Последний из могикан (адаптированный пересказ)

– А ей?

Дункан не тронулся с места, только долгим нежным взглядом посмотрел на Алису, которая с детской беспомощностью прижималась к его руке.

Кора перестала уговаривать Хейворда. Обняв сестру, она повела Алису в пещеру.

10. Магуа возвращается

Дункан завалил ветвями вход в пещеру и замаскировал его. Позади этой хрупкой преграды он повесил одеяла: таким образом во внутреннюю пещеру не проникал свет.

– Мне не по душе обычай туземцев покоряться несчастью без борьбы, – пояснил Дункан, продолжая укладывать ветви. – Наше правило: «Пока я жив, я надеюсь». Мне кажется, оно больше соответствует характеру воина. Так что попытаемся сопротивляться достойно. Вас, Кора, я не стану уговаривать. Редко встретишь более мужественную женщину. Прошу вас только поддержать бедняжку Алису…

– Я спокойна, Дункан, – ответила Алиса. – Постараюсь не быть обузой для вас.

– Вот теперь вы говорите, как подобает дочери Мунро, – широко улыбнулся Хейворд, любуясь девушкой. – И поверьте, для меня вы никогда не были и не будете обузой.

Кора поспешно отвела глаза в сторону. Дункан смутился, отвернулся, потом сел посредине пещеры и сжал пистолет. Воцарилась глубокая тишина. Свежий утренний воздух проникал в пещеру. Минуты тянулись бесконечно, ничто не нарушало покоя.

Давид Гамут сидел в стороне, совершенно безучастный к происходящему. Луч, заглянувший в отверстие пещеры, осветил его изнуренное лицо и упал на страницы томика, который певец все перелистывал навязчивым движением, точно отыскивая там песнь, наиболее отвечающую моменту.

Кора предостерегающе подняла руку, приложила палец к губам и вопросительно посмотрела на Хейворда. Поразмыслив, майор решил, что большого вреда от пения Давида не будет.

– Рев водопада заглушит голос, – сказал Дункан Коре. – Кроме того, пещера поглотит звук. Пусть он отведет душу. И сам успокоится, и нас отвлечет от грустных мыслей.

Давид послушно прокашлялся. У него был приятный голос. Тихие рокочущие звуки которого наполнили узкую пещеру, полилась чарующая мелодия. Кора облегченно улыбнулась, а Хейворд отвел напряженный взгляд от входа в пещеру, глядя то на Давида, то на Алису. Глаза последней светились восторгом. Дункан подумал, что в общем Давид не так и плох; встреться они при других обстоятельствах, Хейворд считал бы певца хорошей компанией. Его тонкий вкус и потрясающее чувство музыки были заметны даже такому далекому от искусства человеку, как молодой офицер. Хейворд поймал себя на том, что не вслушивается в слова священного гимна. Однако впервые он понял значение слов «душа радовалась»: Дункан полностью отдался во власть музыки и его не смущало, при каких странных и опасных обстоятельствах на него снизошло это просветление.

Сочувствие слушателей тронуло Гамута. Певец сделал новое усилие, и полились протяжные мощные звуки. Вдруг снаружи раздался страшный крик. Певец замолк, растерянно оглядываясь на Хейворда.

– Мы погибли! – крикнула Алиса, прячась за сестру.

– Нет-нет! – ответил ей шепотом Хейворд. – Крик донесся с середины острова. Это дикари нашли своих убитых товарищей. Они не знают, где мы прячемся. Нам надо только постараться не обнаружить себя.

Слова Дункана не пропали даром. Девушки собрались и стали молча ждать развития событий.

Вскоре послышались завывания и улюлюканье, потом с разных сторон зазвучали голоса индейцев; сначала они доносились издалека, потом стали приближаться к пещере. Хейворд понял, что их убежище обнаружено, и последний луч надежды погас в его душе.

Однако настроение майора вновь изменилось к лучшему, когда он догадался, что индейцы остановились у камня, на который Соколиный Глаз положил свое ружье прежде, чем исчезнуть в бурных водах реки. Майор прислушался. Он понимал не только отдельные слова, но и целые фразы, произнесенные на канадском жаргоне, в основу которого положен французский язык. Хор голосов повторял на все лады: «Длинный Карабин», «Длинный Карабин»!

