Люди зимы

«Это был просто дурной сон, – повторил отец и погладил дочь по голове. – Теперь ты в безопасности».

Снегоступы почти не проваливались в снег, и Рути легко пересекла небольшое поле за амбаром и свернула на тропу, которая вела через лес к вершине холма. Прежде чем углубиться в заросли, Рути немного постояла на месте, потом набрала в грудь побольше воздуха и сделала шаг вперед – словно в холодную воду прыгнула. В глубине души Рути не переставала удивляться, с какой легкостью ей удалось найти эту узкую тропку, по которой уже много лет никто не ходил. По идее, она давно должна была зарасти ежевикой, малиной и молодыми деревцами, но по какой-то причине тропа оставалась свободной. Казалось, даже кусты по бокам и нависавшие над тропой ветки деревьев были аккуратно подрезаны, вот только кем? Уж конечно, это сделала не Элис, в этом Рути была уверена на все сто.

Шагая между деревьями, она внимательно осматривала заросли с левой и с правой стороны, выглядывая оранжевую куртку матери, следы или еще что-то, что могло бы помочь ей понять, куда направилась Элис. Увы, никаких следов на снегу не было.

Вскоре она добралась до подножия холма и стала подниматься по склону. С каждым шагом тропа все круче уходила вверх, и Рути пошла медленнее. На огромном раскидистом клене тревожно застрекотала белка, где-то далеко простучал дятел, и снова все стихло.

Это просто безумие, рассуждала Рути. Переться в гору – ранним утром, с похмелюги, после каких-нибудь пяти часов сна… Больше всего ей сейчас хотелось повернуть назад. Она даже позволила себе помечтать, как вернется домой и обнаружит, что мать давно вернулась, сварила кофе, испекла булочки с корицей и сидит за столом в теплой кухне, поджидая свою старшую дочь. В конце концов, Рути, наверное, так бы и поступила, но ей мешала мысль о Фаун, которая, конечно, сразу спросит, нашла ли она маму. Что она ей скажет? Нет, думала Рути, она должна продолжать поиски. Она просто не может вернуться, не осмотрев окрестности, пусть даже для этого придется подняться к самим Чертовым Пальцам.

Минут через десять тропа привела Рути в заброшенный фруктовый сад. Скрюченные, поломанные груши и яблони с перепутанными ветвями еще больше согнулись под тяжестью снеговых шапок, напоминая закутанных в платки жилистых, злых старух. Когда-то деревья были высажены ровными рядами, но теперь дорожки между ними заросли ежевикой и худосочной кленовой порослью. Лет семь назад отец Рути пытался привести сад в порядок: он аккуратно обрезал каждое дерево, опрыскал химикатами от вредителей и болезней, выкорчевал дички и ежевику и удобрил почву, но груши и яблоки, которые появились на деревьях осенью, были мелкими, твердыми и такими кислыми, что не годились даже в компот. Так повторялось несколько раз, и отец махнул рукой. С тех пор садом никто не занимался, и выросшие в нем плоды гнили на земле, служа пищей для оленей, кабанов и изредка забредавших в холмы медведей.

На краю сада Рути остановилась, чтобы перевести дух, и вдруг отчетливо почувствовала, что она здесь не одна.

– Мама? – позвала она и сама поразилась, каким пронзительным и напряженным стал ее голос. Ответа не было, и она внимательно огляделась.

Снег, соскользнувший с ветвей ближайшей яблони, обрушился вниз с глухим хлопком, и Рути подскочила от неожиданности и страха. Что это?.. Что-то шевельнулось в тени между рядами деревьев или ей это просто почудилось? Затаив дыхание, она ждала. Тишина была такой, что у нее зазвенело в ушах. Только сейчас Рути обратила внимание, что не слышит ни птиц, ни белок. Куда, черт побери, все они подевались?

Снег вокруг был девственно-чистым, на нем не отпечаталось ни заячьих, ни птичьих следов. Она не видела даже робкой мышиной стежки, а ведь ей казалось, что в саду, где под снегом лежит весь прошлогодний урожай яблок и груш, полевки должны были встречаться во множестве. Можно было подумать – в саду она была единственным живым существом.

