Поцелуй пирата

– В этом-то все и дело, – сказала она, тяжело дыша. Кристофер посмотрел на постель, затем протянул руку и схватил матрас. Послышалось легкое потрескивание. Сквозь ткань проступали острые края.

– Это деревянные стружки и щепки, – объяснила Онория. – У них не было перьев.

Выдержка изменила Кристоферу. Его жена, к которой он стремился сквозь годы и расстояния, смотрела на него, оцепенев от ужаса. Его кровать представляла собой кучу щепок для растопки, и одна из них впилась в его зад.

Он не стал сдерживаться и возмущенно заорал:

– Какого черта моя постель оказалась полной щепок?!

– Я же сказала, что не смогла найти пухового матраса. Торговец посоветовал накрыть этот одеялами и подушками, тогда будет мягко и тепло. Собаки любят спать на таком матрасе.

Кристофер сжал кулаки.

– Черт побери, Онория, ты забыла, что я не собака! – Он схватил ее за запястья, когда она попыталась отступить назад. – Перестань валять дурака. Я знаю, чего ты добиваешься. По той же причине ты купила эту чертову статую и прочий ненужный хлам. Ты хочешь, чтобы я прогнал тебя с корабля и уплыл один. Я пересек полсвета не для того, чтобы играть с тобой в дурацкие игры. Ты принадлежишь мне, и пошли они к черту, эти проклятые щепки.

Онория, побледнев, смотрела на Него, видимо, опасаясь, что он выбросит ее за борт вслед за статуей.

Но вместо этого Кристофер открыл окно и, схватив матрас, попытался пропихнуть его наружу. Матрас застрял, и он начал колотить по нему руками, потом отошел и пнул его ногой, отчего тот вывалился наружу.

Онория сидела на полу, обхватив лицо руками; ее сорочка снова прикрывала грудь.

– О, проклятие, только этого мне не хватало. – Кристофер опустился на одно колено рядом с ней. При этом штаны натянулись, давя на занозу, которая вызвала нестерпимую боль.

– Перестань плакать, Онория. Все это выглядит очень глупо, и я не собираюсь разводиться с тобой из-за подобной ерунды, так что оставь эту мысль.

Она еще крепче прижала руки к лицу, и плечи ее вздрагивали. Кристофер вдруг понял, что она не плачет.

Он исторг несколько сочных французских ругательств и поднялся на ноги. Онория смотрела на него сквозь пальцы, глаза ее блестели, на губах играла улыбка.

– Не смейся надо мной, черт тебя побери, – прорычал он. – У меня в заднице заноза.

Онория прижала руки ко рту, трясясь всем телом.

– Прекрати! Ты должна вытащить ее. Ее глаза округлились, и она поднялась.

– Я пошлю за мистером Колби.

– О нет, ты не сделаешь этого. – Кристофер представил, как будет хохотать Колби. Он настоит на том, чтобы позвать всю команду посмотреть, что случилось с капитаном. – Нет, тебе придется самой постараться, красавица моя. Подойди к мужу.

Он расстегнул штаны, спустил до колен и повернулся задом, опершись руками о кровать.

Глава 6

Онория взглянула на твердые, мышцы его ягодиц, на крепкие ноги и перестала смеяться. При малейшем движении китайский лев на бедре Кристофера начинал шевелиться, словно испытывал нетерпение.

Онория едва дышала. Кристофер всегда покорял ее своим телом, которое ошеломляло ее и лишало рассудка. Одна из гувернанток Онории однажды сказала, что Бог создал человека по своему образу и подобию, поэтому в нем нет ничего постыдного и на него можно смотреть и радоваться.

Гувернантка была права. Бог очень постарался, создавая Кристофера Рейна. Его широченные плечи сужались на конус к талии и бедрам, а зад был гладким, мускулистым и бледным по сравнению с остальным загорелым телом. С тех пор как Кристофер вернулся, она не видела его без рубашки, но хорошо помнила его спину: гладкую, загорелую, крепкую.

Он взглянул на нее через плечо, и его серые глаза сузились. Его толстая косичка распустилась во время их возни, и светлые волосы рассыпались по спине.

– Ну, в чем дело?

В том месте, где щепка сквозь штаны воткнулась в кожу, выступили капельки крови. Онория почувствовала раскаяние.

– Какая большая, – сказала она.

– Я счел бы это за комплимент, если бы не был уверен, что ты имеешь в виду занозу.

– Боюсь, здесь не одна. – Онория осторожно придвинулась ближе и положила руку ему на спину. Тепло его тела проникало через рубашку. Она вспомнила, как когда-то страстно целовала льва на его бедре, и вдруг смутилась.

Кристофер нетерпеливо посмотрел на нее.

– Ты должна вытащить их. Я не смогу дотянуться.

– Да, конечно.

Она провела рукой по его узкому бедру и нащупала первую занозу, затем сжала ее пальцами и потянула.

– О!

– Я ничего не вижу. – Онория сняла с крюка фонарь, подвешенный на потолочной балке, и поставила на стульчак туалета так, чтобы свет падал на спину Кристофера. Затем вернулась к кровати, села и осторожно взялась за занозу.

– Тащи ее резче, – сказал он отрывисто. – Не ковыряйся.

– Я так и сделаю, если ты не будешь шевелиться.

Он отвернулся с напряженным выражением лица.

– Хорошо, я… О!

Онория выдернула самую большую занозу и победно посмотрела на нее. Потом подошла к окну и выкинула щепку наружу.

– Осталось еще три.

– Черт возьми.

Онория вернулась к нему. Теперь, осмелев, она более решительно приложила руку к его обнаженной коже пониже рубашки.

– Кристофер, – сказала она, занявшись следующей занозой. – Говорили, что ты был ранен.

– Ну и что?

– Должно быть, это более болезненно, чем несколько заноз.

– Это совсем другое дело.

Она на мгновение замерла.