Пробуждение Левиафана

– Есть, сэр. – Холден услышал несколько щелчков. – Если развернуться прямо сейчас и гореть свечкой два дня, можно сблизиться на пятнадцать тысяч километров, сэр.

– Не уточните ли, что значит «гореть свечкой»? – спросил капитан.

– Придется уложить всех в амортизаторы.

– Еще бы. – Макдауэлл вздохнул и почесал в косматой бороде. – И еще лед помнет корпус, и ремонт обойдется в пару миллионов, если повезет. Староват я для таких дел, Холден, честное слово.

– Верно, сэр. Староваты. И я давно облизываюсь на ваше кресло, – ответил Холден. Макдауэлл ухмыльнулся и сделал неприличный жест. Ребекка фыркнула. Макдауэлл повернулся к ней.

– Сообщите на маяк, что мы идем. И дайте знать на Цереру, что задерживаемся. Холден, как наш «Рыцарь»?

– Для полета в атмосфере надо заменить несколько деталей, но пятьдесят тысяч кэмэ в вакууме продержится.

– Уверены?

– Так сказала Наоми, значит, так оно и есть.

Макдауэлл поднялся, развернув тело в два с четвертью метра роста, тонкое, как у земного подростка. Для человека его возраста, никогда не жившего в гравитационном колодце[3 - Гравитационным колодцем называется область, где ощущается влияние тяготения небесных тел. Здесь употребляется в смысле «на поверхности крупных планет».], предстоящее ускорение, вероятно, окажется адом. Холден ощутил жалость, но не дал ей воли, чтобы не смущать капитана.

– Вот что, Джим. – Макдауэлл понизил голос так, что его мог слышать только Холден. – Мы обязаны остановиться и сделать попытку, но не обязаны лезть из кожи, ты меня понял?

– Мы уже остановились, – сказал Холден, и Макдауэлл похлопал по воздуху широкой, похожей на паука ладонью. Один из множества жестов, изобретенных астерами взамен мимики и пожатия плечами, невидимых под скафандрами.

– Ничего не поделаешь, – сказал он. – Но, если покажется, будто там что-то не так, не разыгрывай героя. Собирай игрушки и бегом домой.

– И оставить их следующему кораблю, который окажется поблизости?

– И уцелеть, – сказал Макдауэлл. – Приказ. Понял?

– Понял, – ответил Холден.

Щелкнув, ожила система общего оповещения, и Макдауэлл принялся объяснять команде положение дел. Холдену показалось, что он слышит стон на всех палубах. Он подошел поближе к Ребекке.

– Ладно, что там у нас за разбитый корабль?

– Легкий грузовик. Приписан к Марсу. Портом назначения указан Эрос. Называется «Скопули»…

Глава 2. Миллер

Детектив Миллер откинулся на пенопластиковом стуле, мягко улыбаясь девушке и одновременно пытаясь уловить смысл в ее рассказе.

– …А потом все – ух! Полно крутяков, ор и мочиловка, – тараторил а девица, размахивая руками. – Думала, просто пляски, только вот Буми вроде как не знал и в уме не держал, аминь.

Понимаешь, кве?[4 - Что это (искаж. исп.).] Хэвлок, стоявший у двери, дважды моргнул. На лице коротышки читалось нетерпение. Вот почему он никогда не станет старшим детективом. И поэтому же он вечно продувает в покер.

Миллер хорошо играл в покер.

– Еще как, – отозвался Миллер. В его голосе прорезался акцент нижних уровней. Он лениво повел рукой, повторяя жест девушки. – Буми, он не ждал. Пропустил удар.

– Ага, пропустил удар, хрен такой, – повторила девица, словно затверживая стих из Писания. Миллер кивнул, и она кивнула в ответ – точь-в-точь пара птиц в брачном танце.

Съемная нора состояла из трех помещений, раскрашенных в бежевый с черными пестринками, – кухни, ванной и жилой комнаты. Выдвижная койка в комнате ломалась и чинилась столько раз, что уже отказывалась убираться. Здесь, вблизи центра вращения Цереры, искусственная гравитация почти не ощущалась. Воздух пропах старыми белковыми дрожжами и грибами. Местная пища – стало быть, тот, кто сломал девице койку, не платил за обед. А может, заплатил, а девица предпочла потратить средства на героин, алкоголь или МСК[5 - Видимо, имеется в виду мескалин.].

В любом случае это ее дело.

