Чайная роза

– Да, сэр, – улыбнулась Фиона, стараясь произвести хорошее впечатление. – Не хотелось утомлять вас ожиданием.

По правде говоря, она не хотела утомлять ожиданием Джо, но мистеру Джексону знать об этом незачем. Пусть думает, что она торопилась на его вызов.

– Приятно слышать. Мне это нравится в работниках. Значит, думаешь, что справишься? – спросил он. – Работа нелегкая и не из приятных. Чтобы отмыть и отчистить пивнушку, надо семь потов пролить.

– Не беспокойтесь, мистер Джексон. Я справлюсь. Вы останетесь довольны.

«Окна отмою так, что они сверкать будут, – думала она. – И пол отскребу до блеска. Перемою тебе все кружки, начищу стойку и поцелую твою большую волосатую задницу. Только дай мне эту проклятую работу!»

– Работать надо три вечера в неделю, а также в субботу – во второй половине дня – и в воскресенье с утра. Платить буду два с половиной пенса в час и сверх того – еда и пинта любого пива, когда закончишь.

– Да, сэр.

Мистер Джексон пожевал губу, оглядел Фиону так, словно она была тягловой лошадью, после чего кивнул:

– Значит, договорились. Щетку и ведро найдешь за дверью. Стойку тоже надо начистить, но вначале уберешь оттуда грязные кружки.

– То есть начинать… прямо сейчас? – оторопело заморгала Фиона.

– Само собой. А что тебя удивляет? Я понятно объяснил: воскресное утро входит в твое рабочее время. Сегодня, если не забыла, воскресенье.

Она не увидится с Джо. Он напрасно будет ее ждать. Он специально послал ей деньги на омнибус. Она так рассчитывала, что они поговорят, Джо обнимет ее и их отношения снова наладятся. Фиона представила, как он стоит на остановке. Туда подкатывают омнибусы. Выходят пассажиры. Джо ищет среди них ее, не находит и через какое-то время, поняв, что она не приедет, поворачивается и идет домой.

– Понимаете… я собиралась… Я не думала, что работа начнется сегодня же… – сказала Фиона.

– Что ты думала, девочка, меня не касается. От меня ушла уборщица, – сообщил мистер Джексон, теряя терпение. – Беременная она была. Ранний выкидыш случился. Мне нужно, чтобы в заведении было чисто, и меня не волнует, кто возьмется за работу. Не хочешь работать – так и скажи. Я быстро найду других желающих.

– Нет, что вы. Я очень хочу работать, – торопливо возразила Фиона, заставив себя улыбнуться. – Спасибо, что вспомнили обо мне. Я сейчас же начну убирать.

Едва хозяин отошел, натянутая улыбка Фионы исчезла. По щекам покатились горькие слезы. А она так хотела увидеться с Джо и восстановить их отношения. Теперь вот оказалась в безнадежном положении. Ну почему этот мистер Джексон позвал ее не иначе как сегодня? Она никак не могла сообщить Джо о внезапной перемене. И он будет стоять и напрасно ждать, а она не приедет.

Но выбора у нее не было. Она не одну неделю обивала пороги, ища приработок. Если отказаться, еще неизвестно, когда ей снова что-то подвернется. Да, ей очень нужен Джо, а ее семье нужны деньги. Не надо отчаиваться. Она напишет ему и подробно объяснит, как все получилось. Два его шиллинга потратит не на омнибус, а на бумагу и марку. Напишет, что тоже раскаивается в своем тогдашнем поведении, что любит его и хочет увидеться с ним при первой же возможности. Оставалось надеяться на понимание Джо.

Фиона наполнила водой деревянное ведро, добавила мыла, взбила пену, радуясь, что она в пабе одна. Мистер Джексон ушел в свою контору заниматься другими делами. Фиона засучила рукава, подоткнула юбку и встала на четвереньки. Погрузив щетку в воду, она принялась отскребать половицы грязного, залитого пивом пола, и ее слезы лились на пол вместе с мыльной водой.

Глава 15

– Стакан пунша, сэр?

– Нет, благодарю вас, – поспешил отказаться Джо; ему и так казалось, что его голова покачивается на веревочке. – Я лучше лимонада выпью.

– Отлично, сэр, – ответил официант и скрипнул каблуками, отправившись за лимонадом.

Хватит с него пунша. Джо не привык к крепким напиткам и после двух стаканов ощутимо захмелел. А ему сейчас особенно нужна ясная голова. Томми весь вечер таскал его за собой, знакомя с разными важными шишками. Джо познакомился с главными закупщиками «Фортнума» и «Хэрродса», с шеф-поварами и метрдотелями больших отелей, с рестораторами, а также с нескончаемым количеством их жен, сыновей и дочерей. Пришлось поднапрячь разум, чтобы запомнить столько имен.

