Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Люди зимы

Жанр
Год написания книги
2014
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 13 >>
На страницу:
3 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

В этих случаях Мартин обычно кивал и накладывал себе еще одну порцию, стараясь показать, что верит в ее сказки об изобилии.

«Я очень люблю лепешки и молочный соус!» – поддакивала и Герти.

«Вот почему я так часто их готовлю, дорогая», – улыбалась Сара.

Примерно раз в месяц Сара и Герти запрягали в фургон лошадей и отправлялись в город, чтобы купить в универмаге все необходимое. Ничего лишнего, разумеется – только сахар, кофе, муку, рис и чай и другие вещи, которых не могло дать натуральное хозяйство. Обычно Эйб Кашинг отпускал им продукты в кредит, но на прошлой неделе он отозвал Мартина в сторонку и сообщил, что их долг слишком вырос и им придется оплатить хотя бы часть, прежде чем покупать еще что-то.

Услышав эти слова, Мартин почувствовал, как волна желчи поднимается откуда-то из его пустого желудка и во рту становится горько. Наличных денег у него не было. Нет, он еще не готов был признать себя побежденным, но что делать дальше, Мартин не знал.

Сейчас, вспоминая об этом случае, он резко потянул шнурки башмаков, но быстро взял себя в руки. И все же, завязывая шнурки аккуратным узлом, Мартин не мог не думать о том, что вот, он еще не встал с постели, а нога уже болит. Он, впрочем, знал, что это означает. Похоже, будет буран.

Сунув руку в карман латаных-перелатаных рабочих штанов, он нащупал там кольцо и с облегчением вздохнул, убедившись, что оно на месте. Мартин носил его с собой постоянно, считая, что кольцо непременно принесет ему удачу. Вот и сейчас оно согрело ему пальцы, словно от него исходило какое-то особое тепло. Иногда, когда Мартин работал в поле или в лесу, где Сара не могла его видеть, он доставал кольцо и надевал его на мизинец.

Каждую весну, когда Мартин распахивал свои поля, лемех его плуга выворачивал из земли столько камней, что из них можно было запросто построить еще один дом или силосную башню. Но на северном, ближайшем к Чертовым Пальцам, поле он находил не только камни. В борозде часто попадались странные, непонятные вещи, происхождение которых Мартин не взялся бы объяснить. Разбитые чайные чашки. Осколки обеденных тарелок. Детская тряпичная кукла. Обгоревшие обрывки одежды. Человеческие зубы.

«Разве там когда-то был поселок? – спросил он как-то у Сары, показывая ей найденные предметы. – Или, может быть, что-то вроде свалки?..»

В ответ Сара только отрицательно покачала головой, но лицо ее стало мрачным.

«Там никогда ничего не было, Мартин», – решительно ответила она, а потом велела снова закопать в землю все, что он нашел.

«И вообще, – сказала она, – давай больше не будем ничего сажать на северном поле. Оставим его под па?ром, хорошо?»

Мартин ничего не понял, но подчинился.

Но два месяца назад он случайно забрел на северное поле и наткнулся на кольцо, которое просто лежало на голой земле и сверкало, словно ореол вокруг луны ясной зимней ночью.

Это было очень необычное кольцо, явно вырезанное вручную из прочной, пожелтевшей кости. И оно было очень, очень старым. Всю его поверхность покрывали непонятные символы и письмена на неизвестном Мартину языке. И все же стоило ему взять кольцо в руки, как ему начинало казаться, будто оно разговаривает с ним, нашептывает странные вещи, нагревается и пульсирует, как живое. Поначалу ему было даже немного не по себе, но потом Мартин решил, что кольцо – это что-то вроде знамения, которое означает, что его полоса невезения скоро закончится.

Он принес кольцо домой, как следует отчистил его и положил в красивый бархатный мешочек. В рождественское утро Мартин оставил мешочек на Сариной подушке и стал с нетерпением ждать, как она отреагирует. На настоящие рождественские подарки у них никогда не было денег, но Мартину всегда хотелось преподнести жене что-нибудь особенное – что-то такое, что могло бы ее по-настоящему обрадовать. В том, что кольцо ей понравится, он не сомневался, ведь оно было такое красивое, такое изящное, почти… волшебное. А Сара, по его глубокому убеждению, давно заслуживала именно такого подарка.

