Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Король крыс

Серия
Год написания книги
1962
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27 >>
На страницу:
6 из 27
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Он и Тинкер были старыми друзьями.

– Готов, приятель? – спросил Тинкер, подняв кисточку с пеной.

– Конечно. – Тут Кинг заметил Текса, идущего по тропинке. – Подожди минуту. Эй, Текс! – окликнул он.

Текс посмотрел в сторону хижины, увидел Кинга и легкой походкой направился к нему.

– Да? – Текс был долговязым юнцом с большими ушами, кривым носом и спокойными глазами. Ростом он был высок, очень высок.

Не дожидаясь приказаний, Тинкер отошел в сторону, чтобы не слышать разговора, когда Кинг поманил Текса поближе к себе.

– Сделаешь кое-что для меня? – спросил он тихо.

– Конечно.

Кинг вынул бумажник и извлек оттуда десятидолларовую банкноту.

– Пойди найди полковника Брента. Маленький такой парень, с бородой, завязанной под подбородком. Отдай ему это.

– Ты знаешь, где он должен быть?

– За углом тюрьмы. Сегодня его черед следить за Греем.

Текс ухмыльнулся:

– Слышал, у вас была ссора.

– Этот сукин сын обыскал меня.

– Бандит, – сухо заметил Текс, почесывая светлый ежик на голове.

– Да, – рассмеялся Кинг. – И скажи Бренту, чтобы он не опаздывал в следующий раз. Но тебе следовало бы быть там, Текс. Господи, этот Брент – настоящий артист. Он даже заставил Грея извиниться. – Кинг ухмыльнулся, потом добавил еще пятерку. – Скажи ему, что это за извинение.

– О’кей. Это все?

– Нет. – Он сказал ему пароль и объяснил, где найти майора Бэрри; потом Текс ушел, а Кинг уселся поудобнее. День в целом оказался очень прибыльным.

Грей торопливо шел по грязной тропинке, затем поднялся по ступенькам в хижину номер шестнадцать. Почти подоспело время ланча, и он был болезненно голоден.

Люди уже выстраивались в раздраженную очередь за едой. Грей быстро прошел к своей кровати, взял два котелка, кружку, ложку, вилку и присоединился к очереди.

– Почему ланч еще не принесли? – устало спросил он человека впереди.

– Откуда, черт побери, мне знать?! – резко бросил Дейв Девен. Его произношение выдавало выпускника одного из привилегированных учебных заведений – Итона, Хэрроу или Чартерхауса; он был высокий, как бамбук.

– Я просто поинтересовался, – раздраженно сказал Грей, презирая Девена за его произношение и происхождение.

После часового ожидания принесли еду. Человек поднес два бачка к началу очереди и поставил их на землю. Раньше в бачках было по пять галлонов высокооктанового бензина. Сейчас один из них был наполовину наполнен рисом – сухим, прозрачным. Другой был полон супа.

Сегодня был суп из акулы, по крайней мере одну акулу нарезали унция за унцией, чтобы приготовить похлебку для десяти тысяч человек. Суп был теплым, на вкус слегка отдавал рыбой, в нем плавали кусочки баклажанов и капусты, какая-то сотня фунтов на десять тысяч человек. Основу его составляли листья, красные и зеленые, горькие, но тем не менее питательные, выращенные так заботливо на лагерном огороде. Суп был приправлен солью, порошком карри и красным перцем.

Каждый человек из очереди молчаливо выходил вперед, следя за тем, сколько досталось стоявшим впереди него и за ним, сравнивая их порции с той, которую получил он сам. Но сейчас, спустя три года, размеры порций были все те же. Чашка супа на человека.

При раздаче рис испускал пар. Сегодня был яванский рис, рассыпчатый, лучший рис в мире. Чашка риса на человека, кружка чая.

Каждый уносил еду и ел молча, быстро и мучительно страдая при этом. Долгоносики в рисе являлись добавкой к еде, а из супа спокойно вылавливали червей или насекомых. Но большинство, глянув, есть ли в супе кусок рыбы, больше уже не смотрели на него.

Сегодня после раздачи осталось немного еды, проверили список, и три человека в начале списка получили добавку и возблагодарили сегодняшний день. С едой было покончено, ланч завершен, а ужин будет только на закате.

Но хотя выдавали лишь суп и рис, кое-кто в лагере мог добавить к этому кусок кокосового ореха, половину банана, или кусок сардины, или волоконце-другое консервированного мяса, или даже целое яйцо, которое можно перемешать с рисом. Яйцо было роскошью. Раз в неделю, если лагерные куры неслись согласно плану, яйцо выдавали каждому пленному. Это был великий день. Не многим пленным давали по яйцу каждый день, но никто в лагере не хотел оказаться среди этих избранных.

– Эй, парни, послушайте! – Капитан Спенс стоял в центре хижины, но его голос можно было слышать и снаружи. Он был дежурным офицером на этой неделе, начальником хижины, маленький загорелый человек с искривленными чертами лица. Он подождал, пока все не вошли в хижину. – Нам надо дать дополнительно десятерых парней в бригаду для работы в лесу, завтра. – Он проверил свой список и стал выкликать имена, потом поднял голову. – Марлоу? – (Ответа не последовало.) – Кто-нибудь знает, где Марлоу?

