Сингулярность. Извлечение

– Ты готов?

– Готов, – я точно слышала, как он напряженно сглотнул. Руки его, покоившиеся на моих лопатках, дрогнули.

– Хорошо. Открывай глаза.

Макс рьяно распахнул веки, и глаза его заметались по очертаниям моего лица в темноте. Я хохотнула, не удержавшись.

– Я ничего не вижу, – услышала я его возмущенный голос.

Ах, да, он же не видит в темноте.

Макс потянулся к ночнику и зажег свет. Удивленно окидывая меня внимательным прищуренным взглядом, он замер, видимо, обескураженный представшим зрелищем моего веселого оскала.

– Ки, я вижу только то, что вокруг тебя какой-то зеленоватый свет. Больше никаких инопланетных особенностей.

На этот раз застыла я, чувствуя себя идиоткой за неуместную глупую шутку.

– Ты уверен, что видишь зеленое свечение вокруг меня? – отчетливо спросила я, делая паузу после каждого слова.

– Да.

– Но как? Люди этого не умеют, – хотя что я знаю о людях теперь…

– А у меня оно тоже есть?

– Да.

– Что это значит?

– Это просто эмоции.

– Ты всегда их видела?

– Нет. С недавнего времени.

– И что означает зеленый?

– Я еще толком не разобралась, но, вроде дружелюбие и позитив.

– А у меня какой цвет?

– Смесь красного, оранжевого, синего.

– О чем это тебе говорит?

– Любознательность, растерянность и любовь.

– Прямо в точку. Так я для тебя раскрытая книга? – поморщился парень.

– Никогда. – уверенно сказала я. – Но как такое может быть, что ты видишь свечение?

– Может, ты заразила меня инопланетной болезнью? – усмехнулся он.

Я цокнула и в сомнении покачала головой, глядя на него с укором.

– Так как называется твой дом?

– Я обещала Алексу ничего не рассказывать. Информация может навредить кому-либо, и, в первую очередь, тебе. Я и так много болтаю, что вообще не свойственно моей расе.

– Тогда говори, что можно, – понимающе кивнул Макс. Я облегченно вздохнула, ошибочно полагая, что он смирился.

– У меня есть родители, но нет ни сестер, ни братьев.

– Хорошая новость! Хотя чем больше семья, тем лучше. Не представляю свою жизнь без Леры и… Алекса.

– Я тоже стала считать Алекса братом. Ну еще они… мы живем долго.

– Правда? Сколько? – Макс заметно оживился.

– Я не знаю точно. Несколько сотен лет.

– Ого! А, может, ты родилась, когда в некоторых местах Земли еще рисовали наскальные рисунки? – усмехнулся он.

– Возможно, – не стала я его разубеждать.

– С учетом разницы течения времени, я состарюсь, а ты будешь все такая же, как сегодня, – Макс посмотрел на меня с нежностью, отбросив шутливый тон.

Меня словно ударили хлыстом. Жар бросился мне в лицо, стало больно дышать и говорить, а в горле образовался ком. Под таким углом я еще не успела все рассмотреть. Видимо, весь ужас отразился на моем лице. Уголки губ Макса поползли вверх, а в глазах появились искорки смеха.

– Не расстраивайся. Зато у меня всегда будет молодая красивая жена. Знаешь, об этом мечтает каждый мужчина. Не бойся, я никому не расскажу, что на самом деле ты древнее египетских пирамид.

Хотя мне не понравились шутки о моей ветхости, я засчитала его попытку отвлечь меня от тяжелых мыслей, и постаралась улыбнуться, но получилось что-то нелепое, вызвавшее на лице Макса сочувственную ухмылку.

– Расскажи еще о своем мире.

– Там очень живописно и красиво, климат идеальный, и все люди вокруг просто неестественно совершенны. Ни одного изъяна человеческой внешности я не наблюдала за весь месяц. Будто Голливуд, наполненный звездами. Чувствую себя там лишней, – поморщилась я.

– Почему?

– Все слишком красивые, пугающе прекрасные, будто не обычные люди, а куклы.

– Как и ты. Знаешь, как я приятно удивился, заметив около тебя не занятое место, когда в первый раз зашел в аудиторию в твоем универе, – он погладил мой подбородок.

Я уже и забыла, как Макс все время заставлял меня краснеть.

– Вот ты там, действительно, хорошо вписался бы.

– Я готов вписаться куда угодно, только бы ты была рядом, – сказал он серьезно.