Хейворд мгновенно вспомнил, кому принадлежало это имя. Охотник и разведчик английской армии, лесной следопыт, самый меткий стрелок американских лесов, белый воин, которого уважали и боялись индейцы, легендарный Зверобой по имени Натаниэль Бампо. Только теперь Дункан понял, кто вызвался быть его проводником, кто охранял их с девушками от опасности, в чьи руки они вверили свою судьбу.

– Сидите как можно тише, – шепнул Хейворд Коре с Алисой, – если сейчас нас не обнаружат, мы спасены. Мне удалось понять: наши проводники не попались им в лапы. Так что скоро можно ждать подкрепления.

Прошло несколько минут. Снаружи царила тишина. Хейворд догадывался, что в это время гуроны продолжают поиски. Он различал осторожные шаги индейцев, слышал, как шуршали сухие листья и с треском ломались сучки. Наконец груда ветвей, которыми Хейворд завалил вход в пещеру, слегка подалась, один угол одеяла упал, и слабый свет заиграл в отдаленном углу убежища.

Между двумя пещерами было очень узкое пространство. Дункан понимал, что убежать незамеченными из нее не удастся. Оставалось надеяться только на счастливую случайность. Стараясь ступать бесшумно, Дункан прошел мимо Давида и обеих девушек и остановился у входа. Теперь всего около метра отделяло его от преследователей. Майор прижал лицо к отверстию и с равнодушием отчаяния выглянул наружу.

Он мог бы дотронуться до мускулистого плеча высокого индейца, который, судя по его повелительным жестам и властным интонациям, командовал остальными. Индейцы скрупулезно переворачивали и перетряхивали вещи, составлявшие скромное имущество Соколиного Глаза. На том месте, где на груде веток раньше лежал Давид, осталось пятно крови. Видя это доказательство успешности своих действий, индейцы одобрительно загоготали.

Решив, что они по крайней мере опасно ранили Длинного Карабина, гуроны замолкли. Один из индейцев поднял окровавленную ветку и бросил ее на груду, наваленную Дунканом перед входом во вторую пещеру. Таким образом индеец завалил отверстие, через которое смотрел майор. Остальные дикари быстро перекидали сверху остаток веток, не предполагая, что таким образом сами же прятали людей, которых искали.

Когда под давлением новых охапок зелени одеяла подались, а ветви от собственной тяжести забились в трещины камней, образовав плотную массу, Дункан вздохнул свободно. Услышав удаляющиеся голоса, он подкрался ко второму выходу из пещеры, откуда смог увидеть, что индейцы побежали вниз к реке. Новый жалобный вопль донесся с берега. Дункан объяснил отчаяние врагов тем, что они опять собрались вокруг тел убитых товарищей.

– Кора, они ушли, – шепнул он. – Алиса, мы спасены.

– Слава Богу! – произнесла Алиса, освобождаясь из объятий Коры и опускаясь на колени.

Но едва девушка сложила на груди руки для молитвы, слова, которые она собиралась произнести, внезапно замерли у нее на устах. Алиса судорожно стиснула пальцы, указывая на плоскую скалу, своеобразный порог открытого отверстия пещеры. Хейворд проследил за ней взглядом, и молодого майора прошиб холодный пот. У самого порога стоял Магуа.

Несмотря на неожиданность, самообладание не покинуло Дункана. Хитрая Лисица бесцельно шарил взглядом по пещере, и майор понял, что Магуа еще ничего не успел разглядеть в полумраке. Хейворд решил, что благоразумнее будет отступить за выступ стены и спрятаться вместе со своими спутниками. Однако тут на лице их бывшего проводника мелькнуло выражение глубокого торжества. Дункану показалось, будто Магуа вновь переживает момент своего предательства, представляя себе, как ловко он обманул молодого майора. Это предположение вывело Дункана из себя. Забыв обо всем на свете, Хейворд прицелился и выстрелил.

Пещера загудела, все пространство заволокло дымом. С минуту четверо ее обитателей сидели, словно оцепенев. Когда же ветер, дувший из ущелья, рассеял клубы дыма, на месте, где только стоял Магуа, никого не оказалось. Хейворд бросился к выходу и увидел, как темная фигура индейца крадется вдоль низкого узкого выступа скалы. Спустя мгновение Магуа окончательно исчез из виду.

Едва прогремел выстрел, дикари как по команде замолчали и дружно обернулись в сторону пещеры, откуда донесся звук. Почти сразу же раздался крик Магуа. Его соплеменники мигом сообразили, в чем дело. Топот ног и воинственное улюлюканье стали приближаться. Дункан не успел сказать ни слова своим ошарашенным спутникам. Хрупкая преграда из ветвей рухнула. Индейцы ворвались в пещеру. Хейворда и девушек вытащили из убежища, и их окружила толпа торжествующих гуронов.