И действительно, когда Сара увидела на подушке мешочек, ее глаза засверкали от радости, но стоило ей заглянуть внутрь, как выражение ее лица резко изменилось, а руки затряслись. В следующее мгновение она отшвырнула от себя мешочек, словно там лежал отрезанный человеческий палец.

«Где… где ты взял это кольцо?» – спросила она дрожащим голосом.

«Нашел. Оно лежало на краю поля, почти у самого леса, – ответил Мартин. Он ничего не понимал. – Ради бога, Сара, что случилось?»

«Выброси его немедленно! – велела она. – Отнеси обратно и закопай!»

«Но почему?!»

«Обещай, что сделаешь именно так, как я сказала! – воскликнула Сара, схватив его за воротник рубашки. – Обещай, слышишь?!»

Она выглядела не на шутку напуганной, но в ее глазах Мартин разглядел какое-то странное отчаяние и боль.

«Я… я сделаю, как ты сказала. – Он убрал кольцо обратно в мешочек и сунул в карман. – Обещаю. Ты, главное, успокойся…»

Но кольцо он не закопал и не выбросил. Оно стало его личным талисманом, амулетом, обещавшим удачу.

Убедившись, что кольцо по-прежнему надежно спрятано и не выпадет из кармана даже случайно, Мартин шагнул к окну. В неверном, зыбком свете раннего утра он увидел, что снег, начавшийся вчера вечером, шел всю ночь. Теперь, чтобы по дороге перед домом снова можно было пройти, придется как следует поработать, разгребая снег лопатой и укатывая тяжелым катком, прицепленным к лошадиной упряжи. А ведь если верить его разнывшейся ноге, на носу новый буран! С другой стороны, если сейчас он управится с уборкой двора достаточно быстро, можно будет взять ружье и отправиться на охоту. В лесу свежевыпавший снег ему даже поможет: во-первых, на нем будут видны все следы, а во-вторых, по глубокому снегу преследовать оленей будет проще. Ну а если не повезет с оленем, быть может, ему удастся подстрелить индейку или куропатку. Или зайца… На мгновение Мартин представил, как обрадуется Сара, когда он принесет домой свежее мясо. Она улыбнется ему, поцелует, а потом наточит свой самый лучший нож и примется за работу, пританцовывая и мурлыча себе под нос песенку, которую Мартин хорошо знал. Он слышал ее много раз, и она казалась ему одновременно и веселой, и немного грустной, но что это за песня или мелодия, Мартин сказать не мог. Ни от кого другого он ничего подобного не слышал. Однажды он спросил, откуда Сара знает эту песенку, и она ответила, что выучила ее, еще когда была совсем маленькой девочкой.

По узкой, крутой лестнице Мартин неловко спустился в гостиную, выгреб из камина золу и разжег огонь. Потом он направился в кухню и растопил плиту, стараясь не греметь тяжелой железной заслонкой. Мартин знал – если Сара услышит, что он возится в кухне, она сразу спустится, а ему хотелось, чтобы она еще немного отдохнула, лежа под теплым одеялом рядом с маленькой Герти.

Пустой желудок Мартина скрутило голодным спазмом. Вчерашний ужин состоял из скудной порции картофельного пюре с крошечным кусочком зайчатины. Бо?льшую часть мяса он испортил, выпалив в зайца крупной дробью.

«Ты что, не мог целиться в голову?» – спросила его Сара.

«В следующий раз пойдешь на охоту сама», – отозвался Мартин и подмигнул жене. Он хорошо знал, что Сара стреляет лучше него. Кроме того, Сара умела отлично разделать любую добычу: ей достаточно было сделать всего несколько движений ножом, и шкура сама слезала с убитого зверька. Сам Мартин действовал куда менее ловко и почти всегда ухитрялся испортить шкуру.

Убедившись, что дрова в плите занялись, Мартин натянул теплую зимнюю куртку и кликнул собаку, свернувшуюся в углу на старом половичке.

– Идем, Шеп, – сказал он. – Идем, старина. Вставай.

