День Бури

– Тсс! – прервал ее мореход.

– Жалко, что я не владею магией, – продолжила Блистер раздраженно. – Я бы смогла сказать что-нибудь такое… в общем все. – Кендерша скрестила руки на груди и поглядела на землю. Единственное, что она увидела под ногами, были песок и пыль, оседавшие на ее тонкой оранжевой тунике. Туника была больным местом Блистер. Однажды утром она поднялась с нижней палубы, наряженная в широкое оранжевое одеяние, зеленые перчатки, зеленую шляпу и подпоясанная зеленым же ремнем. Риг сказал, что она похожа на спелую тыкву. Замечания оказалось достаточно. Кричащие оранжевые ботинки тут же были заменены коричневыми сандалиями, а зеленая шляпа спрятана в сундук.

– Палин, ты можешь разобрать, хотя бы по слогам, чтобы, всем стало ясно, о чем ящерица пытается…

– Она рассказывает мне о своей большой пустыне, – сообщила Ферил, быстро посмотрев на Блистер, и снова принялась шипеть и щелкать.

– Это ужасная, громадная пустыня, – заметила кендерша, оглядываясь на море песка, расстилавшееся вокруг.

Ей пришлось напрячь зрение, чтобы увидеть мачты «Наковальни», возвышающиеся на горизонте в северном направлении. Такие тонкие и далекие, они походили на швейные иголки, торчащие из белого полотна пейзажа.

– Я знаю, что это очень большая пустыня, потому что видела ее на карте, которую приносил Дамон в Палантас несколько недель назад. Мы как раз собирались обследовать окрестности к югу от города. Шаон еще была с нами.

Она умолкла, заметив, как дрогнули губы Рига при упоминании о Шаон.

– Правда, – быстро продолжила Блистер, – мы воспользовались картой всего несколько раз. На нас напало одно из чудищ, которых создает синий дракон, и распугало наших лошадей, а карта была в седельной сумке лошади Дамона. Как вы думаете, лошадь жива? Как вы думаете, нам нужна другая карта? А может быть, ящерица из таких, ну, знаете, кто может нарисовать план маршрута хвостом прямо на песке? А может быть, мы…

– Тихо! – одернули ее Палин и Риг почти одновременно.

Кендерша выпятила нижнюю губу, разрыла пятками песок и уставилась на длиннохвостую зверюшку. Ящерка была поглощена беседой с Ферил.

– Ты очень сообразительная, – прошипела эльфийка.

– Очень, очень сообразительная, – согласилась ящерица, сев на маленькие задние лапы и взглянув в гладкое загорелое лицо и светящиеся глаза собеседницы. – Самая сообразительная в этой прекрасной пустыне.

– Могу поспорить, ты знаешь многое из того, что здесь происходит.

– Я знаю все, – ответила ящерица, раздувая маленькую грудь.

– Что ты знаешь о синем драконе?

– Синий? – Свернутый хвост ящерицы на мгновение распрямился, а глаза заморгали, – Коричневый как грязь?

– Синий как небо, – поправила эльфийка.

Ящерка, казалось, задумалась.

– Очень, очень большой ящер?

Ферил кивнула.

– Крылья? Как у птицы?

– Да. Дракон может летать.

– Держись подальше от очень, очень большого ящера, – продолжала вещать ящерица. – Он съест тебя очень, очень быстро.

Блистер потянула Рига за штанину.

– Я полагаю, наверняка это была твоя идея – поговорить с ящерицей. Мы же все хотим отправиться на Южный Эргот, во владения белого дракона. У тебя есть копье Дамона, и ты способен убить его.

– Это мое копье.

– Теперь да, – согласилась Блистер, – но сначала оно принадлежало Стурму Светлому Мечу, он использовал его в Войне Копья много лет назад. Потом оно попало к людям, которые разобрали его на части и хранили их как сувениры. Но Дамон и Палин вновь собрали копье, и Дамон владел им до самой смерти. Может быть, тебе следовало взять его с собой, на случай если мы встретимся с драконом, а не оставлять на корабле? Может быть, нам стоило плыть на Южный Эргот?

– Мы поплывем на Южный Эргот, – сказал Риг многозначительно.

– Хорошо, но я все-таки думаю, что ты должен был взять копье.

Риг вздохнул и понизил голос до шепота:

– Слушай, Блистер, я не знаю, как обращаться с копьем. Устраивает?

– Я думала, ты владеешь всеми видами оружия. Ферил говорит, что ты – ходячий арсенал.

– Мечи, кинжалы, гаррота – вот чем я умею пользоваться. Еще кистенем и некоторыми другими видами оружия. Но копье – это совершенно другое. Тут задействованы обе руки, вдобавок оно тяжелое. Для начала мне надо немного потренироваться, познакомиться с ним. Когда применяешь оружие, с которым незнаком, может выйти скорее вред, чем польза.

– А! Ты с самого начала не хотел говорить Палину, что не владеешь копьем. Вот и шепчешь теперь – не дай бог он услышит.

– Блистер! – заорал Риг.

– Действительно, зачем таскать по пустыне длинное копье! Тебе будет жарко, ты вспотеешь и рассердишься. Знаешь, лучше отдать копье кому-нибудь, кто умеет обращаться с ним. Может быть, Ворчуну или, может…

– Это мое копье, – повторил мореход, – у меня куча времени для тренировок – недели, месяцы, пока мы не попадем на Южный Эргот.

– Нам нужно немедленно отправляться туда, прямо сейчас.

– Я сказал, мы обязательно поедем, но только после того, как найдем логово синего дракона. Этот дракон убил Шаон, убил Дамона, пока умирал. У драконов куча сокровищ – так говорят в народе. Я собираюсь забрать столько, сколько смогу унести.

– Здорово! Я никогда прежде не участвовала в охоте за сокровищами! – воскликнула радостно Блистер. – Это ужасно интересно, несмотря на такую жару. Однако странно, что Палин пошел с нами в пустыню. Ведь он давно собирался на Южный Эргот.

Риг вздохнул:

– Палин согласился, потому что я капитан корабля и нужен ему, чтобы переправиться на Южный Эргот.

– Я согласился, потому что, обследовав логово мертвого дракона, мы сможем побольше узнать о них, – поправил Маджере, – думаю, тогда мы сумеем понять, как нам одолеть оставшихся в живых.

– Только бы удалось найти пещеру, – сказала Блистер, – те две птички, с которыми сегодня утром разговаривала Ферил, кажется, мало что знают. Теперь эта ящерица… ну, что она там говорит?

– Тихо! – вмешалась Ферил, – я еле слышу, что говорит моя маленькая подружка.

– Очень, очень большой ящер ест все, – продолжала ящерица, – ест верблюдов и…

– Он уже больше ничего не съест, – прошипела эльфийка. – Он мертв. Мой друг убил его.

Ящерка закрыла глаза, и ее темно-красный язык защелкал так, что Ферил поняла, какое облегчение та испытала.

– Очень, очень рада, что он мертв.