Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 1. На краю пропасти

– Значит, заявка на «Струанз» лишь для отвода глаз, а настоящая цель – «Ротвелл-Горнт»?

– Целей у нас по-прежнему три: «Струанз», «Ротвелл-Горнт» и «Эйшн пропертиз». Осмотримся и выждем. Если все будет складываться благоприятно, атакуем. Если нет, можем сделать пять, может быть, восемь миллионов в этом году на прямой сделке со «Струанз». То есть снимем сливки.

– Ты приехал сюда не за пятью-восемью миллионами. Какова истинная цель?

– Получить удовольствие.

«Роллс-ройс» продвинулся на несколько ярдов и опять встал. Они приближались к Сентрал, и движение становилось еще более плотным. «Ах, Линк, за твоим удовольствием стоит такое пиратство».

– Это первый раз Гонконг, мисси? – ворвалось в ее раздумья.

– Да, первый. Я прилетела вчера вечером.

– А-а, очень хорошо. Погода очень плохая ничего. Очень пахнет, очень влажный. Всегда влажный летом. Первый день очень красивый, хейя?

Первый день начался с резкого сигнала многодиапазонного приемника-передатчика «ситизен», который выдернул ее из сна. И с Джеронимо.

Это кодовое слово означало «опасность – будь осторожен». Она приняла душ и быстро оделась, еще не представляя, откуда может исходить угроза. Не успела она надеть контактные линзы, как зазвонил телефон.

– Это суперинтендент Армстронг. Прошу прощения за беспокойство в столь ранний час, мисс Чолок, но нельзя ли нам встретиться на минутку?

– Конечно, суперинтендент. – Она подумала. – Дайте мне пять минут, и встретимся в ресторане.

Они встретились, и он стал задавать вопросы, сказав лишь, что на борту самолета обнаружена контрабанда.

– Вы давно работаете у мистера Бартлетта?

– Полных шесть лет.

– Были ли раньше проблемы с полицией? Любые?

– Вы имеете в виду – у меня или у него?

– У него. Или у вас.

– Никаких не было. А что обнаружено на борту, суперинтендент?

– Такое впечатление, что вас это не слишком беспокоит.

– А с чего мне беспокоиться? Я ничего противозаконного не совершала, Линк тоже. Что касается экипажа, это тщательно подобранные профессионалы, и я сомневаюсь, что они имеют какое-то отношение к контрабанде. Это ведь наркотики, верно? Что за наркотики?

– Откуда вы взяли, что это наркотики?

– Разве не это сюда провозят контрабандой?

– Это очень крупная партия оружия.

– Что?

Было еще множество вопросов, на большинство которых она ответила. Потом Армстронг ушел. Она допила кофе и отказалась от теплых французских булочек домашнего приготовления, которые – в четвертый раз! – предложил ей накрахмаленный и улыбающийся мальчик-официант. Они напомнили те, что она ела три года назад на юге Франции.

«Ах, Ницца, Кап-д’Ай и прованское вино. И милый Линк», – думала она, возвращаясь в люкс, чтобы дождаться его звонка.

– Кейси? Слушай, э…

– Ах, Линк, как я рада, что ты позвонил, – тут же умышленно перебила она. – Несколько минут тому назад здесь был суперинтендент Армстронг – и я забыла напомнить тебе вчера вечером, чтобы ты позвонил Мартину насчет акций. – Мартин тоже было кодовое слово, обозначавшее «думаю, наш разговор подслушивают».

– Я тоже о нем думал. Теперь это не важно. Расскажи, что было.

Она рассказала. Он вкратце обрисовал, что произошло.

– Остальное дополню, когда приеду. Сейчас я еду в отель. Как тебе этот люкс?

– Просто фантастика! Твой называется «Благоухающая весна», мой к нему примыкает, и думаю, что обычно он составляет его часть. Похоже, здесь на каждый люкс по десять боев. Я позвонила в обслуживание, попросила принести кофе и не успела положить трубку, как его уже несут на серебряном подносе. Ванная комната такая просторная, что хоть проводи вечеринку с коктейлями на двадцать человек, есть «комбо» из трех предметов.

– Прекрасно. Дождись меня.

Она уселась на один из глубоких кожаных диванов в роскошной гостиной и стала ждать, наслаждаясь роскошью. Красивые шкафы из китайского лака с выдвижными ящиками, в алькове – зеркальный бар, где чего только нет, скромные букеты цветов и бутылка шотландского виски с монограммой Линкольна Бартлетта и надписью: «С почтением от главного менеджера». Ее люкс – спальный – расположен по одну сторону от соединяющей два номера двери, его – главный люкс – по другую. Обе комнаты просто огромные, такие она видела впервые, и в обеих широченные кровати.

«Откуда взялись в самолете винтовки и чьих рук это дело?»

Задумавшись, она перевела взгляд на широкое – во всю стену – окно, и перед ней предстал остров Гонконг и возносящийся над ним Пик, самый высокий холм на острове. На самом берегу брал свое начало названный в честь королевы Виктории город,[34 - Виктория-Сити – так был назван в честь королевы Виктории первый городской квартал, после того как Гонконг стал английской колонией в 1842 г. (сейчас этот район именуется Сентрал).] который потом забирался уступами вверх по отрогам резко вздымающегося холма. Домов становилось все меньше по мере того, как склоны взмывали вверх, однако многоквартирные здания встречались и почти у самой вершины. Одно из них возвышалось как раз над терминалом ведущего на Пик фуникулера. «Вид оттуда, должно быть, потрясающий», – рассеянно думала она.

Вода приятно сверкала голубизной. Движение в бухте было такое же оживленное, как и на лежащих внизу улицах Коулуна. Пассажирские и грузовые суда стояли на якоре или были пришвартованы у причалов Коулуна, заходили в бухту или выходили из нее, весело сигналя гудками. У дока со стороны Гонконга стоял эсминец королевского военного флота, а рядом на якоре – темно-серый фрегат ВМС США. По бухте рассыпались сотни джонок всевозможного размера и возраста – в основном рыбацкие суда, одни с двигателем, другие под парусом, которые неуклюже сновали туда-сюда. Словно многочисленные стрекозы, из этого потока судов выныривали переполненные двухэтажные паромы, и повсюду безбоязненно шныряли поперек установленных морских путей крошечные сампаны – весельные или с мотором.

«Где живут все эти люди? – пораженная, спрашивала она себя. – И как зарабатывают на жизнь?»

Номерной без стука открыл дверь общим ключом, и в люкс широким шагом вошел Линк Бартлетт.

– Прекрасно выглядишь, Кейси, – сказал он, закрыв за собой дверь.

– Ты тоже. Скверное это дело с винтовками, да?

– Здесь кто-нибудь есть? Горничные в комнатах?

– Мы одни, но, похоже, номерные заходят и выходят, когда им вздумается.

– Этот вытащил ключ, когда я еще не подошел к двери. – Линк рассказал, что произошло в аэропорту. Потом понизил голос: – А что Джон Чэнь?

– Ничего. Вел нервную, ничего не значащую беседу. Говорить со мной о деле не захотел. Думаю, он так и не оправился от того, что я оказалась женщиной. Оставил меня в отеле и сказал, что за мной пришлют машину к девяти пятнадцати.

– Так что, план удался?

– Удался на славу.

– Прекрасно. Получила?

– Нет. Я сказала, что ты уполномочил меня принять это у него, и предложила изначальный вексель на предъявителя. Но он изобразил удивление и сказал, что поговорит с тобой лично, когда повезет обратно после ланча. Он заметно нервничал.