И не только в саду, а в целом мире.

О том, что случилось с отцом, Рути старалась думать как можно реже, но сейчас его смерть припомнилась ей во всех подробностях.

Это произошло два года назад. Стояла поздняя осень. Отец с утра отправился в лес, чтобы нарубить дров, – и не вернулся к ужину. Уже начинало темнеть, когда Рути отправилась на поиски.

Мать в тот раз никуда не пошла.

«Вот глупый старик, – сказала она, качая головой. – Если ему не хватает ума следить за временем, мог бы хотя бы прислушаться к бурчанию в собственном животе!»

Осень выдалась дождливой и сырой, и, поднимаясь по склону холма, Рути несколько раз едва не упала, поскользнувшись на глине и гнилых листьях. В конце концов она все же свалилась и расшибла коленку о торчащий из земли камень, а продираясь сквозь заросли ежевики, до крови расцарапала руки. Один шип пропахал довольно глубокую борозду у нее на подбородке. К счастью, в кармане платья нашелся клочок бумаги, который она приклеила к ране, чтобы остановить кровь.

Отца она нашла уже на обратном пути, на северной окраине фруктового сада. Сначала она увидела аккуратно уложенные в поленницу дрова, к которым была прислонена пила, и только потом заметила распростертое на земле тело. Отец лежал на боку в десяти футах от поленницы, крепко сжимая в руках топор. Его глаза были открыты, но казались безжизненными, а губы посинели.

В школе Рути изучала приемы оказания первой медицинской помощи, поэтому она не медля опустилась на колени, чтобы сделать отцу массаж сердца. Время от времени она испускала пронзительный крик в надежде, что мать услышит ее призыв и поспешит на помощь.

Потом Рути не могла вспомнить, сколько она провозилась с неподвижным телом отца, ритмично нажимая ему на грудь. Ей казалось, что несколько часов, хотя на самом деле прошло от силы минут тридцать. О времени она не думала, сосредоточившись на том, чтобы все сделать правильно – так, как ее учили. Руки прямые, локти зафиксированы, ладони лежат одна на другой в области сердца, нажать – отпустить, нажать – отпустить.

«И-и-раз, и-и-два, и-и-три, и-и-четыре…» – считала Рути вполголоса, как она делала, когда отрабатывала реанимацию на резиновом манекене.

В конце концов на холм прибежала мать – и сразу убежала обратно, чтобы вызвать по телефону «Скорую помощь». Рути продолжала массаж до тех пор, пока на место не прибыли медики-добровольцы из департамента пожарной охраны Уэст-Холла. Руки у нее тряслись от усталости, мышцы сводило судорогой, пот заливал лицо, но она считала и считала, пока мать не взяла ее за плечи и не оттащила в сторону.

Только на обратном пути, уходя с поляны, на которой осталось неподвижное тело отца, она увидела на влажной глинистой почве отпечатки его башмаков и подумала, что это были последние шаги, которые он сделал в жизни. Но – вот странность! – рядом с его большими следами Рути заметила следы куда меньшего размера. Казалось, что здесь прошел ребенок. Впоследствии она спросила Фаун, не поднималась ли она в тот день на холм, чтобы проведать папу, но сестра отрицательно затрясла головой и, крепче прижав к груди куклу, серьезно ответила:

«Мы с Мими не ходим в лес. Мы не хотим, чтобы нас съели».

Сейчас Рути вспомнила эти слова сестры и давние предостережения матери и почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

– Мама, это ты?! – снова позвала она, но ее голос прозвучал так по-детски жалобно, что Рути не выдержала и поморщилась. Надо взять себя в руки, решила она и быстро зашагала дальше к вершине. Вскоре Рути поймала себя на том, что почти бежит, неловко переставляя ноги в снегоступах. Фруктовый сад как-то внезапно закончился, и Рути снова углубилась в лес. Лишенные листьев буки, клены и ясени тянулись к ней костлявыми пальцами, десятки враждебных глаз следили за ней из чащи, но до вершины было совсем недалеко, и она продолжала свой неуклюжий бег, хотя подъем стал настолько крутым, что впору было опуститься на четвереньки.