11. В плену

Краснокожие наперебой дергали за украшения мундира Хейворда. В их глазах горело неприкрытое желание немедленно завладеть золотым шитьем и галунами. Но грозные окрики предводителя – высокого индейца – остановили дикарей. Это утвердило Дункана в мысли, что его и Кору с Алисой решено пощадить для какого-то особого случая.

Пока молодые гуроны на все лады демонстрировали свою алчность, более опытные воины продолжали обыскивать обе пещеры. Тщательность, с которой они это делали, доказывала, что они не удовлетворены результатами поисков. Не находя других жертв, усердные мстители подступили к Дункану и Давиду, повторяя имя «Длинный Карабин». Чтобы потянуть время, Дункан притворился, будто он не понимает значения их вопросов. Давид же на самом деле не знал французского языка. Тон индейцев становился все агрессивнее. Хейворд подумал, что опасно раздражать победителей упрямым молчанием. Он огляделся кругом, отыскивая глазами Магуа, который мог бы перевести его ответы гуронам.

Магуа стоял чуть в стороне. Поведение его резко отличалось от образа действий его товарищей. Пока все остальные старались удовлетворить ребяческую склонность к грабежу, присваивая жалкое имущество разведчика, Хитрая Лисица спокойно разглядывал пленников. Казалось, он достиг главной цели своего предательства и вполне этим удовлетворен. Когда глаза Хейворда впервые встретили взгляд бывшего проводника, майора прошиб холодный пот. На лице Хитрой Лисицы был написан смертный приговор попавшим в его руки бледнолицым.

Хейворд лихорадочно соображал, что можно пред принять, чтобы исправить положение. Он ре шил вступить в переговоры с Магуа и попытаться переманить хитрого гурона на свою сторону.

– Хитрая Лисица очень мужественный воин, – вкрадчиво начал Дункан. – Он не откажется объяснить безоружному человеку, что говорят победители.

– Они спрашивают, где охотник, знающий лесные тропинки, – на ломаном английском языке ответил Магуа и с неприятным смешком положил руку на листья, которыми была перевязана рана у него на плече. – Ружье Длинного Карабина бьет без промаха, его глаз видит цель и ночью, но даже оно не смогло отнять у Хитрой Лисицы жизнь.

– Лисица храбр. Он сумел дать отпор Длинному Карабину. Лисица мудр. Он не обижается на раны, полученные в битве. Лисица справедлив. Он не станет объявлять войну случайным попутчикам охотника.

– А разве шла война, когда индеец отдыхал под деревом и хотел поесть хлеба? Откуда взялись в кустах ползучие враги? Чей язык говорил о мире, в то время как мысли были о кровавой битве? Разве это Магуа сказал, что томагавк вырыт из земли и что это его рука выкопала боевой топор?

Дункан не решился напомнить врагу о его предательстве, не хотел он и раздражать индейца, пускаясь в оправдания, потому попросту промолчал. Гуроны, заметив, что разговор прервался, принялись громко кричать, показывая на ружье Соколиного Глаза. По их резким жестам нетрудно было догадаться, что они жаждут крови его владельца.

– Слышишь? – равнодушно сказал Магуа. – Гуроны требуют жизнь Длинного Карабина. В противном случае они убьют тех, кто прячет его.

– Длинного Карабина нет. Его уже не догнать.

– Когда бледнолицый умирает, – Лисица холодно улыбнулся, – он думает, что для него наступила минута покоя. Но краснокожие умеют мучить даже тени своих врагов. Где его тело? Гуроны возьмут его скальп.

– Он не умер, он бежал.

Магуа недоверчиво покачал головой.

– Разве он птица и может расправлять крылья? Разве он рыба и умеет плавать, не дыша воздухом? Белый вождь, ты считаешь гуронов глупцами!

– Правда, Длинный Карабин не рыба, но он умеет плавать, – был сдержанный ответ. – Когда он сжег весь свой порох, а глаза гуронов закрыло облако, он уплыл вниз по течению.

– Почему тогда белый вождь остался? – все еще недоверчиво спросил Магуа. – Разве он камень, который падает на дно? Или скальп жжет ему голову? Или он боится плавать в воде?