Предательство

Достигнув кустарника у подножия возвышенности, Мэлдред остановился, чтобы полуэльфийка передохнула.

– Я надеюсь, Дамон найдет Вейрека и не попадет там ни в какую историю. – Рикали, тяжело дыша, согнулась и уперлась ладонями в колени. – Никому из нас не нужны неприятности.

Силач кивнул в знак согласия:

– Идем. Подождем в лесу. Я уверен, Дамон долго не задержится. Он найдет твоего супруга и не попадет ни в какие истории.

На пригорок взбирались молча, и вдруг Мэлдред спросил:

– Рики, а этот твой Вейрек… Ты действительно любишь его?

Полуэльфийка брела, не поднимая головы и внимательно глядя под ноги. Повсюду из земли торчали тысячи мелких корешков.

– Да, Мэл, конечно, я люблю Вейрека. Иначе я бы не вышла за него замуж. И не собиралась бы рожать ребенка, если бы он был мне безразличен.

На вершине холма росли клены, дубы и орешник. Опавшие желуди хрустели под коваными подошвами сапог Мэлдреда. Он прислонился спиной к самому толстому дубу и посмотрел вниз на город. Отсюда было почти ничего не видно. Кто угодно мог неожиданно подкрасться – хорошо, если Дамон, а не рыцари. Рики села, привалившись спиной к стволу клена.

– Мэл… далеко от этого города до клада?

– Достаточно, – ответил силач немного погодя.

– Я так устала. Надо бы лошадей раздобыть, если далеко. А еще я думаю… – Внезапно, насторожившись, девушка поднялась и отошла от дерева в глубь леса. – Ты слышал, Мэл?

– Что слышал?

– Вроде ребенок плачет. Да, точно. Я слышала плач ребенка. Слышишь, такой тихий плач. По-моему, этот ребенок зовет на помощь.

Полуэльфийка скользнула вниз по узкой тропинке. Мэлдред покачал головой:

– Я ничего не слышу. И думаю, лучше нам оставаться здесь дожидаться Дамона и твоего Вейрека. Рики?

Силач оглянулся и зарычал – Рикали исчезла.

– Рики! – Он постоял в нерешительности, но, заметив просвет среди зарослей орешника, поспешил в чащу и вскоре нагнал девушку.

– Слышишь?

Мэлдред кивнул – он, наконец, тоже услышал тихий плач.

– Может, это какое-нибудь животное. Сложно сказать.

Осторожно ступая, девушка двинулась дальше. Примыкающие вплотную друг к другу стволы деревьев раскинули над головой переплетенные ветви, так что густая листва заслоняла солнце; легкий ветерок нес прохладу и свежесть.

– Это не животное, – заметила Рикали немного погодя, – Здесь нет животных. Даже птиц.

Дрожь пробежала у Мэлдреда по спине. В воздухе гудели стаи комаров; полчища жуков поглощали молодую кору; сети паутины, опутавшей лес, скрывали обзор. Темно-зеленые пауки размером с орех тут же устремлялись к центру своего логова, когда полуэльфийка и силач проходили мимо. Впереди паутина становилась все толще.

Крик повторился.

– Надо подойти поближе.

– Поближе к чему?

– Рики! – звал Дамон. – Рики!

Вейрек выбивался из сил, чтобы догнать Грозного Волка, но безуспешно. Тот вскоре пропал из виду вместе с бескрылым сиваком.

На поляне не оказалось ни Мэлдреда, ни полуэльфийки, и это было подозрительно, хотя, за исключением странных криков, не наблюдалось никаких особых причин для тревоги. В траве удалось различить две пары следов, которые вели туда, где редкий кустарник сменялся вековой дубравой.

Дамон быстро шел по примятому мху, напрягая слух и стараясь уловить голоса друзей, но, войдя под темный полог леса, он внезапно остановился – кругом висели настоящие покрывала из паутины. Некоторые были сплетены очень искусно: громадные, с прекрасными сложными узорами, блестевшими в слабом, проникающем сквозь густую листву, свете. В основном же отвратительная липкая масса, густая, как борода гнома, окутывала стволы и ветви, спускаясь местами до земли.

Грозный Волк зашагал более осторожно, чтобы не потерять следы, приглядываясь к брешам в паутине, где надеялся обнаружить какое-нибудь движение.

«Что же такое? – спросил он себя. – Кто здесь живет?»

Но кругом царила тишина.

По мере углубления в лес все чаще попадались незнакомые деревья с серой облупленной корой. Ночная тень окончательно поглотила солнечные лучи.

Повсюду кишели разнообразнейшие пауки. Маленькие, едва заметные рыжие пятнышки сновали вверх и вниз по сверкающим нитям; другие напоминали размером и цветом стальные монеты – эти ползали много медленнее; встречались отливающие чернотой, круглые как персик, вращающие впалыми глазами. Были еще коричневые с длинными лапами, вроде тех, что водятся в чащобах возле Палантаса.

– Право слово! Да будет этому конец? – донеслось откуда-то издали.

– Мал! – закричал Дамон и тут же позвал еще громче: – Мэлдред!

Вопль полуэльфийки раздался снова, но на этот раз слабый и приглушенный. Грозный Волк обнажил меч. Но больше он ничего не услышал, кроме дыхания драконида сбоку да топота Вейрека за спиной.

– Где Рики? Где моя жена? Рики! Где…

Дамон постарался отвлечься от причитаний молодого человека и сосредоточился на голосе Мэлдреда, раздававшемся западнее.

– Мэлдред! Не молчи! Мэл!

– Мы здесь! – откликнулся силач. – Здесь!

Далее последовала сплошная брань на языке людоедов, обращенная к кому-то, кого Дамон не видел.

– Здесь. А где это – здесь? – пробормотал Грозный Волк и двинулся на голос.

Они свободно проходили сквозь тонкие сети паутины, остатки которых просто стирали с лица.

Правда, на коже все равно оседала странная влага словно путь лежал сквозь туман. Более толстые завесы Рагх разрывал когтями. Вейрек плелся последним, то и дело призывая жену.

– Это ты виноват, – шипел юноша. – Ты отправил их сюда. Ты так переживал из-за своих рыцарей. Это твоя проклятая трусость. Ты…

– Заткнись! – предупредил драконид.

– Слушай, Дамон. А следы-то ведут вон туда, – всполошился молодой человек, указывая под ноги. – Рики! Рики! Я иду к тебе! – завопил он, постепенно заворачивая и отдаляясь от спутников.