Песнь левиафанов

– К сожалению, знаю, – рабочий поморщился. – Что-то раздраконило левиафанов; они становятся всё злее и злее. Честно говоря, я уже привык к этому зрелищу – многие сани приходят сюда в таком виде. И каждый раз возвращается всё меньше членов экипажа. – Вся команда «Ледяного сердца» опустила глаза, вспомнив о погибшем товарище Йорри. – В любом случае рад, что вы вернулись, – поспешно добавил рабочий, поняв, что задел больную тему. – Я позабочусь о том, чтобы «Ледяное сердце» подлатали как следует; скоро оно будет как новенькое.

– Спасибо, – поблагодарила Бом. – Кстати, вон сколько саней сейчас на пристани. Мы что-то пропустили?

– Вообще-то да! Вас так долго не было, что новости, наверное, до вас не дошли. Весь флот следопытов сейчас тут. Воительница объявила собрание Совета. Все капитаны следопытов должны явиться. Включая тебя, конечно.

– Воительница? – Бом засмеялась. – Так себя нынче называет капитан Громобой?

Воительница. Громобой. Эш подумал, что капитана с такими прозвищами лучше не злить.

– Не совсем, – шмыгнул носом рабочий. – Для этого она слишком скромная, сама знаешь. Так её назвали люди, и, судя по числу левиафанов, которых она с командой уничтожила, это прозвище более чем заслуженное.

Бом поморщилась при этих словах.

– С этим сложно поспорить. Её сани больше похожи на огромный арбалет, чем на грузовое судно.

Рабочий нахмурился.

– Местные жители её любят, капитан Бом. Считают героиней, и тебе же будет лучше не раскачивать лодку.

– И в мыслях не было. – Бом расплылась в улыбке, сверкнув бивнями.

Рабочего её слова, похоже, не убедили, но он кивнул и ушёл, помахав на прощание рукой.

– Прекрасно, дорогие друзья, – сказала Бом, обращаясь к команде. – Мне нужно пойти отчитаться перед Советом. Но сегодня вечером у нас по плану будет небольшой праздник, все согласны? – Команда одобрительно закричала. – До тех пор все свободны. Отдыхайте и наслаждайтесь жизнью. Валькирии ведают, вы это заслужили.

Команда вздохнула с облегчением, когда капитан направилась в город вместе с мастером Поддом, который следовал чуть поодаль.

Все явно радовались возвращению в Аврору.

– Хочу упасть на нормальную кровать и не вставать до следующей поездки, – простонала Тейя.

– Ну уж нет! – сказала Луна, встав на цыпочки и высоко подняв руки, потягиваясь. – Спасибо, но я слишком долго торчала в замкнутом пространстве. Хочешь всё тут осмотреть, Эш?

Мальчик быстро закивал. У него было чувство, что каждая секунда, проведённая не за изучением огромного города, будет потрачена впустую. Не говоря уж о том, что эти секунды он сможет побыть вместе со своими родителями, как только их найдёт. Как можно отдыхать в такое время?

Эш просиял.

– С чего начнём? Тут столько всего можно посмотреть!

– Ты везунчик, нашёл себе идеального экскурсовода! – Луна оттопырила большие пальцы и указала ими на себя. – Кстати, я не забыла, что тебе ещё с первопроходцем надо повидаться.

Сердце Эша пропустило удар, когда он вспомнил про новый куплет колыбельной, который они с Луной недавно разгадали:

Там, где духи танцуют и великие стены встают,
Песня первопроходца откроет судьбу твою.

Похоже, что у первопроходца – кем бы он ни был – была следующая подсказка в цепочке следов, ведущих мальчика к родителям. И хотя Эш надеялся, что они могли оказаться в Авроре, он подозревал, что родители были вынуждены спрятаться в другом, гораздо более секретном месте – тайной крепости Ткачей Песен, Солнцестоянии. В любом случае колыбельная обещала, что конец пути совсем близок; он был просто обязан скоро закончиться после всего, через что Эш прошёл.

Раньше мальчик гадал, почему отец оставил ему такую запутанную тропу, но жестокий опыт, полученный от учёного по имени Сколл, доказал, что у осторожности Ферно была веская причина. Ферно был родом из Солнцестояния, а Сколл охотился за любыми сведениями об этой таинственной крепости, надеясь однажды её отыскать. Эш не представлял, что Сколлу было там нужно, но знал, что тот был злым и полным ненависти человеком. Для всех будет лучше, если Сколл так и не найдёт то, что искал. Однажды Эшу удалось от него сбежать, и мальчик не планировал пересекаться с этим негодяем снова.

Эш вернулся мыслями к последней подсказке. Кто же такой этот «первопроходец»? Ткач Песен? У Луны, похоже, были догадки по этому поводу, но подруге слишком нравилось держать Эша в неведении, чтобы рассказать ему хоть что-нибудь.

Тут сердитый голос Кайлен выдернул мальчика из размышлений:

– Что за бардак ты тут устроила?

