Пекло

– Джейсона?

– Он – наш компьютерный вундеркинд. Если найдем проект Мары, его присутствие будет весьма кстати.

И то верно…

Джейсон служил в военно-морском флоте, как и Кэт. Она выбрала и завербовала его. В двадцать лет парня выгнали со службы за взлом серверов министерства обороны посредством мобильника «Блэкберри» и пропатченного «Айпэда». Если кто и мог разобраться в проекте Мары Сильвиеры, то только он.

– Мы заказали частный самолет, вылет через двадцать минут, – сказал Пейнтер. – Приземлитесь в Лиссабоне через пять часов, примерно в пять вечера по местному времени.

– Понял.

– Помни, Грей, девушки в состоянии шока. Если удастся их выследить, постарайтесь не спугнуть.

– Тогда, пожалуй, лучше оставить Ковальски на летном поле.

Кроу вздохнул.

– Просто найдите их.

Глава 7

25 декабря, 01 час 18 минут

по восточному поясному времени

Лиссабон, Португалия

– Жаль, что мама не видит… – проговорила Карли, когда они вдвоем склонились над ноутбуком.

Мара понимала чувства подруги. Она и сама старалась выполнить свою работу как можно лучше, желая заслужить уважение доктора Карсон, доказать, что силы, вложенные в провинциальную девчонку, не пропали даром. Потеряв собственную мать в раннем возрасте, Мара сознавала, что Шарлотта для нее больше, чем наставница.

Она искоса разглядывала Карли.

Продемонстрировать доктору Карсон свой проект не получилось; что ж, пусть посмотрит хотя бы ее дочь. После засады в аэропорту они трижды меняли такси, затем сели на метро и в конце концов добрались до гостиницы в районе Кайш-ду-Содре. Оставалось надеяться, что замысловатый маршрут сбил противников со следа.

Карли снова включила сотовый и написала сообщение сестре Лоре: «В безопасности». Затем выключила телефон и сняла аккумулятор.

По дороге в гостиницу они договорились сначала обеспечить безопасность «Генезиса», а уж потом обратиться за помощью.

– Она такая красивая, – прошептала Карли, уставившись на экран ноутбука, и рассеянно провела ладонью по бедру. – Вот бы мне такие формы…

Мара взглянула на нее.

– Тебе-то чего завидовать?

Солнечный свет поблескивал на светлых кудрях Карли, даря им медово-золотой оттенок, сияющий ангельским ореолом. Девушка, может, и не обладала такой же роскошной фигурой, как обнаженная Ева, однако серая блузка и облегающие черные брюки подчеркивали подтянутое тело, стройное и мускулистое после многолетних тренировок по самообороне и марафонскому бегу.

Карли улыбнулась.

– Ты явно ее недооцениваешь.

– Это всего лишь программа.

Мара снова уткнулась в экран, скрывая не только свое смущение, но и самый малейший намек на глубинный порыв, в котором она не признавалась даже самой себе.

Ева медленно двигалась по виртуальному Эдему. Она больше не тянула руки с любопытством к каждому лепестку, ветке и капле воды в саду, чтобы считать зашифрованные в них данные, а просто стояла на скалистом выступе и смотрела на лазурное море и грозу на цифровом горизонте. Темные облака, казалось, отражали выражение лица и осанку Евы: прямая спина, нахмуренные брови. В ее глазах сверкали молнии.

Мара встревожилась. Неужели Ева начала менять свое окружение в соответствии с настроением? Если так, то теперь процесс значительно ускорился, что вновь указывало на возможность того, что какой-то остаток оригинальной программы мог пережить выключение в лаборатории.

Карли дотронулась пальцем до экрана.

– Так реалистично… Посмотри, как волны разбиваются о скалы. – Она наклонилась ближе. – Зачем ты решила все так детально прорисовать?

– Ну, причин несколько. Во-первых, чтобы научить Еву исследовать мир путем распознавания образов. Большинство нейробиологов предполагают, что эта способность была нашим первым шагом к обретению интеллекта. Распознавание образов даровало предкам эволюционное преимущество, а также львиную долю имеющихся у нас сегодня возможностей. Творчество и изобретательность, язык и принятие решений… все это связано с тем, что мы на самом деле – превосходные машины по распознаванию образов.

Карли кивнула.

– Как, например, ребенок учится говорить, раз за разом слушая и повторяя речевые шаблоны.

– Или как сотрудники «Ай-би-эм» обучали программу шахматным ходам и заставляли компьютер виртуально играть партию за партией, пока, в конце концов, он не победил гроссмейстера в его собственной игре, став, казалось бы, умнее человека. – Мара указала на экран. – Именно эту цель я и преследовала. Ева перемещается по цифровому миру, собирает данные и изучает шаблоны – первый шаг к тому, чтобы познакомить ее со всем человеческим опытом. Задача весьма амбициозная.

– И недорогая…

Мара оглянулась, изумленная осознанием высказанной догадки. В университете Нью-Йорка Карли изучала инженерное проектирование с упором на конструировании механизмов.

– Для создания робота, способного перемещаться в реальном мире и оснащенного тонко настроенными датчиками для проведения анализа, потребуется астрономическая сумма, – Карли покачала головой. – Если такое вообще возможно.

Мара махнула на ноутбук.

– Да, так гораздо проще… и вполне осуществимо.

– Ладно, ты пока только первую причину назвала. А вторая какая?

Мара заметила, что гроза на цифровом горизонте приближается. Понизив голос, словно боясь быть услышанной, она сказала:

– Виртуальный мир служит тюрьмой.

– Тюрьмой?

– Золотой клеткой. В целях безопасности я решила, что лучше всего вырастить ИИ в цифровой песочнице, где он сможет провести своеобразное младенчество в изоляции…

– …без шанса сбежать в реальный мир.

Мара кивнула.

– Вдруг он превратится в нечто опасное и натворит бед? Поэтому, прежде чем открыть дверцу клетки, я хотела убедиться, что ИИ понял человеческую суть и обрел некое подобие цифровой души.

– Что ж, здравая предосторожность.