Межзвездная неотложка

– Друг Ча, – сказал эмпат, – план изменился...

Оказалось, что наркотическое средство, разрабатываемое Мэрчисон, решили испытать сначала на ФГХЖ, находящемся в отсеке управления, начав с малых доз и постепенно их повышая. Этот процесс должен был отнять не менее трех суток – только тогда патофизиолог могла с уверенностью заявить, что лекарство безопасно для применения. Приликла же был уверен, что не найденный пока член экипажа трех суток не протянет, следовательно, нужно было найти другой метод усмирения остальных ФГХЖ, пускай и не такой эффективный, как наркотизация. В наличии имелось достаточное количество транквилизатора, которым пользовалась команда, и решено было добавить его в еду и питье. Эмпат надеялся, что, когда они насытятся и успокоятся, интенсивность их эмоционального излучения уменьшится, и тогда он сумеет отыскать последнего, возможно, тяжелораненого члена экипажа.

– Мне бы хотелось, чтобы все ФГХЖ были накормлены и успокоены как можно скорее, – сказал Приликла. – Эмоциональное излучение нашего друга характерно для высокоорганизованного разума, который в данное время мучается болью. Его состояние непохоже на то, что испытывают его товарищи по команде. Он все слабее и слабее. Я боюсь за его жизнь.

Следуя указаниям Приликлы, Ча Трат добавила большие дозы транквилизатора к пище и воде и быстро разнесла все по кубрикам. Тем временем цинрусскиец летал с палубы на палубу, действуя на пределе своих эмпатических способностей. Эмоциональное излучение членов экипажа после того, как они набили животы, наглотавшись при этом транквилизатора, стало слабее (некоторые даже уснули), но больше ничего добиться не удалось.

– Все еще не могу обнаружить его, – к собственному разочарованию и недовольству Ча Трат признался Приликла. – Все равно много помех со стороны пребывающих в сознании членов команды. Нам остается только вернуться на «Ргабвар» и помочь другу Мэрчисон. Твои подопечные пока сыты. Пошли?

– Нет, – ответила Ча Трат. – Я бы предпочла продолжить розыски умирающего.

– Друг Ча, – эмпат задрожал всем телом, – надеюсь, излишне напоминать тебе о том, что я не телепат и твои потаенные, личные мысли остаются твоей собственностью. Но чувства, которые ты испытываешь, мне ясны. Они представляют собой небольшое возбуждение, удовольствие и осторожность, при этом возбуждение преобладает, а осторожность едва различима. Это беспокоит меня. Я догадываюсь, что ты сама хотела бы сделать какие-то выводы и лично рискнуть для того, чтобы доказать что-то себе и другим. Тебе не хотелось бы рассказать мне об этом?

Можно было просто взять и ответить: «Нет!», но Ча Трат не могла оскорбить гиперчувствительного эмпата подобной словесной невежливостью. И она осторожно проговорила:

– Возможно, эта идея появилась у меня потому, что я проигнорировала ваш эмпатический дар. Я боялась насмешек, поэтому и не хотела никому ничего говорить, пока не смогу во всем убедиться лично. – Приликла безмолвно порхал посреди отсека, а Ча Трат продолжала:

– Когда мы первый раз осматривали корабль, вы обнаружили наличие потерявшего сознание члена команды, но не смогли определить его местонахождение. Вам мешали эмоции других существ, бывших в сознании. Теперь они успокоены и сами впали в почти бессознательное состояние. Но положение не изменилось, поскольку нашему необнаруженному умирающему стало хуже. Боюсь, что все останется по-прежнему даже тогда, когда появится наркотик и члены экипажа потеряют сознание окончательно.

– Разделяю твои опасения, – спокойно проговорил эмпат. – Однако продолжай.

– Будучи невежественной в отношении того, как тонко действует ваш эмоционально-чувствительный аппарат, – послушно продолжила Ча Трат, – я предположила, что вам легче выявить слабый источник эмоционального излучения неподалеку, нежели сильный, но отдаленный.

– Ты во многом права, – согласился Приликла. – У моего эмпатического таланта есть ограничения. Я откликаюсь на качества и интенсивность чувств, а также на их близость. Однако выявление эмоций зависит и от других факторов, помимо расстояния от их источника.

К таким факторам относятся степень разумности и эмоциональной чувствительности, интенсивность улавливаемых эмоций, физические размеры и сила эмоционирующего мозга и, конечно, уровень сознания. Как правило, эти ограничения можно игнорировать, когда я ищу один-единственный источник эмоций. А мои друзья – чаще всего это медицинская бригада – уходят или контролируют собственные эмоции на время моих поисков. Здесь случай не таков. Однако ты все-таки пришла к каким-то выводам. Каковы они?

