Падение

Дамона поразила чистая, незамутненная красота этого места. Он зажмурился, а потом осторожно открыл глаза и, смаргивая слезы, долго смотрел на буйство красок – невероятно ярких, переливающихся тысячами оттенков, завораживающих.

– Просто дух захватывает… – восхищенно прошептала Рикали. Она потянулась к большому зеленому кристаллу, но, едва ее пальцы сомкнулись на сверкающих гранях, начала соскальзывать вниз. К счастью, Мэлдред, успех схватить ее за лодыжку и удержать. – Какой огромный изумруд… – Глаза девушки восхищенно расширились, и ей не было дела до того, что ее колени ободраны и кровоточат. Камень был лишь чуть темнее, чем тени, которыми вчера были накрашены ее веки. – Дух захватывает, – повторила она. – Как только выберемся отсюда, пойду к ювелиру. – Рикали сунула камень в карман и закружилась перед Мэлдредом, но силач остановил ее, прижав палец к губам.

– Я был здесь прежде, Рики, – начал он. – Несколько раз. Но тогда я рисковал только своей собственной шеей. Здесь действительно есть патрули. Я видел их. Но они сторожат вход в долину, задерживая тех, кто спускается по тропе и не заботится о том, что виден как на ладони. Поэтому мы спрятали фургон и лошадей…

– И шли ночью, – задумчиво сказал Несун. Его крошечные глазки вспыхивали, перебегая от одной друзы к другой, от одного кристалла к другому. Кобольд нигде не мог задержаться взглядом надолго – вокруг было слишком много прекрасных драгоценных камней – и от волнения задыхался.

– Мы можем избежать патрулей, – продолжал Мэлдред, – и рудокопов. Но придется быть осторожными, очень осторожными, чтобы не поднять тревогу. Рики права в одном – тех, кто охотится за сокровищами, гномы убивают.

Рикали, сунув руку в карман, пощелкала ногтями по граням изумруда и прошептала:

– Я буду очень-очень осторожной. И стану очень-очень богатой.

Мэлдред кивнул:

– Ничего страшного, если некоторые из этих камешков окажутся в твоих карманах. Можешь взять столько, сколько сможешь унести. Но не забывай, что мы проделали такой долгий путь и добрались сюда в первую очередь ради Дамона.

Девушка бросила на Грозного Волка любопытный взгляд и вопросительно подняла брови.

– Мы потом все объясним, – сказал Мэлдред.

– Нет, сейчас! – Голос полуэльфийки прозвучал громче, чем ей самой того бы хотелось.

– Мы должны собрать как можно больше – для него, – продолжал силач.

– А я продам эти сокровища, чтобы на вырученные деньги купить кое-что очень древнее и куда более ценное. Кое-что, что принесет нам немыслимую прибыль, – добавил Дамоном.

– Не могу себе представить, что может принести большую прибыль, чем это, – Рикали обвела рукой долину.

Мэлдред мягко усмехнулся:

– Значит, Рики, у тебя слишком слабое воображение.

Девушка нахмурилась и снова посмотрела на Дамона, но он был всецело поглощен созерцанием мерцающей красоты долины. Выражение лица полуэльфийки смягчилось, и она, задумчиво улыбаясь, произнесла:

– Ну, если только для Дамона. Для него – все что угодно.

– В конечном счете и для нас тоже, – добавил Мэлдред. – Мы набьем мешки самыми прекрасными драгоценными камнями, спрячем их за валунами, а когда стемнеет, перенесем в фургон. На это нам понадобится два дня. Во-первых, нельзя дольше искушать удачу, а во-вторых, фургон к этому времени будет забит мешками до верху, и мы сможем отправиться в Блотен.

– Просто прекрасно! Блотен – сердце людоедских владений! – зашипела Рикали, но в ее голосе слышалось меньше сарказма, чем обычно. – Дорогой, ты хочешь, чтобы все сокровища достались людоедам? А почему же ты сразу не сказал об этом, милый?

– Потому что ты не умеешь хранить секреты, дорогая.

– Пора приниматься за работу, – остановил их перепалку Мэлдред. – И помните, что надо быть предельно осторожными.

Силач по-пластунски выполз из-за валуна и начал спуск в долину, стараясь затеряться в тени других валунов и слиться с крупными кристаллами. Только добравшись до двух гранитных колонн, созданных самой природой и усыпанных вкраплениями аквамарина, Мэлдред позволил себе приподняться и сесть на корточки, устроившись между ними. Руки силач до запястий погрузил в почву, и вдруг в его горле опять зародился странный низкий звук, эхом заметавшись от колонны к колонне. Мэлдред сделал несколько круговых движений руками, перемешивая почву, и вдруг выдернул правую руку на поверхность, сжимая редкий розовый топаз величиной с его собственный кулак. Отложив камень в сторону, он продолжал свою магическую горловую песню и принялся извлекать из земли один драгоценный кристалл за другим, пока не устал. Прислонившись к колонне, чтобы восстановить силы, Мэлдред сорвал с пояса бурдюк и осушил его, после чего извлек холщовый мешок и тщательно сложил в него все топазы, которые добыл таким странным способом.

