Шестое вымирание

Кэт сдвинула брови.

– И как именно доктор Хесс намеревался этому помешать?

Доктор Раффи обвел взглядом собравшихся в комнате с таким видом, словно ответ был очевиден.

– Он уверен в том, что нашел путь, который выведет нас из этой пропасти.

– Благодаря проекту «Неогенезис»? – уточнила Кэт.

Только теперь до Грея дошло значение этого названия.

«Новое начало».

Он снова взглянул на изображение дымящихся развалин, все еще выведенное на экран компьютера. Действительно, цель была достойная, однако при том самомнение доктора Хесса погубило более тридцати человек.

Грей ощутил в груди леденящий холодок. Похоже, это было еще не все.

Скольким еще людям предстоит умереть?

Глава 4

27 апреля, 20 часов 36 минут по Тихоокеанскому летнему времени

Озеро Моно, штат Калифорния

«Долго я не продержусь…»

Дженна лежала, распластавшись на животе под ржавым брюхом старого трактора. Ей был отчетливо виден вертолет, неподвижно застывший на лужайке за вымершим поселком. Молодая женщина сфотографировала его на свой сотовый телефон. Она не решилась воспользоваться вспышкой, опасаясь, что ее заметит спустившийся на землю штурмовой отряд. Ей потребовалось стиснуть зубы, чтобы терпеливо, осторожно перебраться из сарая в это убогое укрытие.

Выкрутив шею, Дженна проводила взглядом широкоплечего мужчину, обходящего горстку деревянных строений, венчающих вершину холма. Взревел огнемет, выплевывая ослепительную струю пламени длиной десять футов. Боевик поджег сухую траву, кустарник, ближайшие строения, превратив холм в пылающую преисподнюю. Вверх поднялись клубы дыма, напоминая Дженне о ядовитом облаке, загнавшем ее сюда.

Возможно, ей не удастся спастись, но это еще не означало, что она не оставит после себя какого-нибудь ключа к своей судьбе, к тому, что здесь произошло.

Дженна вытерла со лба пот тыльной стороной ладони. Она сделала все возможное, чтобы сделать как можно больше фотографий вертолета и вооруженных боевиков. Оставалось надеяться на то, что кто-нибудь идентифицирует летательный аппарат или опознает лица, запечатленные на цифровых снимках. Воспользовавшись функцией увеличения разрешения, Дженна сфотографировала крупным планом верзилу с огнеметом. В его смуглом лице было что-то испанское, из-под армейского берета торчали черные волосы, подбородок пересекал отчетливый багровый шрам.

«С таким мерзким лицом этот тип непременно должен значиться в какой-нибудь базе данных правоохранительных органов».

Понимая, что она сделала все возможное, Дженна перекатилась на бок и увидела смотрящие на нее глаза, светящиеся в отраженных отблесках пожарища. Никко часто дышал, высунув язык. Дженна погладила собаку по голове и спине. Мышцы Никко дрожали от адреналина. Он был готов бежать, однако хозяйка вынуждена была попросить его еще об одном одолжении.

Протянув руку, она закрепила ремешок своего сотового телефона на кожаном ошейнике, после чего обхватила морду Никко руками и заглянула ему в глаза.

– Никко, стой. Держи. – Подчеркивая свою команду, Дженна подняла руку и сжала пальцы в кулак. – Стой и держи! – повторила она.

Никко перестал дрожать, но у него вырвалось слабое завывание.

– Знаю, но ты должен оставаться здесь.

Дженна потерла лайке обе щеки, успокаивая ее. Никко прижался к ее ладони, словно умоляя не уходить.

«Докажи, какой ты у меня большой храбрый мальчик. Еще один раз, хорошо?»

Она отпустила собаку. Никко уныло уронил морду, положив ее между передними лапами. Однако его взгляд не отрывался от глаз хозяйки. Он был ее напарником с тех самых пор, как она начала работать в службе охраны парка. Дженна только что окончила колледж, в то время как сам Никко прошел обучение в школе поисково-спасательных собак. Они росли вместе, как в профессиональном, так и в личностном плане, становясь товарищами и друзьями. Никко был рядом с Дженной, когда у нее два с половиной года назад от рака груди умерла мать.