Родители много раз говорили, чтобы она никогда не ходила к Чертовым Пальцам одна – мол, на тропе легко вывихнуть ногу или сломать лодыжку. Как-то отец обмолвился, что нашел в лесу за холмами старый заброшенный колодец – огражденную невысоким бортиком из камней дыру в земле, в которую легко было провалиться. Колодец был настолько глубок, что он так и не разглядел дна, а бросив вниз камень, не услышал звука падения. Возможно, отец немного преувеличивал, но Рути и без того поняла, что опасность была реальной. Каждый, кто упадет в колодец, мог считать себя покойником, причем покойником, уже лежащим в могиле.

Кроме того, в городке рассказывали о пещере, в которой много лет назад жила самая настоящая ведьма. По слухам, именно в эту пещеру в 1952 году забрался десятилетний школьник – да так и не вернулся назад. Когда его друзья пришли с подмогой, они не смогли даже найти вход в пещеру: там, где зияло похожее на нору отверстие, спасатели увидели скалу, в которой не было ни малейшей трещинки, в которую могло бы протиснуться живое существо размером больше муравья.

История эта походила на сказку, но в Уэст-Холле многие воспринимали ее всерьез. Рути тоже была склонна считать, что нечто опасное в лесу было. Именно поэтому она не особенно удивилась, когда отряды добровольцев, прочесывавшие окрестности в поисках Уиллы Люс, вернулись ни с чем. В конце концов, заброшенный колодец в лесу мог быть не один.

Да, каждый житель городка мог бы многое рассказать о Чертовых Пальцах, и хотя эти истории разнились в деталях, в одном рассказчики были единодушны: это злое, нехорошее место, и ходить туда не стоит. Люди, впрочем, все равно там бывали. Мальчишки на спор поднимались на холм, некоторые сорвиголовы даже ночевали на площадке между пятью вертикальными скалами-столбами (впрочем, и самые отважные не гнушались предварительно выпить для храбрости или захватить бутылочку «жидкой отваги» с собой). Тот же Базз и его приятели регулярно приезжали сюда, чтобы понаблюдать, не покажется ли в небе долгожданный НЛО, и все же Рути ни за что не отправилась бы в холмы одна без крайней необходимости.

Сегодня такая необходимость у нее появилась, однако храбрости ей это не прибавило. По коже все так же бежали мурашки, а подспудное ощущение, что в лесу она не одна, становилось сильнее.

– Эй, кто здесь? – позвала Рути, но тут же выругала себя за глупость и прибавила шагу, торопясь поскорее покончить с поисками, которые, как она давно подозревала, все равно не принесут никакого результата. Поднимусь на вершину, осмотрюсь по сторонам – и назад, решила она.

Но к тому моменту, когда Рути добралась наконец до Чертовых Пальцев, она совершенно выбилась из сил и вынуждена была остановиться, чтобы перевести дух. Глядя на торчащие из снега черные гранитные столбы, Рути невольно подумала, что они похожи на выросшие здесь омерзительные грибы-мутанты – именно выросшие, а не установленные инопланетянами, как казалось Баззу и его друзьям. Столбов было пять – пять пальцев, чуть наклоненных от центра площадки, которую они окружали, что еще больше усиливало сходство с рукой, готовой схватить что-то («Или кого-то», – мысленно поправила Рути саму себя). Центральная площадка, или «ладонь», также была сложена из обломков гранита. Сейчас большинство камней оказались погребены под снегом, но несколько острых кромок торчали наружу, напоминая уже не пальцы, а почерневшие от времени зубы ископаемого чудовища.

Бабушка, для чего тебе такие большие зубы?..

Для того, чтобы тебя съесть!!!