– Думаю, он со своей группой, – отозвался Эварт.

– Передайте ему, что на завтра он записан в бригаду, работающую на аэродроме.

– Ладно.

Спенс закашлялся. Сегодня его особенно мучила астма; когда приступ кашля прошел, он продолжил:

– Комендант лагеря сегодня утром опять встречался с японским генералом. Просил увеличить пайки и выдать лекарства. – Спенс прокашлялся и продолжил ровным голосом в наступившей мгновенно тишине: – Он получил обычный отказ. Порция риса остается равной четырем унциям на человека в день. – Спенс выглянул наружу и проверил, находятся ли оба наблюдателя на своих местах. Он понизил голос, и все окружающие слушали в напряженном ожидании. – Союзнические силы находятся примерно в шестидесяти милях от Мандалая и продолжают активно наступать. Они обратили япошек в бегство. Союзники по-прежнему наступают в Бельгии, но погода очень плохая. Снежные бури. На Восточном фронте та же погода, но русские рвутся вперед, как будто за ними гонятся черти, и ожидается, что Краков будет взят через несколько дней. У янки в Маниле дела идут хорошо. Они находятся около… – тут он замешкался, стараясь вспомнить название, – мне кажется, около реки Агно на Лусоне. Это все новости. Но они хорошие.

Спенс был рад, что на этом его роль закончилась. Он заучивал информацию наизусть ежедневно на собраниях ответственных за хижины, и всякий раз, когда вставал, чтобы повторить ее публично, его прошибал холодный пот, а под ложечкой сосало. В один прекрасный момент осведомитель мог передать врагу, что он один из тех пленных, которые передают новости, а Спенс знал, что он недостаточно стоек, чтобы хранить молчание. Или когда-нибудь японцы могут услышать, как он выступает перед пленными, и тогда, тогда…

– Это все, парни. – Спенс отошел к своей койке, чувствуя приступ тошноты. Он снял брюки и вышел из хижины с полотенцем, перекинутым через руку.

Солнце палило нещадно. До дождя оставалось еще часа два. Спенс перешел через асфальтированную дорогу и встал в очередь к душу. Ему всегда надо было принимать душ после передачи новостей, потому что от него начинало остро вонять по?том.

– Все в порядке, приятель? – спросил Тинкер.

Кинг посмотрел на свои ногти. Они были хорошо обработаны. После прикладывания горячих и холодных полотенец кожа на его лице стала упругой и остро пахла лосьоном.

– Отлично, – сказал он, расплачиваясь с Тинкером. – Благодарю, Тинк.

Кинг встал, надел шляпу, кивнул Тинкеру и полковнику, который терпеливо дожидался очереди постричься. Оба человека не отрываясь смотрели ему вслед.

Кинг быстро шагал по тропинке мимо скопления хижин, направляясь к себе домой. Он испытывал приятное чувство голода.

Хижина американцев стояла отдельно от других, достаточно близко к стенам. Поэтому во второй половине дня она была в тени. Кроме того, рядом проходила тропинка, которая являлась центральной артерией лагеря, да и забор из колючей проволоки был довольно близко. Все было сделано правильно. Капитан Браф из ВВС США, старший по званию американский офицер, настоял на том, чтобы американские рядовые жили в одной хижине. Большинство американских офицеров предпочли бы находиться вместе с рядовыми: им было трудно жить среди иностранцев, но этого им не позволили. Японцы приказали офицерам жить отдельно от рядовых. Военнопленные других национальностей находили это труднопереносимым, причем австралийцы страдали меньше, чем англичане.

Кинг думал о бриллианте. Эту сделку будет непросто провернуть, а провернуть ее необходимо. Подойдя к хижине, он заметил молодого человека, сидящего на корточках и быстро говорящего по-малайски с каким-то туземцем. Под загорелой кожей незнакомца отчетливо проступали мускулы. Широкие плечи. Узкие бедра. На теле только саронг, но обладатель его к такой одежде привык. Черты его лица казались резкими, и, хотя он был тощ, как многие в Чанги, в движениях его ощущалось изящество, а в нем самом – искра.

Малаец – крохотный, черно-коричневый – напряженно слушал ритмичную речь молодого человека, потом рассмеялся, показав зубы, испорченные употреблением бетеля, и ответил, подчеркивая мелодичную речь движениями руки. Человек присоединился к его смеху и прервал его потоком слов, не обращая внимания на пристальный взгляд Кинга.

Кинг мог уловить только отдельные слова, потому что его знание малайского было плохим и ему приходилось обходиться смесью малайского, японского и пиджин-инглиш[5 - Пиджин-инглиш – англо-китайский гибридный язык.]. Он прислушивался к раскатистому смеху, зная, что здесь это редкая вещь. Незнакомец смеялся от души. Это случалось очень нечасто и было бесценным даром.

Кинг в задумчивости вошел в хижину. Ее обитатели коротко взглянули на него и добродушно приветствовали. Он ответил так же коротко. Но они понимали друг друга.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27 >>
На страницу:
6 из 27