Естественные причины

– Хозяйку сегодня кремировали.

– Ну, тут уж ничего не поделаешь. Признаки насильственного проникновения отсутствуют, отпечатки и иные следы в комнате с сейфом отсутствуют.

– Добудьте, что сумеете, ладно? – попросил Маклин и проводил взглядом отъехавший фургон. Затем повернулся к служебной машине: Ворчун Боб взял ее сегодня из полицейского гаража. Это дело было первым серьезным расследованием, которое Маклину предстояло провести в чине инспектора. Подобное ограбление будет чертовски трудно раскрыть, разве что очень повезет. Нет бы ему достались очередные наркоманы, утащившие заначку, чтобы купить дозу! Но, разумеется, такие пустяки достаются сержантам. Похоже, Эрик Дуглас воспользовался своими связями, чтобы получить на такое мелкое дело инспектора, хотя бы и свежеиспеченного.

– Что у вас дальше, сэр? – Ворчун Боб оглянулся на Маклина с водительского места.

– Возвращаюсь в участок. Для начала надо разобраться в записях. Проверить, не было ли чего-нибудь похожего среди нераскрытых дел.

Инспектор откинулся на спинку сиденья, глядя, как мелькают за окном шумные городские улицы. Через пять минут у Ворчуна Боба включилась рация. Маклин взялся ответить, повозился с незнакомыми кнопками.

– Инспектор, я звонил на мобильный, но он похоже, выключен, – произнес Пит, дежурный сержант. Маклин вытащил из кармана мобильник и попытался включить его. Заряженный с утра телефон сейчас был мертв как старая миссис Дуглас.

– Извини, Пит. Батарейка сдохла. Так зачем я тебе понадобился?

– Для вас есть дело – если вы не слишком заняты. Суперинтендант говорит, что оно по вашей части.

Маклин застонал, гадая, какую еще мороку на него свалят.

– Давай, Пит. Подробности.

– В особняке Фарквар-хаус, сэр. Это в Сайтхилле. Позвонил строитель, сообщил, что обнаружен труп.

4

Маклин посмотрел в окно машины на промышленные здания, пункты розничного сбыта, магазинчики и замызганные склады, перевел взгляд на башни, высившиеся вдалеке в бурой городской дымке. Такие районы, как Сайтхилл, не рекламируют в туристских брошюрах. Пригород с муниципальными домами разросся вдоль обходной дороги, параллельной Килманрок-роуд, под угрюмой громадой Стивенсон-колледжа.

– Что-нибудь еще известно, сэр? Вы сказали – найден труп.

Маклин все не мог привыкнуть, что Ворчун Боб называет его «сэр». Сержант был пятнадцатью годами старше, но с той минуты, как Маклина повысили до инспектора, Ворчун Боб престал звать его Тони и переключился на «сэра». По правилам, так и следовало, однако звучало странно.

– Я сам не знаю подробностей. На стройке обнаружили тело. Похоже, высокое начальство сочло, что это дело как раз для меня. Не уверен, что это комплимент.

Ворчун Боб помолчал, виляя по маленьким улочкам между однообразными серыми новостройками. Дома, не принадлежащие муниципалитету, отличались свежевыкрашенными входными дверями или современными светильниками у входа. Наконец машина свернула в узкий проезд между крошечными скверами. Зелень загораживали стены, украшенные вмурованной в цемент галькой. Проезд замыкали ворота, неуместные среди муниципальной серости, – когда-то величественные, а теперь заросшие вьюнком, с обвисшими коваными чугунными створками на потрескавшихся каменных столбах. Табличка на левом столбе гласила: «Еще одна престижная застройка трудами фирмы „Макаллистер“».

За воротами стоял особняк в шотландском баронском стиле – четырехэтажный, с узкими высокими окнами и круглой башенкой на углу. Одну стену подпирали леса, а территорию большого сада заполонили строительные вагончики, бетономешалки, лебедки и прочие приметы стройки. У входной двери стояли две полицейские машины, за ними присматривала одинокая патрульная. Маклин предъявил удостоверение. Женщина устало улыбнулась и провела полицейских в темную парадную. Здесь было прохладно после уличной жары, так что у Маклина руки пошли гусиной кожей и по спине пробежал озноб.

– Да, здесь жутковато, – заметила патрульная.

– Кто нашел тело?

– Что? А… – Констебль достала свой блокнот. – Звонил сам Макаллистер. Прораб участка, Дональд Мурдо из Боннирига, вчера задержался допоздна, завершая строительные работы в подвале. Перепугался страшно… ну, вы понимаете.

– Вчера вечером? – Маклин так резко остановился, что Ворчун Боб чуть не ткнулся ему в спину. – Когда это случилось?

– Около шести.

– И тело еще здесь?

– Да, там уже заканчивают. Вчера было много вызовов, а это дело не сочли срочным.

– Почему дело не отнесли к срочным вызовам?

Патрульная наградила инспектора осуждающим взглядом.

– Полицейский врач установил смерть вчера вечером, в четверть восьмого. Мы отгородили место происшествия и охраняем его с тех самых пор. Не моя вина, что половина экспертов вчера была в загуле, да и вы, если честно, могли бы приехать пораньше. Не самое приятное место, чтобы проводить здесь ночь.

Тяжело ступая, констебль стала спускаться в подвал.

Маклин, опешивший от выговора, промолчал и пошел следом.

