Она фыркнула и спряталась за Миритина. Тери и так чувствовала себя неловко. Всю ночь её лихорадило. Доктор рекомендовал ей остаться в медотсеке под надзором Заккредани, и Талех тоже, когда узнал, но Териза настояла. Ей ведь так не терпелось увидеть его!.. А теперь жалела… С ней что-то творилось, а сканеры показывали изменения в тканях. Тери разодрала бы себе запястья, если бы Миритин не придумал обмотать ей предплечья эластичными повязками с анестезирующим гелем.
– Исключено, – отозвался Талех.
– Пусть выступит, – вмешался второй дэвхар. – Всё-таки у вас конференция. А у нас – демократия.
– Хорошо, – согласился командор. – Без возражений. Извлекайте свою информацию…
– Не спешите, командор, – усмехнулся традиционалист. – Времени предостаточно. Я должен быть уверен…
– Всё предусмотрено.
Талех связался с Дравалом по коммуникатору:
– Покажите лабораторию.
На противоположной стене появилось изображение ниши с анабиозными цилиндрами, где по-прежнему отдыхали восемь традиционалистов. А рядом наготове стояли Гилех, Дравал и охрана…
– Как только вы предоставите нам первую часть информации, мы на ваших глазах разбудим двоих… Затем, ещё двоих. Остальных… Всё зависит от самочувствия Теризы. Честная сделка?
Радех кивнул.
– Правильно, командор. С традиционалистами надо быть начеку.
– Я знал, что вы поймёте, – улыбнулся Талех. – Извлекайте.
Дэвхары поочерёдно закивали.
– Секунду… – традиционалист прикрыл глаза и…
И в наступившей тишине запиликал коммуникатор. Командора опять вызывал агент.
– В чём дело? – спросил Талех.
– Мы отправили туда спасательный отряд, но похоже… Там что-то происходит!
– Где?
– В аномалии! Мы потеряли связь с шаттлами… Резкий скачёк энергии по периметру!
– Энергосистемы Ролдона?
– В целом в порядке, но… О, гатрак!
– Что там?
– Командор! Перевожу на экран…
Изображение на стене погасло, сменившись видами ближних рубежей станции, туманности; замелькало, и сфокусировалось на вихре… Талех приблизил обзор.
– Аи… – прошептала Тери, зачарованно уставившись на корабли, выходящие из вихря…
В ту же минуту на Звере:
– Это они, – твердил Борек, вперившись в монитор, и разглядывая эмблемы звездолётов. – Номера и конфигурация немного отличаются от наших, а так…
– Фир, попробуй дестабилизировать аномалию! – в панике орал Егор.
– Не могу. Не получается…
– Ребята, – напомнил Моисеевич. – Частоты камертона рассчитаны на стабилизацию.
Тогда Егор попытался изменить настройки дистанционно. И у него не вышло.
– Перекалибрую координаты выхода, – сообразил шакрен, но безуспешно. Установка не реагировала, как, и воронка…
А корабли всё прибывали. Летели нескончаемым потоком… Сотни, тысячи, сотни тысяч… Джамранских дисков и модулей. Невозможно сосчитать! Большинство рассредоточились вдоль границ аномалии. Несколько устремились к Зверю… Гэбриэл опомнился первым.
– Разворачиваемся! Полный вперёд! Отсюда…
И рубка словно взорвалась. Все забегали, засуетились… Фиримин едва успел отозвать миди-кипы, а зонды так и канули в неизвестность. Или же были сметены армадой из воронки…
– Кажется, оттуда больше ничего не выходит, – заметил ЗуЗоор.
– Мы потеряли зонды, – грустно заметил Моисеевич.
– Ну и шут с ними! – отозвался Хрусталёв…
Зверь драпал с места преступления вихляя, петляя и подскакивая, аж рубка тряслась. А следом за ним эскортом неслись шаттлы.
– Этого не может быть! – как заведённый повторял Рокен, подпрыгивая в кресле. – Откуда здесь корабли традиционалистов?
– Н-но эт-то он-ни! – долбил в ответ Борек.
– Звееерь! – завопил Гэбриэл, которого подбрасывало как на ухабах.
Ход звездолёта выровнялся. И пока они удирали, Фиримин сосредоточенно проверял данные.
– Вроде оторвались, – заметил Хрусталёв, когда они отлетели на более-менее приличное расстояние. – Гэбриэл!
– Полный стоп! – скомандовал капитан.
Зверь затормозил так резко, что все попадали.
– Не на полном же ходу! – возмутился Гэбриэл.
– А я что, обязан за тебя думать? – взбеленился Зверь. – Учись формулировать команды!
– Тихо! – выкрикнул шакрен.