Несун прополз в другом направлении, но при этом не выпускал силача из виду – так ему казалось безопаснее. Кобольд был достаточно маленьким и, легко укрывшись среди невысоких камней, начал собирать кристаллы, внимательно осматривая каждый на предмет каких-либо недостатков. Те камни, которые не отвечали его высоким требованиям, Несун попросту отбрасывал в сторону. Вскоре карманы его голубенького детского костюмчика оказались набитыми до отказа – острые кристаллы выпирали, грозя в любой момент прорвать ткань. Только убедившись, что в карманы больше не удастся запихнуть ни единого камешка, кобольд со вздохом принялся наполнять мешки.

Рикали жестом пригласила Дамона следовать за нею. – Я знаю, что из этого действительно стоит дорого. Мэл и Несун просто ищут не там. Конечно, все эти камешки такие замечательные, что дух захватывает. – Девушка взяла Грозного Волка за руку, слегка царапнув острыми коготками его ладонь, и потянула южнее от того места, где собирали кристаллы силач и кобольд. – И все они имеют цену. Но кое-что цены не имеет, – Рикали и Дамон подобрались к узкой расселине и скользнули туда. Внутри было тенисто. Полуэльфийка глубоко вдохнула сладкий воздух и прижалась к груди Дамона, не отрывая глаз от танца цветов и оттенков. – Хорошо, что Мэл не сказал мне, куда направляется. Я ни за что не согласилась бы идти с ним. Это правда. Сюда я не пошла бы даже за тобой, Дамон Грозный Волк. – Она усмехнулась. – Но я счастлива, что мы здесь. Это удивительное место. Не думаю, что гномы должны пользоваться им единолично. А ты не думай, что людоедам нужно что-нибудь из этого великолепия. Никто из этих уродов не сможет оценить такую красоту. Эта воинственная, грубая раса не заслуживает ничего изящного.

С тех пор как взошло солнце, Дамона не особо тянуло на разговоры – Грозный Волк был слишком потрясен открывшимся ему зрелищем.

Рикали толкнула его твердым локотком, пытаясь развеять очарование долины:

– А как ты собираешься использовать все это богатство? Я так поняла, что ты хочешь продать большую часть этого и купить что-то особенное, специально для себя? Разве может быть что-то лучше и дороже драгоценных камней? – Девушка взмахнула рукой в неопределенном жесте. – Ну, скажи, милый! У тебя не должно быть секретов от меня.

– Меч.

Рикали замолкла на мгновение, удивленная ответом Дамона, потом заговорила снова:

– Меч, который сделает всех нас богатыми? – Она сплюнула и покачала головой, – У тебя уже есть меч, который ты украл в госпитале. Вполне симпатичный. Как и украшения, которые ты тоже прихватил.

– Другой меч. Лучше.

– Никакой меч не стоит того, чтобы расплачиваться за него таким количеством драгоценных камней. – (Дамон окинул ее снисходительным взглядом.) – Хорошо. Где этот меч? Я помогу тебе украсть его. Мы с тобой легко сможем проникнуть в лагерь людоедов и так же незаметно ускользнуть. К тому же у тебя останется старый меч, а все эти прекрасные камни достанутся только нам.

– Кража – это слишком опасно.

– Более опасна, чем что? – Девушка вопросительно заглянула в лицо Дамону, по-детски выпятив нижнюю губу. – Должно быть, людоедский лагерь слишком велик. И ты не хочешь рассказать мне обо всем?… Нет, мне совершенно не нравится, что у тебя есть от меня секреты. Вот я ничего от тебя не скрываю, Дамон Грозный Волк. И никогда не скрывала. – Рикали развернулась, приблизив лицо вплотную к лицу Дамона. – Какие-то тайны тебе дороже меня, да, милый?

Грозный Волк не мигая смотрел вперед, его зрачки так сильно расширились, что заняли всю радужку, поэтому и без того темные глаза Дамона показались полуэльфийке необыкновенно глубокими, непостижимыми, полными тайн, завораживающими. Эти глаза притягивали ее и могли бы удерживать столько, сколько пожелает их хозяин. Рикали вдруг очень захотелось, чтобы Дамон немедленно посмотрел на нее.

Девушке было очень обидно, что внимание Грозного Волка привлекают кристаллы, а не она сама. Наконец он перевел взгляд на полуэльфийку и, словно избавившись от наваждения, начал задавать вопросы. Но и они касались не девушки, а долины. «Пробует отвлечься от мыслей о своей ноге», – со вздохом подумала Рикали.

