нас не было выбора.

– Выбор есть всегда.

– Все слишком сложно.

– Это да, – сочувственно улыбается Люсинда, – но ты дорожишь сестрой?

– Конечно!

Люсинда кладет руку мне на колено.

– Когда ты только-только начала здесь заниматься, тебе дали задание. Ты должна была принять то, что не в силах изменить. Например, идиотов из школы, которые злили тебя, понося твою сестру, и уход твоего отца. Помнишь?

Молча киваю. Да, было такое.

– И ты справилась. Годы шли, и я все больше беспокоилась за тебя: ты смирилась, стала совсем замкнутой. Но сегодня ты сломала печать молчания, выпустила внутреннего бойца. Это огромный шаг. Гордись собой.

Пытаюсь улыбнуться в ответ, но улыбка выходит неуверенной.

– Полагаю, перед мамой извиниться все-таки придется?

Люсинда усмехается.

– Боюсь, что так. Но проделай ката еще раз. И почувствуй уже соответствующую гордость, ведь ты боролась за свою сестру.

Вскакиваю на ноги, кланяюсь Люсинде и додзе и снова выполняю ката.

– Ну как, лучше? – спрашиваю затем.

Люсинда улыбается.

– Этого мало. Давай еще раз. И еще. Делай, пока не расхочется спрашивать меня, достаточно ли на сегодня. Вот когда покажется собственное мнение весомым, тогда и заканчивай.

После тренировки, долгой и изнурительной, направляюсь в душ и слышу звук застегивающейся молнии в мужской раздевалке. Интересно, тот крутейший тип там? Замедляю шаг, поправляя широкую штанину кимоно, но приоткрытая дверь так и не распахивается, поэтому все-таки иду в душ. Немного погодя выхожу из душевой уже в повседневной одежде – темные джинсы и майка антрацитового цвета – прикид, за который меня часто критикуют, уж слишком он депрессивный, но дело в моих рыжих волосах, с которыми сочетается только что-то темно-серое или черное. Цветастый тюрбан на голове и вьетнамки на ногах дополняют мой образ – только бы по закону подлости не встретить новичка по дороге к женской раздевалке! Но дверь в мужскую раздевалку открыта, комната пуста.

В школе боевых искусств очень тихо, слышно лишь тиканье часов и негромкое жужжание автомата с напитками у выхода. Но это ненадолго: уже через полчаса начнется тренировка первогодок и куча людей набьется в тесные раздевалки. Лучше поторопиться. К тому же я не хочу откладывать разговор с мамой. «Может, черкануть ей смс», – размышляю я, вытирая ноги и натягивая носки и кроссовки. Мне по-любому еще минут сорок с лишним крутить педали под гору без переключения скоростей.

Достаю телефон – сообщение от Рави успеваю лишь быстро пробежать глазами, как вдруг дверь распахивается.

Здесь кто-то есть – я вижу тень, слышу шорох.

– Тш!

Секунда – и мир перед глазами расплывается. Ничего не вижу: все вокруг превращается в ничто. Хочу закричать – но не могу! Чувствую, что падаю, но не чувствую удара о поверхность. Падение – такое быстрое и в то же время бесконечное.

Мысли в голове кажутся до абсурда ясными и логичными – ты просто теряешь сознание, такое бывает, это просто циркуляция крови…

Но в глубине души понимаю: уж лучше бы это был обморок.

Я словно песок. С каждым мгновением рассыпаюсь на миллиарды песчинок, и бурный вихрь, подхватив меня, уносит прочь.

Глава 3

Нет.

Нет!!!

Что бы тут ни происходило – я не позволю этому случиться!

Я. Не. Позволю!

Я рассеяна.

Рассеяна ветром. Не тем ветром, которому доверяла, который делал меня свободной.

Он тащит меня, развеивает на мелкие кусочки, ведомые лишь одним инстинктом:

Я не позволю!

Освободи меня, ветер, или кто ты там есть!

Отпусти! Меня!

Ветер силен, порывист и непреклонен.

Но и я… я тоже!

Глава 4

Мокрая от росы трава липнет к щеке. Солнечные лучи и тени скользят по мне, словно радуются чему-то. Собравшись с силами, поднимаю голову, оглядываюсь вокруг. Где я и что вообще произошло?!

Я на лесной поляне, в голове эхом отдается странный гул, будто внутри черепушки ударил огромный колокол. Я что, хлебнула лишнего? Это ж сколько надо было выпить? Ничего не понимаю. Помню, что была в додзе, затем приняла душ, потом оделась… Одета я точно так же, как в воспоминаниях, – черные джинсы, майка, кроссовки с развязанными шнурками. Волосы влажные, темные. Может, я споткнулась о шнурки и крепко приложилась головой? Но что я делаю в лесу?

В траве нахожу мобильник, однако, как бы я ни давила на кнопку, экран остается черным-пречерным. Кровь стынет в жилах от мысли, что кто-то подсунул мне таблетки или еще какую наркотическую дрянь. Но поблизости ни души и никаких признаков, что со мной что-то сделали.