Зимняя роза

Спина Сида была испещрена страшными узорами красных рубцов. В одних местах их ткань была плотной и узловатой, в других – настолько тонкой, что под кожей просвечивали ребра.

– Боже мой! – только и мог прошептать Фрэнки.

– Плетка-девятихвостка, или кошка. Исполосовала мне кожу в лоскуты. Приговаривали к десяти ударам. Надзиратель вломил тридцать.

– Почему?

– Потому что так хотел, и ему никто не мог помешать. Закончив ходить плеткой по спине, он бросил меня в карцер. На голый пол. Подстилки там не полагались. Со стен вода капала. Никто не думал, что я выдержу. Этот мерзавец сказал, что уже заказал мне гроб. – Сид надел рубашку. – Запомни то, что видел, Фрэнки. И запомни еще: шрамы, которые тюремщики оставляют у тебя на коже, – ничто по сравнению со шрамами внутри.

Фрэнки хотел спросить Сида о внутренних шрамах. Хотел узнать, почему Сиду ночами не спится и он бродит по улицам, пока не устанет. Почему Дези иногда застает его спящим на стуле возле очага, но редко в постели. У Фрэнки было много вопросов к Сиду. Его интересовало, имеют ли шрамы Сида какое-либо отношение к деньгам, которые он раздавал каждому нуждающемуся придурку. И если Сид ненавидит деньги, как тогда ему не противно смотреть на пачки купюр, которые загромождают стойку бара после каждой их работы? Фрэнки захлестывали вопросы, однако что-то в глазах Сида не позволяло их задавать. Вместо вопросов он пообещал еще сильнее заняться своим характером и больше не попадать в тюрьму. И до сих пор ему это удавалось.

Рука Сюзи легла ему на плечо.

– Попомни мои слова. Не успеешь глазом моргнуть, как Сид выкарабкается. И вы заявитесь сюда всей гурьбой. Будете охотиться на моих девочек и не подпускать полицию к заведению.

– Ты так думаешь?

– Я просто знаю. А пока займись чем-нибудь. Наведайся к «Крепости», посмотри, не забыл ли чего. Потряси Тедди Ко. Работа освобождает мозги от тревожных мыслей.

– Так я и сделаю. Та-ра, дорогуша.

– И не возвращайся, пока снова не начнешь улыбаться, – предупредила Сюзи. – Вытянутые лица мешают доходам. Не то придется огорчить Сида и сказать, что на этой неделе я в прогаре.

– Дорогая, ты каждую неделю в прогаре[12 - Непереводимая игра слов. Сюзи и Фрэнки оба произносят слово «short», которое может употребляться как в значении «недостача, нехватка чего-либо», так и в значении «короткий», то есть Фрэнки ей отвечает: «А ты была и остаешься коротышкой».], – сказал Фрэнки, поцеловав ее в макушку.

– Так я тебе и поверила! – огрызнулась Сюзи.

Фрэнки буквально выскочил из «Таджа». Сюзи была кругом права. Сид – парень из крепкого теста, а ему нужно чем-то себя занять. Сид в больнице не залежится, а когда выйдет, Фрэнки ему покажет, что даром время не терял. Пусть хозяин убедится, что Фрэнки Беттс умеет не только замки открывать и сейфы взламывать. У Фрэнки крепкие кулаки, но он может и головой думать.

Он утрет нос Элвину Дональдсону. И этому идиоту Литтону. Ишь, придумали: запихать его в тюрягу за то, что вовремя «Баркентину» не закрыл. Он им устроит настоящее преступление. Это он им обещает, и за ним не заржавеет.

Фрэнки зашагал на юг, к реке. Нет, к «Крепости» он еще долго не подойдет. И Тедди Ко пока у них на хорошем счету. Этим вечером он займется новыми перспективами.

Через полчаса Фрэнки подошел к месту, обещавшему новые перспективы, – к складу «Марокко», расположенному в Уоппинге, на Хай-стрит. Здание было внушительным и казалось недоступным. А он вовсе и не собирался туда вламываться. Он лишь хотел поговорить с тамошним сторожем – престарелым Альфом Стивенсом.

Сид всегда обходил склад «Марокко» стороной. Причин он не называл. Скорее всего, их попросту не было. Во всяком случае, так думалось Фрэнки. Там хранились товары богатенькой компании «Монтегю». А принадлежала эта процветающая компания человеку по имени Джо Бристоу, у которого в Лондоне магазины на каждом углу. Фрэнки слышал, что Бристоу родом из Восточного Лондона. Тем лучше. Поймет, что безопасно вести дела… тоже денег стоит. Словом, давно пора заставить Бристоу платить их Фирме.

Глава 13

Должен же существовать способ оборвать все это. Способ умереть.

Должно же существовать внутри человека нечто, соединяющее тело с душой. Рукоятка какая-нибудь, зажим или замок. То, что можно повернуть или отодвинуть, разъединив тело и душу.

Если бы мне удалось найти этот замок, думал Сид.

Он тонул в море боли. Вокруг плескались красные волны, неся его на своих гребнях и постепенно погружая в глубину.

Сид почувствовал чью-то руку, вытаскивающую его из моря. Чьи-то пальцы у себя на запястье. Он услышал голос. Женский. Раздававшийся издалека.

– Озабочена, – произнес голос. – Угроза. Сепсис.

– Отпустите меня, – прошептал ей Сид. – Освободите меня. Пожалуйста…

– Тсс…

Потом эта маленькая сильная рука прижалась к его сердцу.

Это было позже, намного позже. Несколько дней назад. Или недель. А может, и минут. Сид не знал. Он по-прежнему слышал шум воды. Но не морской. То были струи дождя, хлещущие по стеклу. Сид не знал, настоящий это дождь или его галлюцинация.

Он открыл глаза и увидел ее. Доктора. Она всматривалась в его лицо. У нее были серые глаза. Светло-серые, мягкие, как крыло чайки.

– Где я? – спросил Сид.

– В больнице. У вас серьезная рана. И болезнь у вас тоже очень серьезная.

В больнице. Паршивая новость. Больница мигом выдаст тебя полицейским. Кто-то снял с него наручники, но Дональдсон в любую минуту может вернуться. Или Литтон. Сид не доверял этому месту. И ей не доверял.

– Дайте мою одежду. Я ухожу, – заявил он и попытался сесть, но боль накрыла его, как приливная волна, снова швырнув на койку.

– Не делайте этого, – сказала врач.

Он почувствовал у себя во рту термометр.

Доктор засекла время, вытащила термометр и объявила:

– Сто пять. Уже лучше. Возможно, мы сумеем согнать температуру.

– Зачем вы это делаете? – резко спросил Сид.

– Проверяю, как отступает ваша лихорадка.

– Я не про это, – покачал он головой. – Зачем вы мне помогаете?

– Потому что, мистер Мэлоун, я врач. Это моя работа. А сейчас потерпите. Мне нужно сделать вам укол.

Игла проткнула ему кожу. Вокруг разлилось тепло. Боль немного отступила. Сид едва не заплакал, так он был благодарен этой женщине.

– Сделайте еще один укол. Пожалуйста, – попросил он.

– Сейчас не могу. Только через несколько часов.

– Который теперь час?

– Начало десятого. Следующий укол я смогу вам сделать только в полночь.

Она встала, приготовившись уйти.

– Еще три часа? Я не выдержу. Куда вы уходите? Поговорите со мной.