– Эта долина возникла во время Войны Хаоса, – принялась рассказывать она. – По крайней мере, так болтают в тавернах. – Полуэльфийка кивнула на друзы, которыми поросло дно расселины, потом присела и принялась отламывать кристаллы. Каждый был осмотрен и спрятан в карман, выкинула она только несколько штук. – Тогда на этом месте были шахты. Не знаю почему, но они взорвались, и образовался каньон с бесценными кристаллами. Одни шахты принадлежали гномам, другие – людоедам. Они добывали немного опалов и время от времени серебро, но обе расы хотели расширять свои территории, а для этого добычу надо было увеличивать. Никто не знает, почему все эти драгоценные камни поднялись к поверхности и имеют ли к этому отношение гномы или людоеды. Но мне кажется, что Боги, прежде чем уйти, решили дать им что-то такое, за что можно воевать. – Рикали махнула рукой и вздохнула: – Что-нибудь вот такое красивое.

– И? – В горле у Дамона пересохло, голос был хриплый. Рикали догадалась правильно – чешуйка на его бедре вновь начала теплеть, кожу вокруг нее покалывало, и Грозный Волк боролся с этими ощущениями, сконцентрировавшись взглядом на мерцающих кристаллах и впуская в свое сознание только голос полуэльфийки.

– Гномы тут же заявили, что долина полностью принадлежит им, людоеды утверждали то же самое – в общем, все как рассказывал Мэлдред. Каньон находится в Торадине, владениях гномов, но Торадин-то со всех сторон окружен владениями людоедов. Так что, кому должна достаться долина – непонятно. – Девушка положила ладонь, выгнутую чашечкой, на верхушку огромного топаза, словно подтверждая свои слова. – Но я согласна с Мэлом – гномов больше, чем людоедов, а людоеды слишком заняты черной драконицей и ее быстро распространяющимся болотом, чтобы сейчас заниматься долиной. Думаю, что победа останется за гномами – они шустрее. И каждый, от кого я слышала о Долине Хаоса, упоминал, что гномы это место охраняют. Жадные низкорослые бородатые твари! – Полуэльфийка снова сплюнула. – Сыта ими по горло!

– А что они делают со всеми этими драгоценными камнями? – Дамон выдавливал слова сквозь стиснутые зубы, непроизвольно сжимая кулаки.

– Гномы отправляют камни и минералы в Оплот и Нераку – туда идет самая богатая часть добычи. Гномы очень скупы, но и осторожны, они никогда не добывают слишком много за один раз, поэтому-то цены на драгоценные камни так высоки. Еще гномы выбрасывают на рынок уйму ничего не стоящих камешков, на которые богатые покупатели и смотреть не захотят. И сам понимаешь, как только повышается спрос – появляется предложение… По очень высокой цене…

Дамон кивнул. Его искренне интересовало все, о чем говорила Рикали, но слышать девушку становилось все труднее. Правая нога пылала, словно обложенная раскаленными углями, кровь молотами стучала в ушах, заглушая голос Рикали.

– Умные люди держатся подальше отсюда, и у них есть на то серьезные основания. Мне рассказывали, что в окрестных горах часто находят трупы тех, кто пытался пробраться в долину, изуродованные и искалеченные так, что даже родные не всегда могут узнать. Потому что головы торчат отдельно – на шестах. – Лицо девушки исказилось, – Я не хочу умирать, дорогой, но если бы я знала раньше, что рассказы не передавали и десятой доли здешней красоты, то уже давно рискнула бы жизнью, и не раз, а всю дюжину. Долина Хаоса стоит любого риска.

Рикали снова нагнулась и принялась когтистыми пальчиками перебирать камни под ногами и наконец, хихикнув, извлекла кристалл розового кварца размером с абрикос. Посмотрев кристалл на свет, чтобы солнце заиграло в гранях, девушка тихонько присвистнула и быстро сунула находку в карман.

– Конечно, он слишком мутный, – пояснила Рикали, – но зато имеет очень симпатичный оттенок. Думаю, если его хорошенько огранить, отполировать и подобрать красивую оправу, то на моей шее, особенно на золотой цепочке, этот камешек будет смотреться очень даже мило. Пойдем, дорогой, я покажу тебе, как определить, какие камни хорошие, а какие не очень, научу распознавать, какими они будут после огранки и полировки – красивее, чем теперь, или нет, расскажу, как находить недостатки…

Дамон не двигался. Он вжался в стену расселины и прикрыл глаза.

– Иди, Рики. Я догоню, – с трудом выдохнул он. – Иди дальше и набери самых лучших драгоценных камней, какие только здесь есть.

Полуэльфийка замолкла, ее плечи опустились, девушка даже немного сгорбилась. Она подошла вплотную к Дамону, обняла его и, глядя снизу вверх в лицо Грозного Волка, сказала: