Восстание Персеполиса

– Антон, – послушно повторил Син, понимая, что звать адмирала по имени всегда будет для него неестественно и неловко. – Мы почти никогда не зовем ее Эльзой.

– А как же тогда? – заинтересовался адмирал.

– Чудовищем. Мы прозвали ее Чудовищем.

Адмирал хихикнул.

– По другой бабушке?

– Нет. – Син замялся, опасаясь, не сказал ли чего лишнего. Но адмирал смотрел на него, ожидая продолжения. – Мы вообще-то не были готовы к беременности Нат. Она заканчивала диссертацию, а я ходил в двух-трехмесячные патрули старпомом на «Клео».

– Никто никогда не бывает к этому готов, – заметил адмирал. – Но это понимаешь не раньше, чем все случилось.

– Да. Когда родилась Эльза, меня вернули на административный пост, а Нат пришлось перейти на более постоянную научную работу, и оба мы учились ходить по канату, пока месячная малышка весьма настойчиво предъявляла свои требования.

Трехо провел его по изогнутой палубе к боковой стене. Люк открылся перед ними диафрагмой и закрылся, пропустив. Свет исходил из углублений не шире большого пальца, расположенных по стенам в идеально правильном порядке, но мягко скругленных. Органика в подчинении у военной инженерии.

– Так вот, – на ходу продолжал рассказывать Син. – Мы страшно вымотались. И как-то утром, услышав плач Эльзы, Нат подкатилась ко мне и говорит: «Это чудовище меня убьет». Так и пошло. С тех пор она – Чудовище.

– Но вы же произносите это с улыбкой?

– Да, – кивнул Син, вспоминая личико дочери. – Да, с улыбкой. И вот поэтому я здесь.

– Хм… Поэтому вы здесь? Вы не похожи на мужчину, выбравшего побег от семьи.

– Мне больно было оставлять их позади. Пройдут по меньшей мере месяцы, пока они смогут перебраться ко мне на Медину. Если не годы. Но если я сумею оставить дочери такое человечество, каким задумал его верховный консул, дело того стоит. Галактическое общество мира, процветания и сотрудничества – лучшее наследство, какое я могу для нее подготовить.

– Какая вера, – заметил адмирал, и Син со стыдом подумал, что тот мог счесть его наивным. Но в тоне Трехо не слышалось насмешки. – Если это сбудется, то лишь благодаря искренней вере.

– Да, сэр, – сказал Син. И поправился: – Антон.

Адмирал вывел его в широкий коридор – таких широких Син никогда не видал на кораблях. «Буря» не была тесной, как другие, где конструкция требовала экономить каждый килограмм и беречь каждый сантиметр. Этот корабль самой формой стен возвещал о своей силе. Син ощутил некоторый трепет. И заподозрил, что так оно и задумано.

Двое сидевших за столом мичманов вели шутливый флирт, пока не заметили Трехо. Старший из мужчин поморщился, и оба, отсалютовав, поспешили по своим делам. Син только теперь сообразил, что с тех пор, как они вышли из адмиральской каюты, никто с ними не заговаривал. Экскурсия, хоть и непринужденная, не нарушала их уединения.

Тем же тоном, как если бы спрашивал время, адмирал сказал:

– Объясни-ка мне тактические и логистические проблемы в управлении Мединой.

Син подтянулся. Уютная беседа о семье окончена. Пора за работу. Он поддернул рукав, снял с запястья монитор и плашмя положил его на освободившийся стол. Вывел на него сводку. Син готовил ее неделями, но в душе все же таился страх: вдруг упустил что-нибудь очевидное, и адмирал сразу поймет, что его не стоит держать за серьезного специалиста. Син отстранил этот издавна знакомый и привычный страх. Над поверхностью монитора всплыло схематическое изображение Медины.

– Станция Медина, – заговорил он. – Если наши разведчики не ошибаются, там проживают сотни членов коалиции планет с персональным штатом, включая охрану. Добавим постоянных сотрудников и экипаж станции, а также заезжих членов Союза и получим, по самой скромной оценке, три с половиной тысячи человек в любое время. В действительности я предполагаю вдвое большее население.

– Если разведчики не ошибаются?

– Пассивное наблюдение, пусть и многолетнее, всегда дает бо?льшую возможность ошибки, чем активный поиск. Добавляет к уровню ошибки и поверхностная интерференция врат, – объяснил Син.

Адмирал, крякнув, махнул ему, предлагая продолжать. Син развернул схему станции, и ключевые точки на поверхности обозначились красным цветом.

– Сама станция снабжена средствами обороны. Сеть ОТО, обеспечивающая защиту от торпед, и одна торпедная установка, уцелевшая и действующая со времен «Бегемота». Восемь рельсовых, автоматическая система дозарядки, общая мощность, по нашим оценкам, до сорока торпед.

– Ядерных? – уточнил адмирал.

– Почти наверняка нет. При недостаточной маневренности и ограниченном объеме «ступицы» такое мощное оружие представляло бы опасность для самой станции.

Син подправил изображение, сфокусировав его на станции-ступице, идеальной сфере поперечником несколько километров в центре сети врат. Чистейший и наиболее активный артефакт чужаков на все миры. Поверхность сферы топорщилась шестью массивными башнями рельсовых пушек.

