Пробуждение Левиафана

Корабль внезапно задрожал в прерывистом сверхзвуковом ритме. Алекс круглыми глазами уставился на Холдена.

– Это открываются порты оборонительных орудий. Значит, идут торпеды, – сказал он. – Нам лучше покрепче пристегнуться, детки. Вот-вот начнутся крутые маневры.

Все, кроме Холдена, уже пристегнулись к койкам. Он тоже закрепил ремни.

– Паршиво. Все действие разворачивается в тысячах кэмэ отсюда, а у нас даже оптики нет, – сказал Алекс. – Мы не узнаем, что там светится на экране, пока оно не вскроет корпус.

– Ну, ребята, начинается настоящее веселье, – громко проговорил Амос.

Шед смотрел на них, широко раскрыв глаза, он сильно побледнел. Холден покачал головой.

– Ничего не случится, – сказал он. – Эта штуковина неуязвима. Чьи бы там корабли ни были, они могут устроить хорошее шоу, но не больше того.

– При всем уважении, капитан, – возразила Наоми, – чьи бы там корабли ни были, они должны бы уже погибнуть, а пока живехоньки.

Они слышали шум битвы на расстоянии. Рокотала выходящая торпеда, продолжали вибрировать высокоскоростные оборонительные орудия. Холден не заметил, как задремал, но очнуться его заставил оглушительный рев. Амос с Алексом что-то орали, Шед бессмысленно вопил.

– Что там? – Голос Холдена перекрыл шум.

– Нас подбили, кэп, – отозвался Алекс. – Торпедный удар!

Гравитация внезапно исчезла. «Доннаджер» остановил двигатели. Или они были уничтожены.

Амос не умолкая орал: «Дерьмо, дерьмо!» – но хоть Шед замолк. Он, побелев, таращился со своей койки. Холден отстегнулся и толкнул себя к панели связи.

– Джим, – окликнула его Наоми, – ты что делаешь?

– Надо узнать, что происходит, – ответил через плечо Холден.

Дотянувшись до переборки у люка, он нажал кнопку связи. Ответа не было. Он нажал еще раз, потом принялся колотить в люк. Никто не пришел.

– Где наши чертовы десантники? – процедил он.

Свет померк, включился снова. И снова, и снова, в медленном плавном ритме.

– Палят гауссовы башни. Дерьмо, это ББ, – с дрожью в голосе сказал Алекс.

За всю историю Коалиции ни один крупный корабль не вступал в ближний бой. Но вот «Доннаджер» стрелял из больших корабельных орудий, а это означало, что цель достаточно близка для неуправляемых снарядов. Сотни, а то и десятки километров, а не тысячи.

Корабли астеров каким-то чудом пережили торпедную атаку.

– Я хренею, а вы? – В голосе Амоса прорезалась паника.

«Доннаджер» зазвенел, словно гонг, в который раз за разом били большим молотом. Ответный огонь.

Снаряд Гаусса, убивший Шеда, явился беззвучно. Словно по волшебству, на двух противоположных стенах комнаты возникли дыры. Линия между ними пересекала койку Шеда. Только что медик был здесь, а через миг его голова до самого адамова яблока исчезла. Артериальная кровь хлынула наружу красным облаком, вытянулась в две тонкие линии и устремилась к отверстиям, в которые уходил воздух.

Глава 12. Миллер

Миллер двенадцать лет проработал в безопасности. Насилие и смерть были для него привычными спутниками. Мужчины, женщины. Животные. Ребятишки. Однажды он держал за руку девушку, умиравшую от потери крови. Он убил двоих и в любой момент мог снова увидеть их смерть, стоило закрыть глаза и подумать об этом. Спроси его кто, он бы сказал, что уже немногое способно его потрясти.

Но звездную войну он видел впервые.

