Бархат

Натаниэль усмехнулся. Было известно, что Майлз всегда держит нос по ветру, и его сведениям можно было доверять.

– Джорджи – моя кузина, – сообщил Майлз, как бы объясняя, откуда он все это знает.

– В таком случае ты можешь меня ей представить, – приподняв брови, сказал Натаниэль.

– Конечно, – с легкостью согласился Майлз. – Едва ли ты сможешь провести вечер, ни разу не поговорив с ней. Признаться, мне интересно посмотреть, как вы поладите друг с другом.

– Что ты хочешь этим сказать?

Майлз усмехнулся:

– Узнаешь. Пойдем.

Натаниэль проследовал за своим другом в другой конец гостиной. Габриэль де Бокер стояла у окна в небольшой группе гостей.

Графиня наблюдала за ним, глядя поверх бокала с шампанским. Она прекрасно знала, кто он такой. Из-за Натаниэля Прайда она и пришла сюда. Он тоже находился здесь только из-за нее, хотя, в случае если Саймон сдержал свое слово, лорд Прайд еще не знал об этом. Это преимущество доставляло ей удовольствие. Это давало ей возможность оценить лорда, пока он еще не играет той роли, от которой, без сомнения, не откажется, когда узнает, кто она.

– Габриэль, позвольте мне представить вам лорда Прайда. – Майлз поклонился и улыбнулся, указывая на своего друга.

– Милорд… – Она подала ему руку, затянутую в шелковую перчатку. Рука была такой же холодной, как и ее глаза. – Очень рада.

– Я очарован, графиня. – Он склонился над ее рукой. – Насколько я понял, вы недавно переехали во Францию.

– Мое происхождение позволяет мне быть персоной грата по обеим сторонам канала, – сказала Габриэль. – Завидное положение, не так ли?

Ее глаза, темные, как ночь, были обрамлены черными ресницами. Брови тоже были черными. Они удивительно контрастировали с ее рыжими волосами и белой кожей.

– Напротив, – ответил Натаниэль, уязвленный едва заметной насмешкой в ее глазах. – Мне кажется, что не так уж удобно переходить из одного вражеского лагеря в другой в военное время.

– Надеюсь, вы не ставите под сомнение мою преданность, лорд Прайд? – Она приподняла черные брови. – Моя единственная семья – в Англии… в этой комнате. Мои родители и родственники отца погибли в годы террора.

Веселая улыбка слегка тронула ее губы. Габриэль склонила голову набок, ожидая увидеть, как лорд отреагирует на то, что она поставила его в весьма неловкое положение.

Натаниэль почувствовал укол, но его аскетичное лицо ничем не выдало раздражения.

– Не сочтите меня дерзким, мадам, особенно после столь короткого знакомства. И примите мои соболезнования по случаю смерти вашего мужа. Я уверен, что он был на стороне Бурбонов, даже если и притворялся, что подчиняется императору.

Итак, ветер задул не в ее сторону.

Натаниэль с удовлетворением заметил, что она удивлена тем, как он парировал ее удар.

– Он был французом, сэр. Человеком, который любит свою страну, – спокойно ответила она, взглянув ему прямо в глаза.

Натаниэль был среднего роста, и черные глаза этой незнакомой женщины оказались почти на одном уровне с его глазами. Однако он ничего не мог прочесть в ее взгляде, хотя был абсолютно уверен, что Габриэль де Бокер вела с ним какую-то игру. Она явно знала что-то такое, чего не знал он. Это было незнакомое лорду Прайду чувство, но он не очень-то огорчился.

– Ах, как я рада, что вас представили друг другу!

Леди Джорджиана Ванбрук подплыла к ним. Платье облегало ее изящную фигуру, как сиреневая паутинка. Она взяла Габриэль под руку:

– Как жаль, лорд Прайд, что Саймону пришлось столь внезапно уехать в город. Он поручил передать вам свои сожаления по поводу того, что не смог быть здесь и приветствовать вас. Но когда обязанности заставляют… – Она очень приветливо улыбнулась и пожала белыми, округлыми плечами, отчего прекрасной формы грудь в вырезе платья приподнялась. – Он уверял меня, – продолжала хозяйка, – что сделает все возможное, чтобы быть здесь завтра к обеду.