Луна и Эш переглянулись и пошли проверить, что происходит. Кайлен стояла на палубе «Ледяного сердца», яростно махая руками на Грачию, которую было почти не видно среди теней навеса в углу главной палубы. Похоже, ворона-ведьма рылась в вещах, оставшихся после Сколла, – древних реликвиях, забытых текстах и странных устройствах, выбрасывая то, что её не заинтересовало, через плечо. Похоже, команде «Ледяного сердца» было никак не обойтись без мрачного и загадочного незнакомца, обитающего в тёмном углу саней.

А Кайлен продолжала:

– Мало нам было перьев, которые твои дурацкие вороны разбросали по всему судну, так теперь мы ещё и о хлам этого изменника должны спотыкаться?

Грачия зашипела в ответ, ворона на её плече каркнула. Кайлен вздрогнула.

Команда до сих пор настороженно относилась к странному Ткачу Песен, который недавно к ним присоединился. Тем более что Грачия могла общаться только хриплой ломаной Песнью, которую понимал один Эш.

«Понимал» – это громко сказано.

Грачия была единственным Ткачом Песен, которого Эш встречал до сих пор, за исключением Сколла (а он явно был не лучшим представителем этого народа), и мальчик оказался на седьмом небе от счастья, обнаружив, что ворона-ведьма знала его пропавшего отца. Он надеялся, что женщина ответит хотя бы на некоторые из множества его вопросов: например, как они познакомились, каким человеком был Ферно и зачем ему понадобилось бросать сына. Но получить ответы у Грачии оказалось не легче, чем вызвать смех у Тобу. Главной проблемой было то, что Эш почти не понимал смысла её Песен. Похоже, в прошлом с ней что-то произошло, что-то ужасное, и это повлияло на её Песнь. Даже несмотря на всё, что уже было сказано и сделано к этому моменту, мальчик до сих пор ничего о Грачии не знал. Духи, он даже не представлял, как выглядит её лицо под этим глубоким капюшоном!

Впрочем, Луна всё равно не оставляла попыток добраться до секретов Грачии.

– Итак, откуда ты родом? – Девочка использовала любую возможность расспросить ворону-ведьму. – Кто ты? Кто такая настоящая Грачия под этим капюшоном? – Женщина не ответила ни разу. – Ну дава-а-ай, я хочу знать больше про нового члена нашего экипажа! Может, у тебя совсем нет лица? Или их два?

– ТИХО, ВРЕДИТЕЛЬ! – однажды прошипела Грачия, раздражённая непрекращающейся болтовнёй.

– О-о-о, что она сказала? – с нетерпением спросила Луна у Эша, думая, что ей наконец-то удалось получить ответ.

– Она, эм, сказала, что это секрет…

– Понятно, – Луна замолчала. – Значит, три лица? Ай! – вскрикнула девочка, когда одна из ворон Грачии цапнула её за ухо.

– Хочешь погулять с нами, Грачия? – спросил Эш. Это могло стать отличной возможностью получше узнать ворону-ведьму и заодно не дать Кайлен выбросить её за борт…

– НЕ. Искать. – Грачия отвлеклась от своих поисков в мешке, только чтобы осуждающе ткнуть в Эша пальцем. – Защищать. СЕРДЦЕ! – Эш инстинктивно потянулся к археомеханическому футляру, который висел у него на поясе. Он был холодным на ощупь, как и раньше, но в то же время грел изнутри. Ледяное сердце, заключённое в футляре, предположительно было сердцем какого-то давно погибшего левиафана. Оно передавалось из поколения в поколение до того, как нашло свой приют как талисман «Ледяного сердца» и дало саням имя. Капитан Бом подарила его Эшу в благодарность за спасение команды несколько недель назад в крепости Изолай, после того как Сколл отчаянно пытался украсть ледяное сердце для своих таинственных планов.

– Кроме того, – объяснила капитан Бом, – я всегда считала, что если древний камень начинает общаться и дружить с кем-то ещё, значит, настало время его отпустить…

О ледяном сердце Эш знал только то, что колыбельная велела защищать его любой ценой. И какие бы тайны ни хранила Грачия, она была с этим согласна и почти одержима ледяным сердцем, хотя Эшу до сих пор было сложно понять почему. Сколл, похоже, был зациклен на артефакте не меньше вороны-ведьмы, так что в нём просто наверняка было что-то особенное. Словно прочитав мысли Эша, ледяное сердце ответило ему тихим перезвоном Песни, немедленно успокоив его метущийся разум, как часто делало это в последнее время.

– Ох, ладно. В общем, дай знать, если передумаешь, – ответил Эш Грачии, но та уже вернулась к исследованию вещей Сколла.

– Что ж, это было странно. Как обычно, – сказала Луна. – Ты готов, Эш?

– Я готовился к этому всю жизнь. – Мальчик улыбнулся, сам удивившись, как круто это прозвучало. Он оглянулся на Тобу и с удивлением увидел, что йети стоит в одиночестве у противоположного борта, погружённый в мысли.

– Ты готов, Тобу? – спросил Эш, подойдя ближе.

Йети вынырнул из своих размышлений и одарил детей своим обычным тяжёлым взглядом.