Старательно подбирая слова, Ча Трат ответила:

– Они таковы: мы никак не можем определить местонахождение члена экипажа, пребывающего без сознания, потому что он находится очень близко к существам, пребывающим в сознании, или окружен ими. Поэтому масштабы поисков следует ограничить той палубой, где расположены кубрики, и, вероятно, уровнями выше и ниже ее. Я так и сделаю. А вы только что сказали, что размеры эмоционирующего мозга имеют значение. Но может быть, тот, кого мы ищем, очень мал? Может быть, это ФГХЖ – младенец, который прячется около своего безумного родителя?

– Возможно, ты права, – отозвался Приликла. – Но независимо от возраста и размеров, ему очень плохо.

Сдерживая волнение, Ча Трат продолжала:

– Наверняка тут найдутся маленькие кладовки, шкафы, разные дыры и уголки, куда бы могло спрятаться только существо в полубессознательном состоянии, ведущее себя иррационально. Я уверена – я скоро найду его.

– Понимаю, – сказал Приликла. – Но дело не только в этом.

Ча Трат растерялась, но скоро нашлась:

– При всем моем уважении, цинрусскийцы – существа довольно хрупкие. Поэтому вы больше боитесь физических травм, чем, например, соммарадванцы. Могу заверить вас: я не намерена опрометчиво рисковать почему бы то ни было. Я не хочу посвящать вас во все детали моего плана, не исключено, что вы запретите мне сделать задуманное.

– А ты повинуешься, если я запрещу? – спросил Приликла.

Соммарадванка молчала.

– Друг Ча, – мягко проговорил Приликла, – ты обладаешь многими качествами, которые, на мой взгляд, достойны восхищения, включая и то, что я назвал бы умеренной трусостью. Но ты тревожишь меня. Ты уже показала, как неохотно подчиняешься приказам, которые тебе лично кажутся неправильными или неоправданными. Ты проявляла непослушание в госпитале, на корабле и, подозреваю, у себя на родине. А это не то качество, которым восхищаются вышестоящие лица. Что нам с тобой делать?

Ча Трат решила было сказать маленькому эмпату, как ей совестно расстраивать его, но она поняла, что Приликла и так понимает ее чувства. Вместо этого она сказала:

– При всем моем уважении, вы могли бы позволить мне приступить к поискам и попросить капитана сконцентрировать сенсорные датчики на том участке, который я укажу. А обо всех изменениях тут же сообщать мне.

– Ты же понимаешь, что я имел в виду не теперешний момент, – сказал эмпат. – Хорошо, я сделаю то, что ты предлагаешь. Но я разделяю мнение друга Мэрчисон. Что-то здесь есть очень странное, опасное, но мы даже не знаем, откуда может исходить угроза, если она есть. Будь предельно осторожна, друг Ча, и храни свой разум так же, как тело.

Как только Приликла покинул Ча Трат, она сразу же приступила к поискам – начала с уровня выше той палубы, где располагались кубрики, потом опустилась на уровень ниже ее. Но с самого начала больше всего ей не терпелось проникнуть в сами кубрики и осмотреть их. Она знала: стоит ей открыть дверь – это сразу зафиксируют датчики, и последует реакция.

Реакция последовала. В наушниках Ча Трат раздался голос самого капитана.

– Техник! – резко проговорил он. – Датчики показывают, что в один из кубриков проникает существо, масса и температура тела которого соответствуют вашим. Немедленно выйдите оттуда!

«Можно было вежливо спорить и слегка возражать такому милому маленькому созданию, как Приликла, – грустно подумала Ча Трат, – но с капитаном это не пройдет». Она получила приказ, выполнять который не собиралась, поэтому соммарадванка заговорила так, словно ничего не слышала.

– Я вошла в кубрик, – сказала она, – и обхожу помещение по кругу, держась спиной к стене. Передвигаюсь медленно, чтобы не побеспокоить и не напугать хозяев. Они, похоже, дремлют. Двое из них повернули головы и смотрят на меня, но угрожающих движений не производят. Обнаружена небольшая дверца, плотно пригнанная к стене, – вероятно, это запасная кладовка, по размерам вполне подходящая для того, чтобы туда ворвался и спрятался ФГХЖ. Я открываю дверцу. Внутри находятся...