– Дальше кве? – спросил Миллер.

– Буми пш-ш – как воздух из шлюза, – хихикнула девица. – Аж башкой вдарился, понял?

– Понял, – согласился Миллер.

– Теперь все крутые новые. Выше крыши. Я завязала.

– А Буми?

Девушка медленно, с башмаков и до узкополой шляпы, оглядела его. Миллер хмыкнул. И слегка оттолкнулся от стула, так что при здешней низкой гравитации его приподняло в воздух.

– Он объявится, я спрашивал, кве си? – сказал детектив.

– Комо но, – согласилась девица. «Почему бы и нет».

Туннель за дверью был бы белым, если б не слой грязи. Шириной в десять метров, туннель полого поднимался в обе стороны. Светодиодные лампы даже не пытались притвориться солнечным светом. Примерно в полукилометре отсюда кто-то так расколотил стену, что проглядывала коренная порода, а починить никто еще не собрался. Может, и не соберутся. Так глубоко, к самому центру вращения, туристы не спускаются.

Хэвлок шел к их кару[6 - Здесь: открытая электрическая тележка.], высоко подпрыгивая на каждом шагу. Он редко захаживал на уровни с низкой гравитацией, и здесь ему было не по себе. Миллер всю жизнь прожил на Церере, но и его, правду сказать, кориолисова сила малость покачивала.

– Итак, – начал Хэвлок, набрав код места назначения, – ты повеселился.

– О чем это ты? – спросил Миллер.

Загудел, оживая, электромотор, и кар покатился по туннелю, поскрипывая пенопластиковыми шинами.

– Показал землянину, как говорят на внешних мирах, да? – спросил Хэвлок. – Я и половины не понял.

– Нет, это не астеры морочили землянина, – объяснил Миллер. – Тут разница между бедняками и образованными людьми. Хотя я и вправду малость позабавился.

Хэвлок рассмеялся. Он умел принимать шутки в свой адрес без обид. Оттого ему так хорошо давались командные игры: футбол, баскетбол, политика.

Миллер в эти игры играть не умел.

Церера, портовый город Пояса и внешних планет, с диаметром двести пятьдесят километров, могла похвалиться десятью тысячами километров коридоров в несчетных слоях. Чтобы раскрутить ее до 0,3 g, лучшие умы инженерно-производственного концерна «Тихо» трудились полпоколения – и до сих пор изрядно гордились собой. Сейчас на Церере было больше шести миллионов постоянного населения, а тысяча кораблей, причаливавших ежедневно, увеличивала его и до семи.

Платина, железо и титан с Пояса. Вода с Сатурна, овощи и мясо из обогреваемых зеркалами теплиц Ганимеда и Европы, прочая органика с Земли и Марса. Гелий-3 с обогатительных станций Реи и Япета. Через Цереру текла река богатства и могущества, невиданных за всю историю человечества. А там, где процветает торговля, не обходится без преступности. Где есть преступники, там будет и служба безопасности, чтобы держать их в рамках. Люди вроде Миллера и Хэвлока, чья работа – гонять на электрокар ах по широким пандусам, чувствуя, как уходит из-под них искусственная гравитация вращения, и расспрашивать дешевых шлюх о событиях той ночи, когда рэкетир Буми Чаттерджи перестал собирать дань для общества «Золотая Ветвь».

Штаб-квартира службы безопасности «Звездная Спираль» – полицейских сил и военного гарнизона станции Церера – располагалась на третьем от поверхности уровне, занимала два квадратных километра и была прокопана на такую глубину, что Миллер мог, не выходя со службы, подняться на пять уровней[7 - Поскольку центробежная сила увеличивается с расстоянием от центра вращения, на станции, где гравитация создается вращением, понятию «низ» соответствует направление от центра, а «верх» – к центру станции.]. Хэвлок остался, чтобы сдать кар, а Миллер прошел в свой кабинет, загрузил запись допроса и стал прогонять ее заново. Он добрался до середины, когда на плечи ему навалился партнер.

– Что-нибудь разобрал? – спросил Хэвлок.

– Не так уж много, – ответил Миллер. – На Буми налетела шайка ничейных местных головорезов. Иной раз мелкие сошки вроде Буми сами нанимают таких, чтобы дать им героический отпор. Создают себе репутацию. Это она и назвала «плясками». Ребята были подходящего калибра для таких дел, только вот Буми вместо того, чтобы разыграть крутого ниндзя, смылся и не возвращается.