Зимняя роза

Прекрасные синие глаза Фионы наполнились слезами. В них была глубокая, неутихающая тоска.

– Джо, он мой брат. Это ты понимаешь?

– Фиона, Сид Мэлоун – преступник.

– Это не его имя! – сердито воскликнула она, ударив по столу. – Его зовут Чарли. Чарли Финнеган.

– Был когда-то.

– Если бы я смогла увидеться с ним. Если бы мы спокойно поговорили…

– И что бы ты сделала? Наставила бы его на путь истинный? Превратила бы в благочестивого гражданина? Ничего подобного. Есть сражения, из которых тебе не выйти победительницей. Даже тебе, любовь моя. Нужно похоронить прошлое. Он сделал свой выбор. Сам же тебе и сказал.

Фиона отвела глаза. Джо чувствовал: внутри ее шла напряженная борьба.

– Фиона, я догадываюсь, о чем ты думаешь. Не вздумай сама его искать. Это слишком опасно.

– Джо, ты слышал Фредди Литтона. Он пообещал арестовать Чарли, судить и повесить!

– Фиона, обещай мне, что ты не станешь… – Его прервал стук в дверь. – Кто там еще? – рявкнул Джо.

– Прошу прощения, сэр, но его преподобие и миссис Барнетт уходят и желали бы проститься, – донесся приглушенный голос Фостера.

– Иду, мистер Фостер.

Избегая смотреть на мужа, Фиона вытерла глаза и быстро вышла из кабинета.

Джо со вздохом сел прямо на стол. Ему не хотелось возвращаться к гостям. Может, попозже. Спор с Фионой всколыхнул его. Джо оглядел кабинет. На столе высились штабеля папок. Он знал об их содержимом: то были десятки заявок в Общество помощи Восточному Лондону. Отношение к благотворительным делам у Фионы было таким же трезвым и рациональным, как и к делам ее чайной компании. От заявителей она требовала представить досье на их организацию и административный состав, а также подробный план использования запрашиваемых средств. Получив такое досье, Фиона наносила туда визит и знакомилась с людьми. Резервы общества были велики, но не безграничны, и она настоятельно, без поблажек, требовала разумно и оправданно тратить каждый полученный пенс. Фиона часами разбирала заявки, засиживаясь допоздна. Порой Джо заставал жену за работой и в час ночи, и даже в два часа.

– Любовь моя, ложись спать, – обычно говорил он.

– Обязательно лягу. Только еще одну заявку посмотрю, – отвечала она, зная, что каждый выписанный ею чек уменьшал число голодных детей.

Такое пристальное внимание имело свои причины. Прежде всего, доброе сердце, не позволявшее Фионе пройти мимо голодной бродячей собаки. И потом, она, как и Джо, родилась и выросла в Восточном Лондоне. Теперь они оба стремились отдать долги месту, научившему их следовать за мечтой и добиваться поставленных целей. Но Джо знал не только это. Если она сможет изменить десять… сто… тысячу жизней обитателей Восточного Лондона, возможно, это повлияет на одну-единственную жизнь, изменить которую Фионе было не по силам. Жизнь ее брата.

Джо встал, напряженно морща лоб. Он лучше, чем кто-либо, знал: тех, кого Фиона любила, она любила навсегда. И попытки вырвать Сида Мэлоуна из преступного мира не прекратятся. И ее действия будут такими же упорными и неотступными, как месть убийце ее отца. Она потратила на это десять лет. Она рисковала всем: состоянием, бизнесом, жизнью. Чем рискнет она, спасая брата?

Ничем, мысленно ответил себе Джо. Десять лет назад Фиона могла наплевательски относиться к своей жизни, поскольку была одна. Но теперь у нее семья. Малолетние дети хорошо излечивают от рискованных поступков. «Нужно похоронить прошлое», – несколько минут назад сказал ей Джо. Она так и сделает. Обязательно сделает. Глупость Фионе не свойственна. Она видела руку Беннета.

Джо собрался выйти из кабинета, и тут ему на глаза попалась папка. Она валялась рядом со столом. Уходя, Фиона, должно быть, ее смахнула. Джо нагнулся за папкой. На ней незнакомой рукой было выведено: «Мэлоун». Наверняка Беннет писал. Джо даже не потрудился заглянуть внутрь. Зачем? С поисками покончено. Он швырнул папку в мусорную корзину.

– Похоронить прошлое, – произнес он вслух, выходя из кабинета Фионы и даже не подозревая, что прошлое способно похоронить его самого.

Глава 3

У дома 22 по Сарасен-стрит экипаж Сида Мэлоуна остановился. Там его уже ждали Фрэнки Беттс и Том Смит, двое из его людей. Позднее время и проливной дождь сделали улицы Лаймхауса почти пустыми. Сиду это нравилось. Он избегал излишнего внимания к своей персоне.

Если бы не экипаж, Сид вполне сошел бы за местного жителя – какого-нибудь работягу, возвращающегося из паба домой. На нем были рабочие брюки из грубой ткани и темно-синяя шерстяная куртка, какие носят моряки. На ногах – тяжелые ботинки. Голову прикрывала кепка. Никаких перстней и прочих побрякушек он не носил. И его люди тоже. Сид им этого не позволял. Такие штучки сразу становились особыми приметами. Лицо Сида было гладко выбрито. Брился он сам. Рыжие волосы стягивал в конский хвост. Когда они делались слишком длинными, Сид попросту обрезал их складным ножом. К услугам парикмахеров он никогда не обращался. Слишком много врагов было у Сида, чтобы позволить кому-либо с бритвой в руке приблизиться к его горлу.