Стоя у подножия самого высокого (не ниже двадцати футов!) столба, выполнявшего роль среднего пальца, Рути в последний раз крикнула «Мама!..» – и замерла в ожидании ответа. Она так напряженно прислушивалась, что звук ее собственного дыхания стал казаться ей слишком громким, словно какое-то чудовище хрипело и сопело прямо у нее за спиной.

«Это лес, – подумала Рути, борясь с подступающей паникой. – Он живой и дышит!»

Ей потребовалось все ее мужество, чтобы обернуться, но позади, разумеется, никого не было, и она, вытирая со лба пот, наклонилась, чтобы потуже затянуть ремни снегоступов. В последний раз окинув взглядом заснеженный лес по обе стороны холма, Рути заскользила вниз по склону так быстро, как только могла. Несколько раз она не удержала равновесие и упала, но странное, иррациональное ощущение того, что за ней гонятся, помешало ей проявить благоразумие и двигаться помедленнее. К счастью, обошлось без травм (несколько ссадин не в счет), так что минут через двадцать она снова была на поле позади знакомого амбара.

– Мама уехала на машине? – спросила Фаун, увидев входящую в дом сестру, и Рути отрицательно покачала головой. В амбаре, куда она зашла, чтобы повесить снегоступы на место, Рути заглянула в курятник. В набитых сеном ящиках-гнездах она отыскала полтора десятка свежих яиц и рассовала добычу по карманам куртки. Сейчас Рути прошла на кухню и осторожно выложила яйца на буфет. Она замерзла, устала и проголодалась: подъем на снегоступах на вершину холма вымотал ее физически и морально.

– Где же мама?.. – Подбородок Фаун жалобно задрожал, глаза выпучились, как у лягушки, и наполнились слезами. – Где она?!

– Я не знаю, – устало покачала головой Рути.

– Но… как же мы будем без мамы? Надо ее найти! Надо кому-нибудь позвонить!.. – срывающимся голоском проговорила сестра.

– Ты имеешь в виду – позвонить в полицию? – Рути снова покачала головой. – Боюсь, ничего не выйдет. Насколько я знаю, заявить об исчезновении можно только после того, как человек отсутствует больше двадцати четырех часов, а мама пропала… меньше десяти часов назад. А если она не пропала… Ты сама знаешь, что будет, если мы поднимем на ноги полицию, а потом выяснится, что мама никуда не исчезала. Она ужасно рассердится, и нам с тобой попадет.

– Но ведь… ведь на улице ужасно холодно! Что, если мама заболеет?

– Я осмотрела все места, куда она могла пойти, – рассудительно сказала Рути. – Нет, мама не заблудилась в лесу, это точно. Можешь мне поверить.

– Что же нам делать? – спросила Фаун.

– Мы должны ждать. Я уверена, что именно так в подобной ситуации поступила бы и мама, – добавила Рути. – Если к вечеру она не вернется, тогда, быть может, мы и позвоним в полицию, хотя… В общем, я пока не знаю. – Она внимательно посмотрела на сестру и улыбнулась как могла уверенно, ласковым жестом взъерошив Фаун волосы. – Не бойся, все будет в порядке.

Девочка крепко прикусила губу, и на мгновение Рути показалось, что сестра все-таки разревется, но Фаун только сказала:

– Я знаю, мама ни за что нас не бросит.

Крепко обняв сестру за плечи, Рути прижала ее к себе.

– Конечно, не бросит. Ничего, мы обязательно узнаем, куда она подевалась. Вот позавтракаем и начнем искать… искать подсказки. Люди не исчезают бесследно, знаешь ли… (Тут Рути снова вспомнила про Уиллу Люс, но ведь их мама – совсем другое дело, правда?) По этим подсказкам мы сможем узнать, где наша мама. Как Нэнси Дрю[3 - Нэнси Дрю – литературный и киноперсонаж, девушка-детектив, известная во многих странах мира. Была создана Эдвардом Стратемаэром в 1926 г. Книги о Нэнси Дрю, написанные различными авторами, издаются до сих пор.].