Внизу кипела бурная деятельность. Толстые провода мощных светильников змеились на пыльном полу, открытые алюминиевые ящики выплескивали содержимое под ноги вошедших, посреди главного коридора тянулась узкая полоска мостков, но никто ею не пользовался. Полдюжины экспертов деловито расчищали место. Только один заметил их появление.

– Тони? Как ты умудрился, едва получив повышение, взбесить Джейн Макинтайр?

Маклин пробрался в дальний конец подвала. Ангус Кадволладер стоял у пробитого в стене широкого отверстия, освещенного мощной дуговой лампой. Он, похоже, немного нервничал, что было несвойственно грубоватому и беспечному патологоанатому.

– Взбесить? – Маклин наклонился, чтобы заглянуть в дыру. – Что ты мне на этот раз приготовил, Ангус?

Сквозь отверстие виднелась большая круглая комната с белыми гладкими стенами. Четыре лампы, установленные вокруг центра, светили внутрь и вниз, словно юпитеры, нацеленные на звезду сцены. Только эта изрезанная и истерзанная женщина вряд ли сорвет аплодисменты.

– Зрелище не из приятных. – Кадволладер вручил Маклину пару латексных перчаток. – Посмотрим поближе.

Они протиснулись в узкий проем, прорубленный в кирпичной кладке, и Маклин сразу ощутил холод. Шум остался позади, словно команда экспертов скрылась за закрытой дверью. Инспектор вздрогнул и оглянулся – ему вдруг захотелось уйти из потайной комнаты. Что-то словно давило на его мысли. Не без труда отогнав странное ощущение, Маклин повернулся к телу.

Женщина была молода. Он сам не знал, как определил возраст, но что-то в этом маленьком теле говорило о жизни, оборванной на самом рассвете. Руки раскинуты в пародии на распятие, почерневшие железные гвозди забиты в ладони, шляпки загнуты, чтоб не дать ей их вырвать. От времени ее кожа высохла, пальцы превратились в скрюченные когти. Лицо искажала гримаса агонии. На женщине было простое платье в цветочек, задранное до груди. Маклин мельком подумал, какое оно старомодное, но тут же забыл об этом, обратившись к другим деталям.

По животу шел аккуратный разрез от паха до грудины, кожа и мышцы развернуты гниющим цветком. Сквозь темно-серую иссохшую плоть белели ребра, но от внутренних органов ничего не осталось. Ноги широко разведены и вывернуты так, что колени касаются пола. Кожа туго натянулась на высохших мускулах, видна каждая косточка узких ступней, прибитых к полу, как и ладони.

– Господи! Кто мог такое сотворить? – Маклин качнулся на пятках, глянул на гладкие стены, потом уставился в яркое сияние ламп, словно надеясь выжечь увиденное из памяти.

– Более актуальный вопрос – когда это сотворили. – Кадволладер присел на корточки рядом с телом, достал дорогую авторучку и стал ее кончиком указывать части тела убитой. – Как видишь, разложение каким-то образом предотвратили, что привело к естественной мумификации. Внутренние органы удалили. Надо будет провести несколько анализов в морге, но я полагаю, что со времени убийства прошло не меньше пятнадцати лет.

Маклин слушал, чуть вздрагивая от холода. Хотелось отвести взгляд, но его словно притягивало к телу. Инспектор почти чувствовал муку и ужас жертвы. Она была жива – во всяком случае, в начале пытки. В этом он был уверен.

– Пришли-ка лучше бригаду, пусть унесут тело, – сказал он. – Не знаю, подскажет ли что-нибудь пол под ней, но попытаться стоит.

Кадволладер кивнул, перешагнул кирпичные обломки в проломе, и вышел. Оставшись наедине с трупом, Маклин пытался вообразить, как выглядело это место, когда она умирала. Стены в ровной побелке, над телом сходится кирпичный свод потолка, аккуратно покрытый известкой. Будь здесь часовня, алтарь располагался бы напротив дверного проема, но в этой комнате не было никаких украшений. Дуговые лампы отбрасывали странные тени на темные деревянные половицы, словно доски шли рябью. Маклин стоял и ждал, пока кто-нибудь вернется. Волны света гипнотизировали его круговыми рельефными изгибами футах в трех от стен. Тряхнув головой, чтобы избавиться от иллюзии, он шагнул из освещенного пятна и застыл. Его тень сдвинулась вместе с ним, скользнула по полу четверным силуэтом. Узор на полу остался неподвижен. Склонившись, инспектор вгляделся в доски. Они были отполированы до блеска и почти не запылились, словно комната, пока не взломали стену, была герметически закрыта. Свет из нескольких источников сбивал с толку. Маклин вытащил из кармана фонарик, включил и направил на узор на полу. Темный орнамент слабо выделялся на дереве. Сложные сплетения линий, расходящиеся причудливыми завитками. Отметки узора смыкались в правильный круг. Инспектор прошел против часовой стрелки и насчитал по окружности еще пять отметин, все на равном расстоянии друг от друга. Первую и последнюю пересекал край обрушенной кирпичной стены.

Выудив блокнот из кармана, Маклин, как умел, зарисовал знаки, зафиксировал положение убитой девушки. Метки точно соответствовали линиям рук и ног, головы и луча, разделявшего пополам угол между бедрами.

– Тело можно выносить, сэр?

Инспектор вздрогнул и обернулся. В стенной пролом заглядывал Ворчун Боб.

– Где фотограф? Верните его сюда поскорей.

Боб выкрикнул что-то неразборчивое. Через минуту в помещение пролез коротышка, незнакомый Маклину: еще один новичок в бригаде криминалистов.