Шеп приподнял крупную голову, недоуменно посмотрел на хозяина и снова уронил ее на передние лапы. Он был уже стар, и возможность поваляться в свежевыпавшем снегу его отнюдь не прельщала. В последнее время пес и вовсе слушался одну только Сару. Он был последним в длинной череде Шепов – отдаленным потомком самого первого Шепа, охранявшего ферму, когда Сара была еще девочкой. Как и все его предки, нынешний Шеп был крупным, поджарым псом с лобастой головой и мощными челюстями. Сара утверждала, что отцом самого первого Шепа был волк, и Мартин никогда в этом не сомневался: даже сейчас, через несколько поколений, волчья кровь давала о себе знать. Чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть на пса повнимательнее.

В конце концов Мартин вышел из дома один. Он направился в хлев, решив сначала покормить ту немногую домашнюю живность, которая у них еще осталась: двух ломовых лошадей, худую как смерть корову молочной породы и несколько кур-несушек. Заодно, подумал Мартин, можно будет собрать свежие яйца к завтраку. При условии, конечно, что в гнездах вообще отыщутся яйца – в это время года куры неслись крайне неохотно.

Солнце только-только поднялось над горой. Снег почти прекратился – теперь он падал редкими мохнатыми хлопьями, но Мартин знал, что к вечеру опять разыграется метель.

Стоило ему сделать шаг с крыльца, как его ноги ушли в снег почти по колено. Значит, на охоту придется надеть снегоступы, понял Мартин. Увязая в глубоком снегу, он неловкой походкой пересек двор и, обогнув хлев, зашел с тыльной стороны, где находился пристроенный курятник. Мартин любил кормить кур – ему очень нравилось смотреть, как они с кудахтаньем толпятся у выдолбленной колоды, куда сыплется свежее зерно, нравилось вынимать из гнезд теплые, твердые яйца.

Кроме того, куры давали ему и его семье так много, а взамен требовали так мало!

У каждой курицы было даже собственное имя. Их придумала Герти. В курятнике жили Королева Вильгельмина, Флоренс Великая, Княгиня Реддингтонская и еще восемь других (до прошлого месяца у них была целая дюжина, но потом одну унесла лисица). У каждой курицы была и своя история, которую тоже сочинила Герти, но подробности Мартину запомнить никак не удавалось. Несколько месяцев назад – в ноябре – девочка сделала каждой несушке колпачок из цветной бумаги и даже испекла специальный куриный пирог из кукурузной муки. «У курочек будет званый ужин!» – сообщила она родителям, и Мартин с Сарой смеялись до слез, глядя, как их дочь гоняется за Флоренс и Вильгельминой, пытаясь надеть на них головные уборы.

Обогнув угол хлева, Мартин резко остановился и невольно ахнул. На снегу возле курятника среди разбросанных перьев алело кровавое пятно.

Лисица вернулась.

Тяжело припадая на искалеченную ногу, Мартин шагнул вперед. Для него не составляло труда понять, что здесь произошло. Цепочка лисьих следов вела от леса к курятнику. Второй след, отмеченный крошечными красными капельками, уходил к лесу.

Наклонившись, Мартин снял рукавицу и коснулся алого пятна кончиками пальцев. Кровь была свежей, она даже не успела замерзнуть. Потом он обследовал стену и обнаружил в самом низу подгнившее бревно. Лисица разрыла снег, расширила дыру и пробралась внутрь.

– Проклятье!.. – прошипел Мартин сквозь стиснутые зубы и открыл дверь курятника. Внутри он обнаружил еще двух загрызенных кур. Никаких яиц, конечно, не было и в помине. Уцелевшие несушки, испуганно кудахча, сгрудились в дальнем углу.

Мартин заложил дыру в стене тяжелым обрубком бревна, тщательно запер дверь и поспешил в дом за ружьем.

Герти

12 января 1908 г.

– Скажи, когда снег становится водой, он помнит, как был снегом? – спрашиваю я.

– Не думаю, что у снега есть такое свойство, как память, – отвечает мне мама.

Снег шел всю ночь. Когда утром я выглянула в окно, все вокруг было укрыто им как пушистым толстым одеялом – белым и чистым одеялом, скрывшим следы, и дороги, и любые другие признаки существования людей. Казалось, весь мир только что родился заново и был свежим и юным.

В школу я, конечно, сегодня не пойду. Правда, я люблю мисс Делайлу, но куда больше мне нравится оставаться дома, с мамой.
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 13 >>
На страницу:
3 из 13