Мой маленький бунтарь

Джой: Дни напролет, с момента ее пробуждения до того часа, когда она укладывалась спать. Случалось, она вела себя как настоящий ангел. Она была такой заботливой и любящей, и я думала: «Хорошо, хорошо. У нас намечается прогресс». И тут же, тридцать секунд спустя, включается ее взбалмошность, и она убегает. Бывали ужасные времена, особенно когда я не работала и чувствовала себя абсолютной неудачницей. Я спрашивала себя: «И эту карьеру я выбрала?» Это как начать маленький бизнес и наблюдать, как он идет ко дну. Я смотрела на ребенка, которого послал мне Бог, и не могла его контролировать.

Дж. Д.: Вы говорили, что спустя какое-то время вместе с мужем Дэви начали молиться о Дане – клали на нее руки по ночам, когда она засыпала, и просили Бога помочь вам привести этот бунтарский дух к подчинению. Вы сказали, что Бог услышал ваши молитвы и Дана контролировала свое поведение около десяти лет. Но потом она вступила в подростковый возраст, и бунтарский дух вернулся.

Джой: Мы вспоминаем это время как черную полосу. Она стала очень недовольна собой. Ей не нравилась ее внешность, потому что она была полным ребенком. У нее очень сильно вились волосы, как ни у кого в нашей семье. Ко всему прочему, она была очень умной. Сочетание характера, ума и недовольства своей внешностью привело к тому, что она решила поменять в жизни все коренным образом. Она стала общаться с детьми, которые ей говорили: «Твои родители контролируют тебя. Они хотят прожить за тебя твою жизнь. Они не хотят, чтобы ты уходила из дома». У нее появился бойфренд, он говорил ей все это и то, что ей хотелось слышать. Он говорил: «Ты классная, но твои родители не понимают тебя». Тогда она нуждалась в близком человеке и зависела от этих отношений.

Возвращаясь к нашему разговору в Алабаме, я вспоминаю, как вы меня спросили, не стала ли Дана принимать наркотики и алкоголь. Я ответила отрицательно. А вы добавили: «Нам нужно благодарить за это Бога». Я ответила: «Мы так и делаем, но когда ваш ребенок зависим от таких отношений, помощи ждать неоткуда». Мы на самом деле ничего не могли поделать с зависимостью Даны от того парня. Это было так же пагубно, как наркотики и алкоголь.

Дж. Д.: Как долго продолжались их отношения?

Джой: Два с половиной года.

Дж. Д.: И что вы делали все это время?

Джой: Я плакала каждый день. В школе всем было все равно. (Плачет.) Извините.

Дж. Д.: Все нормально.

Джой: Она утратила связь с семьей и Богом. Для нее потеряла смысл школа. Ее больше не интересовал футбол, а ведь он сыграл огромную роль в ее жизни. Единственное, что она видела, – этого молодого человека, и она полностью строила свою жизнь – свою будущую жизнь – вокруг него. Ее существование целиком зависело от него.

Дж. Д.: Вы постились и молились в то время?

Джой: Мы постились. Мы молились. Мы ходили на консультации. Я работала в христианском магазине, люди приходили – замечательные люди – и говорили: «Как у вас сегодня дела?» И я отвечала: «Прекрасно, а у вас?» Дана постоянно лгала нам, и это было одной из проблем. Но я тоже лгала. Я подумала: «Я лгу каждый день. Всякий раз, когда я говорю кому-нибудь, что у нас все замечательно, я тоже лгу». Наконец, повернувшись к кому-то, чтобы ответить на обычный вопрос, я сказала: «Простите меня, я не собираюсь перекладывать на вас груз моих проблем, но должна сказать вам, что у меня все далеко не хорошо. Я теряю ребенка». (Плачет.)

Дж. Д.: Вокруг так много родителей, испытавших то же самое, а кто-то переживает это сейчас. Хорошие, крепкие христианские семьи плачут сегодня с нами, потому что им выпали такие же трудности. Большинство из них отдали бы жизнь за своих детей, не задумываясь. Они сделали все, что умели, и не справились. Бог все еще слышит и отвечает на молитвы. Джой, разве Он не слышал вас?

Джой: Он слышал мои молитвы, все до одной. Я не могу найти слов, чтобы отблагодарить людей, которые отвели моего ребенка к престолу Божьему. Нет слов описать мою благодарность, потому что наши сегодняшние отношения с дочерью в тысячи раз лучше тех, что я представляла себе, когда она была ребенком.

Дж. Д.: Я хочу услышать подробнее об этом через некоторое время, а пока: Кристен, когда для вас с мужем настал самый трудный момент?

Кристен: В конце концов мы вынуждены были обратиться к старейшинам нашей церкви, потому что наша дочь стала воровать. Она брала все, что ей хотелось. Мы спрашивали: «Лиз, почему ты взяла то, что тебе не принадлежит?» – и она отвечала: «Потому что хочу». Меня просто поразило, что ребенок четырех-пяти лет может сформулировать мысль: «Захотела и взяла». Она воровала деньги в церкви или с тарелки подношений, чтобы купить колу в автомате, она таскала украшения в ванной комнате ради маленькой палочки корицы. Если она что-то хотела, она просто это брала.

Дошло до того, что мы вернулись с ней к Священной книге. Муж садился рядом и говорил: «Вот о чем говорится в Библии. Ты должна подчиняться родителям в своей жизни, а если не будешь, то предстанешь перед Высшей властью». Он пошел к старейшинам нашей церкви и спросил, кто из них мог бы посидеть с Лиз. В то время она, кажется, была в младшей группе детского сада. И эти двое благочестивых мужчин сели рядом с ней и сделали ее ответственной – заставляли ее запоминать Писание. Настал момент, когда ей необходимо было узнать, что существует Высшая власть. Вот почему мы обратились к старейшинам.