Натаниэль размышлял о том, что двух более непохожих женщин не сыскать. Они стояли перед ним рука об руку: одна в черном строгом бархате, другая – окутанная сиреневым газом. Одну – белокожую, рыжеволосую, с высокими скулами, красивым подбородком, вздернутым носиком – можно было назвать потрясающей, если только мужчина находил привлекательными четко очерченные неправильные черты лица, кривую улыбку и высокую, гибкую фигуру. Прямой противоположностью была Джорджиана. Она, конечно, приглянулась бы кому угодно – мягкие, женственные округлости ее тела, персиковая кожа, мелкие, правильные черты лица и сверкающие золотом волосы притягивали к себе.

– Члены правительства не могут быть себе хозяевами, особенно в военное время, – просто сказал Натаниэль.

– Похоже, вы человек знающий, лорд Прайд, – проговорила Габриэль. – Вы тоже работаете на правительство?

«Почему это звучит так, как будто она имеет в виду что-то еще?» – мгновенно пронеслось в голове Натаниэля. Он взглянул на нее и встретился со спокойными холодными глазами и этой ее кривой улыбкой.

– Нет, – резко возразил он. – Это не так.

Ее улыбка стала еще шире, как будто она вновь подумала о чем-то тайном. Затем Габриэль повернулась к Майлзу, очень заинтересованно, но молчаливо наблюдающему за происходящим.

– Вы поедете завтра на охоту, Майлз?

– Если поедете вы, – ответил он, галантно поклонившись. – Впрочем, я сомневаюсь, что смогу соперничать с вами.

Майлз обратился к Натаниэлю:

– Габриэль – страстная любительница псовой охоты. Тебе повезет, если она не обойдет тебя.

– О, я уверена, что лорд Прайд сможет преодолеть любое препятствие на своем пути, – сказала Габриэль, продолжая улыбаться.

– Нет такого препятствия, которое бы меня остановило.

Натаниэль коротко поклонился и ушел, разозленный ею.

Тем не менее, лорд Прайд был заинтригован помимо своего желания… Он чувствовал себя, как кролик перед удавом, и раздраженно думал об этом, взяв у лакея бокал холодного шампанского. Вокруг Габриэль де Бокер явно витала беда.

– Не похоже, чтобы тебе нравился лорд Прайд, Габби, – укоризненно, но заинтересованно сказала Джорджиана. – Он огорчил тебя?

«О, он просто убил человека, которого я любила больше жизни», – с болью подумала графиня де Бокер.

– Конечно, нет, – вслух проговорила Габриэль. – Я была груба? Ты же знаешь, что иногда мой язык меня не слушается.

– Мне показалось, ты находишь Натаниэля настоящим партнером и достойным противником, – заметил Майлз, усмехнувшись. – Тем не менее, я считаю, что ты выиграла этот раунд. Пожалуй, я пойду приглажу его смятые перышки.

Он отошел, посмеиваясь и испытывая злорадное удовольствие человека, которому удалось завязать интригу.

– Майлз вконец испорчен, – объявила Джорджи. – Натаниэль Прайд – его лучший друг, и я не понимаю, почему Майлзу доставляет такое удовольствие причинять зло.

– Ах, дорогая, – заговорила Габриэль, – следует ли мне попросить прощения у лорда Прайда?

Выражение лица Габриэль изменилось. Ее взгляд стал теплым, а лицо – приветливым, когда она улыбалась своей кузине.

– Джорджи, я не хотела ставить тебя в неловкое положение, обидев твоего гостя.

– Чепуха! – воскликнула Джорджи. – Мне он самой не нравится, но он самый близкий друг Саймона. У них деловые отношения. – Она пожала плечами. – И мне кажется, что бы он там ни говорил, Натаниэль каким-то образом связан с правительством. Но он такой скрытный! Если хочешь знать, он пугает меня. У меня всегда язык костенеет в его присутствии.