– Основная оборона станции – устаревшие рельсовые пушки, установленные еще людьми Марко Инароса и разоруженные по ходу последнего столкновения с его партией. Орудия размещены так, что каждое из колец могут обстреливать не менее трех пушек, а в некоторых случаях – до пяти. Конструкция наша, мы тогда поставляли оружие Свободному флоту. Устаревшие, но еще могут вести огонь со скоростью тридцать снарядов в минуту. Это, конечно, если их не модифицировали с тех пор.

– Рельсовые пушки. В древней истории Земли в портах устанавливали орудия, способные обстрелять вражеские корабли на подходе. Земля оборонялась от моря. Мы избавились от морей и суши, но ход мысли прежний. Однако кое-что и меняется, а?

– Да, сэр.

– Что вы о них думаете? – спросил Трехо.

– Изящная конструкция. Разместить батареи обороны на станции чужаков было блестящей идеей, – сказал Син. Горло сдавило нараставшее беспокойство. Такого ли ответа ждал Трехо? – При любом другом размещении рельсовым пришлось бы компенсировать отдачу двигателями. Но станция неподвижна. Или если она движется, то увлекает с собой все окружение. В любом случае на ней не приходится думать о третьем законе Ньютона. И, пока не закончатся боеприпасы, она способна отбивать атаку из любого кольца и даже нескольких сразу. Честно говоря, мне будет грустно видеть конец этой системы.

Трехо вздохнул.

– Верно, такое быстро не отстроишь. Но нам приходиться смотреть вдаль. Даже если на восстановление и испытание батареи уйдет не один месяц, останется она на века. Я сам бы не прочь перехватить их управление. Однако они – первая цель «Бури» в то время, как вы будете выводить из строя оборону станции. После чего произведете высадку и закрепитесь, – закончил адмирал.

– Да, сэр. С точки зрения логистики, после того как будет подавлена оборона станции и выведены из строя батареи рельсовых пушек, десантники «Предштормового», предположительно группа Рино, смогут за минуты захватить управление станцией. Завладев системами связи и доступом к пространству ступицы, мы легко возьмем в свои руки контроль над всеми коммуникациями и торговлей тринадцати сотен миров.

– Вам достался оперативный контроль над высадкой и закрепление на Медине. Силы готовы?

– Да, адмирал. Подготовка к миссии идет уже несколько месяцев, а командует моими силами безопасности полковник Танака. Ее уважают.

– Танака – это хорошо. И сплоченный личный состав – самое главное, – согласился Трехо. – Какие вы предвидите препятствия?

– Движение кораблей на переходе в пространство колец и из него непредсказуемо. Весьма вероятно, что там окажутся один или несколько кораблей, снабженных средствами обороны – не считая дюз, которые тоже можно использовать как оружие. Сколько и с каким вооружением, нельзя уверенно судить, пока мы не пройдем врата. Кроме того, станция Медина действует уже десятки лет, и ее назначение существенно отклонилось от первоначального. Наши сведения о ее конфигурации безнадежно устарели. Захватив управление, мы можем столкнуться с сопротивлением на местах, хотя, скорее всего, минимальным. Далее встанет вопрос создания новой и совершенствования существующей инфраструктуры и координации потоков снабжения между менее освоенными и более обжитыми планетами. Включая систему Сол.

– Вот когда вам предстоит полетать за письменным столом, – заметил адмирал. – Думается, это будет для вас самой трудной частью командировки. Поди заставь сотрудничать тринадцать сотен склочных детишек.

– Верховный консул Дуарте еще в бытность свою в марсианском флоте написал книгу по теории управления торговыми потоками. Мы и сейчас изучаем ее в академии. Я готов настаивать на буквальном исполнении новых распоряжений.

– Не сомневаюсь в тебе. Дуарте чует таланты, а тебя он выбрал лично, – кивнул адмирал и указал на плавающую между ними диаграмму сводки. – И домашнее задание ты, как видно, хорошо подготовил.

– Да, сэр. – Син откашлялся. – Могу я говорить откровенно, сэр?

– По-моему, я уже ясно высказался на этот счет.

– Да, сэр, – признал Син, не слишком успокоившись. – В этой части плана я вполне уверен. А вот система Сол меня тревожит. Разведка сообщает, что коалиция Земля – Марс настойчиво переоборудует и отстраивает свой флот. И уровень готовности у них минимум предвоенный. Внешнее сопротивление нашим планам будет исходить от них. Да, корабли у нас новее, но их офицерский корпус имеет за спиной две серьезных войны за последние десятилетия. Их опыт неизмеримо превосходит наш.

Адмирал помолчал, разглядывая его. Ярко-зеленые глаза так и впивались под кожу. Син не мог разобрать, доволен Трехо или разочарован. Но улыбка, показавшаяся на его губах, выглядела искренней.

– Опыт и действия на своей территории – их преимущество, тут ты прав. Но, по-моему, ты слишком беспокоишься на этот счет, – ответил адмирал. – «Буря» строилась с одной и только одной целью: обратить в ничто любые другие силы в обозримой части галактики.

Глава 9