– Получил ваше послание, – сказал он своим людям, выбрасывая окурок в сточную канаву. – Что там еще? Где Ко?

– Внутри, – ответил Фрэнки. – Нервничает малость.

В доме номер 22 помещалась прачечная «Кантон». Ее название было крупными буквами написано на фасадных окнах, а чуть ниже шли слова: «Лучшая прачечная». Свет в помещении не горел. Сид постучался в дверь, которую почти сразу открыла молодая китаянка в красном платье. Она молча провела Сида и его людей в заднюю часть помещения, поклонилась и исчезла.

Тедди Ко, местный кокни и сын китайских иммигрантов, сидел, положив ноги на стол. Короткие волосы Тедди были аккуратно подстрижены, а сам он одет в модный, облегающий костюм. На манжетах поблескивали золотые запонки. Из нагрудного кармана выглядывали большие часы. Его ботинки сверкали, как два куска черного янтаря. Увидев Сида, он вскочил и вышел из-за стола, чтобы обменяться рукопожатием. Усадив Сида и его парней, Ко что-то крикнул на кантонском диалекте. Из коридора мгновенно появился старик в хлопчатобумажной куртке и шапочке. В руках он держал чайный поднос. Разлив по чашечкам крепкий черный чай сорта «кимун», старик поставил чайник на стол. Его скрюченные руки дрожали, отчего чай пролился на стол Ко. Старик попытался промокнуть лужицу тряпкой, но Ко вырвал тряпку, швырнул ему в лицо и вытолкал из кабинета.

– Грёбаные ку?ли, – пробормотал Ко, захлопывая дверь, снова сел, взглянул на Сида и нахмурился. – Приятель, подсказать тебе хорошего портного? Есть один малый на Нанкин-стрит. Сошьет тебе костюмчик не хуже, чем на Сэвил-роу.

– Ему не нужен костюм, и он тебе не приятель, – прорычал Фрэнки.

– Тедди, что случилось? – спросил Сид. – Фрэнки говорит, ты занервничал.

– «Занервничал» – слишком мягко сказано. Сюда явился доктор, из этих… SSOT. Ну и…

– И ты нас позвал из-за какого-то пьянчужки? – спросил Фрэнки.

– Фрэнки, ты читаешь что-нибудь, кроме сводок о скачках? Я сказал не sot, а S-S-O-T[3 - Непереводимая игра слов. «Sot» по-английски означает «пьянчуга, алкаш». SSOT – аббревиатура организации The Society for the Suppression of the Opium Trade.], – пояснил Тедди. – Общество подавления торговли опиумом. Они хитрые дьяволы. Заплатили, как обычные клиенты, вошли и начали шастать по комнатам. Донимали курильщиков, гасили курильницы. И проповеди читали о вреде опиума. Губят мне все дело.

Сид покачал головой и досадливо поморщился. Он-то думал, что сюда сунул нос Билли из Вест-Энда по прозвищу Большой Придурок. Или итальянцы из Ковент-Гардена, которые не прочь влезть в чужие части города.

– Тедди, у меня нет времени на чепуху, – сказал Сид и встал. – С этим засранцем разбирайся сам.

– Ты позволишь мне договорить? Доктор привел с собой дружка. А зовут его Фредди Литтон. Знаешь такого? Член парламента. Он сейчас в заведении. И газетчика захватили. Литтон угрожает мне закрытием.

Сид нахмурился. Это уже не мелочи. Литтон поднял немало шума вокруг недавних ограблений, совершенных Фирмой. Но он никогда не встревал в их опиумные дела, и Сид не хотел, чтобы такое случилось. Фирма имела с Ко недурные доходы. Ко и подобные ему покупали у них опиум и платили Фирме за охрану их территории от вмешательства чужаков.

– Ты пытался выгнать Литтона? – спросил Сид.

– Мои девочки пытались. И старик.

– Твои девочки? – усмехнулся Сид. – Так выйди к нему сам. Расшиби несколько голов.

Ко откинулся на спинку, сочтя предложение оскорбительным.

– Я уважаемый гражданин. Столп общины. Расшибать головы – не моя линия действий.

Фрэнки презрительно фыркнул:

– Переводя на нормальный язык, Ко не хочет, чтобы уважаемый член палаты общин видел его лицо. Его же не позовут в Вестминстер на чай, если Литтон стукнет, что преуспевающий китаец Ко, торговец опиумом Ко и сутенер Ко – одно и то же лицо. Честолюбив он, наш Тедди.

– Послушай, Фрэнки! Я плачу вам деньги за защиту, так извольте меня защищать! – закричал Ко, ударяя кулаком по столу.

– Не забывай, Эдвард, с кем говоришь, – предупредил Фрэнки.

Сид видел, как Фрэнки начинает брызгать слюной, но сегодня ему не хотелось потасовок. Повадки у парня – как у бультерьера. Если не давать ему упражнять челюсти, начнет грызть мебель.

– Раз уж мы здесь, наведем порядок и свалим, – сказал Сид.