Вопреки его ожиданиям праздник оказался веселым и даже озорным. Никакого намека на чопорность и церемонность. Настроение у всех было приподнятое. Гости искренне веселились. Да и могло ли быть иначе? Все было на высшем уровне: умопомрачительное количество закусок, разнообразие напитков, музыка, дом, украшенный цветами, двор, освещенный факелами и свечами. Зрелище было ошеломляющее. Джо искренне жалел, что Фиона не может разделить с ним это торжество. При мысли о ней у него больно сжималось сердце.

Ну почему их отношения так чертовски осложнились? Он получил хорошую работу в надежде открыть собственный магазин раньше, чем они планировали. Он старался, чтобы они поскорее снова оказались вместе. А теперь… такое ощущение, что они отдаляются друг от друга.

Дней десять назад он послал Фионе деньги, чтобы она приехала к нему в Ковент-Гарден. Но она не приехала. Почему – Джо не знал. Могла хотя бы написать и назвать причину. Должно быть, до сих пор сердится. Возможно даже, что Фиона его возненавидела и больше не хочет видеть. А вдруг она нашла себе другого парня?

Когда они виделись в последний раз, а это было в день их ссоры, Фиона сидела с отсутствующим видом, целиком погруженная в себя и свои мысли. Он не знал, как к ней подступиться. И вдруг у него вырвалось, что она пробуждает в нем чувство вины. Он не имел права говорить ей такие слова. Гордости в характере Фионы хоть отбавляй. Эти слова подрезали ее. Но, по правде говоря, Джо и в самом деле чувствовал себя виноватым.

Зачем, спрашивается, он тогда сказал о ее огрубелых руках? Конечно, это задело ее самолюбие. Но то была мелкая, поверхностная вина. А существовала другая – крупнее и глубже. Вот с ней-то Джо постоянно сражался внутри. В первые дни после смерти отца Фионы, когда она отчаянно нуждалась в его поддержке, он не смог бросить все и находиться рядом с ней. Не мог позаботиться о ней. И за это Джо себя винил. Он хотел спасти Фиону, но как? Она не могла оставить своих, о чем ему и сказала. А он не мог взвалить на свои плечи заботу о пятерых. Отважься он на такое, прости-прощай их магазин.

Можно ли назвать эгоизмом его нежелание брать на себя этот груз? Джо сознавал, что пока не готов тянуть лямку семейного человека, но, по сути, именно этим он и занимался. Каждую минуту он беспокоился о Фионе. Не поздно ли она возвращается домой? Достаточно ли у нее еды? Хватает ли им денег? Приехав тогда, он привез им овощей и фруктов, а когда никто не видел, бросил в банку, где у них хранились деньги, четыре шиллинга. Конечно, этого недостаточно, но он не знал, чем еще помочь.

Он был молод. У него имелись устремления. Хозяину он нравился. Томми даже уважал его. Джо не хотел погружаться в чужие заботы. Он хотел какое-то время насладиться свободой, которая есть у других молодых людей. Это ж так здорово, когда ты работаешь, учишься секретам профессии и превосходишь других! Приятно услышать от человека уровня Томми, что ты смышлен и талантлив, и погреться в лучах этой похвалы. Совсем недолго. Но даже такие желания вызывали у него чувство вины. Боже, ну почему на него должно наваливаться столько всего?! Почему он должен сгибаться под громадной ношей и думать только о том, как ее облегчить?! Сколько бы он ни думал, решение все равно не находилось.

Официант принес лимонад. Взяв стакан, Джо вышел из гостиной на балкон – подышать воздухом и освежить голову. Ноябрьский вечер был прохладным и ясным. Джо полюбовался костром, полыхающим на громадном заднем дворе дома Томми. Его внимание привлек девичий смех. Так могла смеяться только Милли. Вот девчонка, в жизни которой никогда не было и не будет тягот. Всегда весела, всегда смеется. Джо поискал ее глазами в толпе, окружившей костер, и быстро нашел. Трудно было не заметить ее сногсшибательное платье. Джо плохо разбирался в женских нарядах, но, едва увидев это платье, сразу понял, каких деньжищ оно стоит. Сшитое из темно-синего шелка, платье имело глубокий вырез и облегало фигуру Милли, подчеркивая все ее округлости. Но самым впечатляющим в этом платье была картина фейерверка, вышитая бисером. Тысячи тысяч крошечных искрящихся бисеринок, пришитых к подолу, изображали большой залп салюта в окружении нескольких залпов поменьше. Все это было очень похоже на настоящий фейерверк, расцветший в темно-синем вечернем небе. Естественно, Милли оказалась в центре внимания гостей, а ее платьем восхищались не только женщины.