В баре «Редкий Гиацинт» был обычный для пересменка наплыв посетителей. Мужчины и женщины в форме охранников – в основном из «Звездной Спирали», но попадались и из компаний помельче – либо выпивали после работы перед тем, как уйти вниз, либо пробирались к буфету за завт раком из кофе, грибов в сахарном сиропе и сосисок, в которых мясо составляло, может быть, одну тысячную часть. Миллер жевал сосиску, уставившись на настенный экран. Начальник службы внешних сношений «Звездной Спирали» серьезно смотрел на зрителей, всем видом излучая уверенность и спокойствие и объясняя, что все летит к черту.

– По предварительным сведениям, взрыв был вызван неудачной попыткой закрепить ядерный снаряд на причальном шлюзе. Представители марсианского правительства единодушно классифицируют инцидент как «подозрительную террористическую акцию» и отказываются от комментариев до дальнейшего расследования.

– Еще один, – сказал у него за спиной Хэвлок. – Знаешь, рано или поздно один из этих пидоров угадает в цель.

Миллер обернулся, кивнул на стул рядом. Хэвлок сел.

– Нам предстоит интересный день, – сказал Миллер. – Я собирался тебе звонить.

– А, извиняюсь, – ответил Хэвлок, – я вроде как запоздал.

– Есть новости о переводе?

– Нет, – сказал Хэвлок. – Думаю, мои бумаги зависли в «Олимпе» у кого-то на столе. А ты как? Есть новости по делу о девице?

– Пока нет. Слушай, зачем я хотел тебя увидеть перед работой… Мне нужна пара дней, чтобы проследить кое-какие ниточки по Джули. А на руках у нас столько дерьма, что Шаддид не позволит мне отвлекаться, разве что на фальшивый рапорт.

– А ты все же хочешь отвлечься, – констатировал Хэвлок.

– У меня предчувствие насчет этого дела.

– Так чем я могу помочь?

– Прикрой меня.

– Каким образом? – спросил Хэвлок. – Сказать, что ты болен, не выйдет. У них доступ ко всем медицинским досье.

– Скажешь, что я запил, – предложил Миллер. – Что заглядывала Кандес. Это моя бывшая.

Землянин, насупившись, жевал сосиску. Покачал головой – не отказываясь, а собираясь спросить. Миллер ждал.

– Я должен понимать, что ты скорее позволишь начальству думать, будто сломался и вышел из строя из-за разбитого сердца, чем что выполняешь работу, которую оно тебе поручило? Не понимаю.

Миллер облизал губы и подался вперед, облокотившись на гладкую, некогда белую столешницу. Кто-то выцарапал на пластике картинку. Рассеченный круг. И это в баре, где завсегдатаи – копы.

– Я толком не знаю, что ищу, – объяснил Миллер. – Есть несколько фактиков, которые чем-то связаны, но я еще не знаю чем. Пока не разберусь, надо держаться тихо. Парень столкнулся с бывшей женой и на несколько дней влез в бутылку? От такого дела ни у кого на панели лампочка не загорится.

Хэвлок опять покачал головой, на сей раз в откровенном недоумении. Будь на его месте астер, он выразил бы те же чувства движением рук, что заметно и под скафандром. Одна из сотни мелочей, которыми выдает себя тот, кто вырос не в Поясе. Монитор на стене переключился на изображение блондинки в строгой форме. Представительница «Звездной Спирали» говорила об ответной тактике марсианского флота и рассуждала о том, стоит ли АВП за этим серьезным актом вандализма. Под «актом вандализма» она подразумевала неумелое обращение с атомным зарядом при попытке устроить убийственную ловушку.

– Это дерьмо воняет, – произнес Хэвлок, и Миллер не сразу понял, говорит ли он о партизанских действиях астеров, об ответе марсиан или об услуге, о которой его попросили. – Серьезно. Куда подевалась Земля? Столько дряни навалили, а Земли ни черта не слышно.

– А с какой стати им проявляться? – удивился Миллер. – Это дела Марса и Пояса.

– Ты не помнишь, когда это Земля позволяла, чтобы что-то серьезное происходило без нее? – спросил Хэвлок. – Ладно. Ты слишком пьян, чтобы явиться на службу. Ты увяз в любовных сложностях. Попробую тебя прикрыть.