Дж. Д.: Лиз, ведь это сильно повлияло на вас?

Лиз: Да, чрезвычайно.

Дж. Д.: Что вы помните о том времени?

Лиз: Помню, что испытывала жуткое смущение и должна была отвечать за сделанное да еще сознаваться во всем. Почти до старшей группы я таскала вещи у воспитателей. Я залезала к ним в стол. Если там была еда, я забирала еду. Я украла серьги у одной воспитательницы. Со временем я начала задумываться: «А кому какое дело? Меня накажут, но мне все равно». Наказание меня не пугало. Испугало, когда мне сказали: «Хорошо, ты пойдешь к воспитательнице. Пойдешь к старейшинам. Тебе придется извиниться за это». И тогда я подумала: «О нет!» Было неловко и унизительно. И я поняла, что натворила.

Дж. Д.: В любом случае вас сдерживало не наказание.

Лиз: Ни капельки.

Дж. Д.: Вы придумали, как его избежать.

Лиз: Ага.

Дж. Д.: Для вас это был вызов.

Лиз: Именно. Если меня лишали телефона или компьютера, я старалась обходиться без них. Всегда оставалось что-то еще, ради чего можно вести себя вызывающе.

Дж. Д.: Для родителей, воспитывающих таких детей, важно понимать, о чем думает ребенок. Вам придется смотреть на мир его глазами. Только тогда вы сможете правильно реагировать.

Понимаете, Лиз, у моей мамы это получалось. Она знала, что я плохо вел себя в школе, когда учился в девятом классе. Тогда у меня вообще были большие проблемы с дисциплиной, но маме удалось подобрать ко мне ключик. Однажды она сказала: «Ты можешь вести себя в школе, как хочешь. Я пальцем не пошевелю, пока мне не позвонят оттуда. Но как только они это сделают, на следующий день я пойду с тобой. Я буду сидеть с тобой за партой на уроке и в коридоре стоять вместе с твоими друзьями. Я буду рядом весь день, и ты не сбежишь от меня». Это быстро меня образумило. Чтобы мама была рядом с тобой весь день – это же прилюдное самоубийство; я просто не мог допустить такого. Я мгновенно пришел в норму.

Джой: Родителям приходится быть очень находчивыми. Однажды мы ехали в машине, Дана устроила сцену и понимала, что ее ждет дома. На светофорах она высовывала руки из окна машины и кричала проходящим людям: «Спасите меня!»

Дж. Д.: Джой, вы шутите.

Джой: Не шучу. Я все время думала, что, если полицейский остановит меня, мне придется доказывать, что она в самом деле мой ребенок.

Дж. Д.: Сегодня мы услышали здесь очень страшные вещи о некоторых трудных детях. Но цель не в том, чтобы довести вас до отчаяния. У нас есть хорошие новости обо всех этих детях из сегодняшней программы. Мы здесь, потому что есть надежда. Джой, если посмотреть на историю, которую вы мне поведали в Алабаме, по-новому, то есть повод приободриться. Тогда, за столом, вы достали смятый лист бумаги из сумочки и что-то прочитали мне.

Джой: Да.

Дж. Д.: Не думаю, что в тот день вы заранее хотели поделиться со мной написанным на том листе.

Джой: Нет, и не думала даже.

Дж. Д.: Просто лист оказался с вами случайно.

Джой: Вовсе не случайно. Он всегда со мной. Он служит мне напоминанием.

Дж. Д.: Расскажите всем о нем.

Джой: Дана училась на первом курсе в колледже и посреди года написала мне это письмо:

Дорогая мама,

Всем привет. Письмо будет странным. Последнее время я много думаю о своей жизни. Мама, иногда мне становится интересно, где бы я была и что бы стало с моей жизнью, не вырвись я тогда из темноты. Понимаешь, я никогда не думала, что буду считать маму своим лучшим другом, а ты и есть мой лучший друг. Я никогда и ни на что на свете не променяла бы нашу близость. Ты и папа часто говорили, что вы «за» на сто процентов, если я не буду торопиться покидать дом. Теперь я это понимаю.

Я не думаю, что ценила тебя по-настоящему до сих пор. По крайней мере, не так, как ты заслуживаешь. Я скучаю по тебе каждый день. Я считала, что, когда поступлю учиться, мне не захочется приезжать домой или даже звонить. А у меня не получается прожить и дня, не поговорив с тобой. Знаешь, я надеюсь, что когда-нибудь стану такой же успешной, как папа. Хочу быть такой же увлеченной и уважаемой в своем деле, как он в своем. Но прежде всего, это у тебя была самая трудная профессия. Тебе приходилось воспитывать меня. Мама, надеюсь, ты понимаешь, какой дар тебе послан Богом. Он дал тебе волю и силу воспитать меня. Ты показала мне то, чему не научит ни один колледж или профессиональная школа. Я могу только молить Бога, чтобы когда-нибудь он сделал меня такой же матерью, какой ты была и всегда останешься для меня. Мне просто захотелось найти минутку и написать: «Спасибо» и «Я тебя люблю».

    Твоя маленькая девочка,
    Дана
    (Джой плакала, пока читала.)

Дж. Д.: Джой, это стоит миллион долларов. Могли бы вы подумать, когда боролись с ней, что она пришлет вам письмо, полное любви?

Джой: Никогда.

Дж. Д.: Лиз, вы почувствовали сердце матери?

Лиз: Да, и очень.

Дж. Д.: Вот что вы услышали сегодня.