Милли стояла с отцом и парнем, который работал у него на Спитафилдсе. Судя по всему, парень их чем-то веселил: Милли и Томми громко смеялись. Глядя на них, Джо вдруг почувствовал укол ревности. Но кого он ревновал? Томми? Милли? Томми положил руку на спину парня. У Джо это вызвало неприязнь. «Неужто этот малый равен мне? – подумал он. – А может, лучше меня?» Глядя на Милли, стоявшую рядом с отцом, Джо понимал: тот, кто станет ее мужем, унаследует семейное дело. Официально считалось, что компания перейдет к Гарри, но Джо знал: этому не бывать. Гарри уже купил билет в Индию и в декабре покинет Лондон. Если парень из Спитафилдса завоюет сердце Милли и женится на ней, то станет Петерсону как сын. «Ну и что?» – мысленно спросил себя Джо, глядя, как Петерсон вышел из толпы гостей и направился в дом. Какое дело ему, Джо Бристоу, до всего этого? Он работает у Петерсона до тех пор, пока не скопит денег и не откроет свое дело. Мимо проходил официант с подносом. Джо взял у него сэндвич с копченой устрицей.

– Вот ты где, Бристоу! А я повсюду тебя искал!

Это был Томми. Подойдя к Джо, он уперся ладонями в балконные перила и довольно улыбнулся.

– По-моему, чудесный праздник получился, – сказал он, оглядывая гостей.

К хозяину неслышно подошел официант и спросил, не желает ли он чего.

– Двойной скотч. И моему юному другу тоже.

Джо стало не по себе. Он и так уже порядком захмелел. Надо будет незаметно выплеснуть, а то он рухнет прямо на балконе. Официант быстро вернулся, принеся два стакана. Джо взял свой, сделал глоток и поморщился. Его словно лягнули в поясницу.

– У меня есть новости, – сказал Петерсон, слизывая виски с губ. – Под конец дня, когда я уже собирался уходить, поступил запрос из Букингемского дворца. Представляешь, Джо? Я и надеяться не смел. – Он хлопнул ладонью по перилам; его глаза возбужденно сверкали. – Если им понравятся наши овощи и фрукты, если мы получим признание, на вывеске Петерсона может появиться знак поставщика ее королевского величества. Такое мне не снилось даже в самых диковинных снах. Ну разве это не событие?

– Еще какое, – ответил Джо.

Он не меньше хозяина был возбужден открывающейся перспективой. Если все пройдет гладко, Петерсон получит официальное право изображать королевский герб на вывесках и документах, возвещая миру, что ее величество королева покупает у него. Разум мигом подсказал Джо, как убедить королевский дворец.

– Можно отправить во дворец лучшие образцы наших овощей и фруктов. Выбрать фургон поприличнее. Хотя бы тот, что недавно покрасили. Нарядить Билли Невикса в ливрею. Парень он симпатичный, опрятный. И надо это сделать раньше, чем дворец сам запросит образцы. Избавить их от лишних хлопот. Зачем их людям ехать к нам, когда мы сами привезем?

– Хорошая мысль… – махнув официанту, сказал Петерсон; он успел проглотить первую порцию и не желал тянуть со второй, а Джо к этому времени успел одолеть лишь половину. – Ты готов?

Джо не оставалось иного, как залпом влить в себя остатки виски и сказать «да».

– И надо установить для них до смешного низкую цену. Ниже, чем мы продаем остальным… – продолжал Джо, которому официант принес вторую порцию. – Это не важно, надо пробиться в тот круг. Даже если и деньги потеряем, не беда. Став королевскими поставщиками, мы расширим круг остальных поставок и восполним все, что можем потерять на поставках дворцу… – Джо заметил, что Петерсон хмурится, и подумал, не зашел ли он слишком далеко, ведь речь о снижении хозяйской прибыли. – Если вы согласитесь на это, сэр, – поспешил добавить Джо.

– Разумеется, соглашусь, – сказал Томми. – Удивляюсь, почему никто из моих старших закупщиков ни разу не обратился ко мне с подобными идеями. Они умеют лишь повышать цены. А молодой предприимчивый парень сразу увидел: надо немного потерять в прибыли, чтобы затем ее умножить. Давай-ка мы твои идеи обмозгуем завтра с утра. А тебя я разыскивал по другой причине. – Петерсон достал из смокинга конверт и протянул Джо. – Вот эта причина. Я хочу первым поздравить моего нового старшего закупщика.

Джо оторопел. Он надеялся на повышение, думал о своих шансах, но не ожидал, что старшим закупщиком сделают именно его. И вот свершилось. Теперь он – старший закупщик в компании Петерсона. Джо расплылся в улыбке:

– Благодарю вас, мистер Петерсон, сэр. Я… даже не знаю, что? сказать.

– А тебе не надо ничего говорить, парень. Ты это заслужил. – Петерсон поднял стакан. – За твое будущее в компании Петерсона! У тебя светлая голова, Джо. Ты всегда думаешь о пользе дела, и я это ценю.

Джо чокнулся с Томми и хлебнул виски. Томми, который от выпивки стал несколько сентиментальным, обнял его за плечи и начал рассказывать, с чего начинал свое дело. Джо улыбался и кивал, показывая свою увлеченность рассказом хозяина, хотя в действительности едва слушал.