Долг, оплаченный страстью

– Как будем решать проблему? – спросил он леденящим душу тоном.

Кристофер развел руками:

– Волшебных решений нет. Процесс в любом случае займет месяцы. И вам все равно придется…

Лоренцо не стал слушать, что ему придется.

– Значит, моя жена, – перебил он, – официально войдет в двоебрачие, что само по себе незаконно. Я правильно тебя понял?

Юрист вытер пот со лба:

– Именно так.

Совсем невесело. Учитывая, что вскоре Анжелина собиралась отметить свадьбу на глазах всего Нью-Йорка. Лоренцо вновь повернулся к впечатляющему виду Манхэттена. Кровь била в виски с сокрушительной силой. Мысль о предстоящем замужестве Энжи по-прежнему отдавалась неприятным холодком в груди. Это при том, что Лоренцо давно решил вовсе не думать о бывшей жене. Но ее живая, чувственная красота преследовала его, как призрак, каждый раз, когда он ложился в постель с другой женщиной.

Потому что каждый раз, убеждая себя, что Анжелина ему безразлична, он терпел непременный крах.

Беседа с отцом перед отъездом из Милана лишь сгущала краски. Тогда президент «Риччи интернэшнл» бросил на сына холодный взгляд голубых глаз и сухо произнес:

– Твой брат Франко не может иметь наследников. А значит, я жду наследника от тебя. В максимально сжатые сроки.

Нет, ни под каким предлогом Лоренцо не женился бы второй раз. А теперь выходило, что он до сих пор женат. На женщине, которая обвинила его в неспособности любить.

– Сэр…

Он повернулся:

– Ты припас мне еще один ядерный удар?

– Нет, это все.

– Спасибо хотя бы на этом. – Лоренцо указал юристу в сторону двери. – Ступай. С Анжелиной я переговорю.

Кристофер послушно кивнул:

– Если хотите, я могу сам подать документы.

– Нет.

Юрист поднял на босса изумленные глаза:

– Но почему?

– Я же сказал, ты свободен.

Когда Кристофер все-таки вышел, Лоренцо наконец подошел к бару и налил себе бокал виски. Вернувшись к роскошному виду в окне, он поднял бокал и сделал большой глоток. Тепло растекалось по нутру, и Лоренцо как будто вновь почувствовал себя человеком. Острые углы начали сглаживаться, и даже новости в прессе о предстоящей свадьбе его бывшей… его нынешней жены с известным манхэттенским адвокатом уже не отзывались в душе острой обидой.

Он молча наблюдал, как на город опускается вечер. И думал о своем долге перед династией Риччи. Сделка на пятнадцать миллиардов почти у него в кармане. Сделка, которая сделает отели «Риччи» первой сетью гостиниц класса люкс в мире.

И тут, снова как снег на голову, Энжи.

* * *

Энжи приняла от бармена бокал шампанского и отпила. Она смотрела на людей в коктейльных нарядах, заполнивших начищенную до блеска галерею искусств. Свет от античных люстр отражался на мраморных полах, падая под углом на развешанные по стенам произведения искусства. Идеальный фон для вечера в честь их с Байроном помолвки.

Но тогда почему ей словно не хватает кислорода? Откуда это странное чувство тревоги и предчувствие чего-то необъяснимого? С чего бы вдруг? Она – молодой, но подающий надежды дизайнер. Она живет и наслаждается свободой, которая так много для нее значит. В конце концов, она из рода Кармайклов. Чего еще можно желать от жизни?

И все же чего-то будто не хватает.

Энжи убеждала себя, что это никак не связано с человеком, который последние годы, как коршун, нависал над ее счастьем. Который показал ей, что это значит – иметь все. Мужчина, который дал ей это «все» и забрал в мгновение ока.

Она глубоко вдохнула воздух, которого в галерее оставалось все меньше.

Можно воспользоваться моментом, пока Байрон общается с коллегой в другом конце зала. Пробравшись сквозь галдящую толпу мимо джазового ансамбля, она поднялась по узкой лестнице и вышла на террасу.

Жар еще не остывшего летнего воздуха мгновенно ударил в лицо. Энжи поставила локти на теплые перила, втянула вечерний воздух.

И вдруг ощутила до боли знакомый запах. Запах из прошлого. Запах мужчины. Когда ее сердце пропустило пару ударов, она повернулась. Перед ней стоял темноволосый мужчина с оливковой кожей, одетый в дорогой, идеально сидящий костюм. Энжи подняла взгляд на его темные глаза – предательские, обманчивые, как черный лед. Она посмотрела на римский нос Лоренцо, его волевой подбородок и чувственный рот, который может довести до божественных наслаждений, а через минуту смертельно ранить.

На долю секунды ей показалось, что это воображение играет с ней злую шутку. Что его на самом деле нет на этой террасе, и это лишь фантазия ее уставшего в последние дни мозга. Да, конечно, он прочитал о ее предстоящей свадьбе и решил опять все испортить.

Энжи так резко прижала к груди бокал шампанского, что несколько капель брызнули ей на платье. Она по-прежнему фантазировала о нем. Представляла, что он мечтает о ней и хочет ее, как в день их свадьбы.

Но Энжи прекрасно знала, что и в день свадьбы он не хотел ее. Реальность не шла ни в какое сравнение со сказкой, которую она до сих пор рисовала в своей голове. Для него их женитьба была политическим ходом. Ему всего лишь требовался наследник. И когда она потеряла ребенка, реальность предстала перед ней в самом мрачном свете. Он просто бросил ее за ненадобностью.

Собравшись с силами, чтобы устоять на ногах, Энжи глубоко вздохнула:

– Лоренцо, что ты здесь делаешь?

Его фатально красивые губы сложились в некое подобие усмешки.

– Даже не поздороваешься? Не скажешь, как хорошо я выгляжу? Может, хотя бы спросишь, как дела?

Энжи стиснула зубы:

– Ты без приглашения ворвался на мою помолвку. Понятно, что ты пришел не за любезностями. Любезности были тебе не нужны уже на третий месяц нашей совместной жизни.

– Неужели мы так долго прожили вместе? – сказал Лоренцо, скрестив руки на груди.

Было сложно не вспомнить, какие мускулы скрывает его костюм. Дело совсем плохо – бывший муж теперь казался еще более привлекательным. И куда более опасным, чем при знакомстве.

Лоренцо пожал плечами:

– Прости, что без предупреждения, но нам нужно обсудить одно дело.

Энжи нахмурилась. Все их дела давно остались в прошлом.

– А нельзя сделать это по телефону? – спросила она, взволнованно глядя на вход в террасу. – Байрон тебя не…