Молодая женщина гнала от себя воспоминания о той долгой, жестокой битве. Ее отца она опустошила, оставив от него лишь выцветшую скорлупу, переполненную горем и чувством вины. Смерть явилась пропастью, разделившей отца и дочь, и преодолеть эту пропасть не смог ни он, ни она. Дженна тайком сделала генетический тест, подтвердивший, что она унаследовала от матери два гена-маркера, указывающих на повышенный риск онкологических заболеваний. До сих пор она не смогла ни в полной мере свыкнуться с этой информацией сама, ни поделиться ею с отцом.

Вместо этого Дженна с головой окунулась в работу, находя утешение в суровой красоте дикой природы, обретая умиротворенность в смене времен года, в этом бесконечном круговороте смерти и возрождения. И, кроме того, она обрела новую семью в своих товарищах, в простой дружбе родственных душ. И, самое главное, она нашла Никко.

Лайка снова тихо заскулила, словно понимая, что должна сейчас сделать ее хозяйка.

Склонившись к собаке, Дженна ткнулась носом ей в нос.

«Я тоже тебя люблю, приятель».

Ей отчаянно хотелось остаться вместе с Никко, но она хорошо помнила то, как мужественно ее мать встретила неотвратимое. И вот теперь настал ее час.

Надежно спрятав свой отчет о произошедших событиях вместе с Никко, Дженна была готова сделать то, что должна была сделать. На прощание потрепав пса по шее, она выкатилась из-под трактора. Ей нужно было увести боевиков как можно дальше от того места, где притаилась лайка. Дженна сомневалась, что ее преследователям известно о существовании собаки, но если даже они это знают, то вряд ли станут утруждать себя ее поисками. Их конечная цель здесь заключается в том, чтобы ликвидировать всех свидетелей, которые могли бы рассказать о случившемся. Выполнив это, боевики покинут заброшенный поселок. Хотелось надеяться, что затем сюда прибудут спасатели, ищущие ее, Дженну, – и найдут Никко и оставленные вместе с ним доказательства.

Это было все, что она могла сделать.

И еще можно заставить охотников хорошенько побегать за ней.

Низко пригнувшись, Дженна побежала от объятых пламенем строений к погруженной в темноту вершине холма. Она успела пробежать ярдов пятьдесят – и тут слева от нее раздался крик, торжествующий рев охотника, заметившего свою добычу.

Дженна побежала еще быстрее. В сознании у нее ярко горела одна-единственная мысль.

«Прощай, дружище!»

20 часов 35 минут

Доктор Кендолл Хесс вздрогнул, услышав стаккато автоматных очередей. Выпрямившись в кресле, он напряг плечи, стараясь посмотреть в иллюминатор вертолета. Пластиковые наручники, стягивающие ему руки за спиной, больно впились в тело.

Что происходит?

Хесс сделал над собой усилие, стремясь стряхнуть наркотический туман. «Кетамин и валиум», – предположил он, хотя у него не могло быть твердой уверенности в том, какой именно препарат ему вкололи в бедро после того, как его схватили в лаборатории.

И все же Хесс стал свидетелем того, что произошло с лабораторией после того, как вертолет спешно покинул базу. Все тело ученого гудело от последствий взрыва, от тех крайних мер, к которым ему пришлось прибегнуть, спасая положение. Хесс молил Бога о том, чтобы эти решительные действия остановили тот смертельный ужас, который вырвался на свободу, и все же полной уверенности у него не было. То, что он и его команда создали в этой подземной лаборатории, было лишь первым прототипом, слишком опасным, чтобы можно было выпускать его в окружающий мир. Однако кто-то сделал именно это, сознательно.

Но с какой целью?

Хесс мысленно представил себе лица своих коллег.

«Погибли все до одного…»

Над объятой огнем вершиной холма снова разнеслись отголоски автоматных очередей.

Хесса оставили в вертолете под присмотром одного боевика, но тот прильнул к противоположному иллюминатору, судя по всему, сгорая от желания принять участие в охоте. Если бы летчик несколько минут назад не обратил внимания на уносящийся прочь пикап – судя по маркировке, принадлежащий службе охраны парка, – у Хесса еще оставалась бы какая-нибудь надежда на спасение, как свое собственное, так и всех тех, кто находился в радиусе ста миль от лаборатории.

И снова ученый вознес к небу молитву, прося о том, чтобы защитные меры дали результат. Дым содержал в себе ядовитое соединение, созданное Хессом и его людьми: настоящее химическое оружие, смесь нервно-паралитического газа ви-экс и смертельно опасной производной фосфорорганической кислоты. Ничто живое не могло выжить в такой среде.