– Включите видеокамеру, – сердито рявкнул Флетчер, – и закройте рот.

– ...полки, на которых стоят, по всей вероятности, чистящие средства для туалета, – продолжала Ча Трат. – На тот случай, если потребуется быстро ретироваться, я оставила оборудование потяжелее снаружи, и на мне только наушники. Теперь я перехожу к стене, противоположной входу, в которой имеется еще одна небольшая дверца.

– Значит, вы слышите меня, – ледяным голосом проговорил Флетчер. – И приказ мой слышали.

– Я ее открыла, – быстренько продолжила Ча Трат, – недостающего члена экипажа здесь нет. За дверью на уровне пола видна небольшая плоская прямоугольная заслонка. Возможно, за ней находится потайная ручка для того, чтобы открывать люк. Мне придется лечь на пол плашмя и постараться не испачкаться в экскрементах, чтобы осмотреть этот проем.

Соммарадванка услышала, как капитан издал непереводимый, но крайне недружелюбный звук, и сказала:

– Проем закрыт шарнирной крышкой, легко ходящей вверх и вниз. По краям крышки проложен слой губки, так что скорее всего проем закрывается почти герметично. Я не могу заглянуть в проем, но, когда я его открываю, оттуда доносится сильный запах, который напоминает мне, как пахнет соммарадванское растение глитт.

Прошу прощения, – извинилась Ча Трат. – Вам, конечно, неведомо, как пахнет растение глитт, но вот что интересно: для чего предназначена эта крышка? То ли для того, чтобы в кубрик не проникали неприятные запахи экскрементов ФГХЖ, то ли для того, чтобы отсюда не выходили другие запахи. А может быть, это дырочка, через которую поступает какой-нибудь дезодорант...

– Друг Ча, – вмешался Приликла. – За тот краткий промежуток времени, что ты вдыхала этот запах, не возникло ли у тебя раздражения дыхательных путей, тошноты, ухудшения зрения, притупления чувствительности, помрачения рассудка?

– Какого еще рассудка? – простонал Флетчер.

– Нет, – ответила Ча Трат. – Я открываю дверь последней кладовой. Она больше остальных, в ней валяются в беспорядке инструменты и что-то вроде запасных деталей к предметам меблировки кубрика. Больше ничего. Члены экипажа по-прежнему не обращают на меня внимания. Теперь я выхожу, чтобы приступить к осмотру другого кубрика.

– Техник, – нарочито сдержанно сказал Флетчер, – раз вы отвечаете Приликле, значит, и меня слышите. Пока я рассматриваю ваше неповиновение как временное уклонение, приступ излишнего энтузиазма, дисциплинарную мелочь. Но если вы продолжите поиски, напрямую нарушая мой приказ, у вас будут большие неприятности. Ни у Корпуса Мониторов, ни у госпиталя нет времени разбираться с безответственными подчиненными.

– Но я полностью отвечаю за свои действия, – возразила Ча Трат, – равно как за их результаты, независимо от того, будут ли они удачными. Я понимаю, что у меня нет опыта в правильном осмотре чужих кораблей, но ведь я всего-навсего открываю и закрываю двери и делаю это очень осторожно.

Капитан ничего не сказал и хранил молчание даже тогда, когда по показаниям датчиков понял, что Ча Трат вошла во второй кубрик. Первым нарушил молчание Приликла.

– Друг Флетчер, – спокойно проговорил эмпат, – я согласен: в том, чем занимается техник, есть небольшой процент риска. Но она обсудила со мной кое-какие свои идеи и теперь действует с моего позволения и... скажем так – ограниченного одобрения.

Ча Трат, не обращая внимания на полусонных ФГХЖ и никак не комментируя свои передвижения, обыскала второй кубрик, но и там ничего не обнаружила. Ни в одной из кладовок не оказалось недостающего члена экипажа – ни взрослого, ни ребенка. Когда она и здесь открыла заслонку в полу, оттуда тоже донесся запах противного глитта.

Попытка цинрусскийца отвести от нее гнев капитана вызвала в душе Ча Трат такую теплоту, что она очень надеялась: эмпат ощутит ее благодарность. Не вмешиваясь в разговор и уповая на то, что Приликла не уловит ее растущее разочарование, Ча Трат вошла в третий, последний кубрик.

– ...Во всяком случае, друг Флетчер, – говорил тем временем эмпат, – ответственность за все, что случится на чужом корабле, до тех пор, пока идут лечение и эвакуация пациентов, лежит не на вас, а на мне.