Встреча с тобой

– Угу, – ответила, вложив свою ладонь в его, и мы медленно побрели по парку. Всю дорогу держались за руки, болтали, смеялись. Глеб рассказал мне о своём агентстве по организации праздников. Оно у него небольшое, но уже известное в городе. Ага, только найти я его не смогла. Но всё равно, ему есть чем гордиться. В двадцать четыре года уже директор. Выяснила, что день рождения у него середине сентября и сразу задумалась о том, что подарить, денег-то у меня особо нет. Только те, что давала тётя, но тут не разгуляешься. Максимум кино и мороженое… Но разве для него это подарок? Печально вздохнула, зарывшись носом в тяжёлый букет, и впервые в жизни, подумала о том, что неплохо бы по возвращении с юга, устроится на работу. С учёбой как-нибудь совмещу.

Заметив мой молчаливый и задумчивый вид, Глеб крепче прижал меня к себе, и попытался поцеловать, но я выкрутилась.

– Я же тебе не рассказала об институте, в который поступила! – наигранно радостно начала вещать, чтобы отвлечь мужчину оттого, что он задумал. И вроде ничего такого, но вот так, посреди парка, целоваться с ним наедине, поздно вечером. Ох, мамочки, как подумаю, аж ноги подкашиваются. Поэтому заговариваем зубы, Иванова, пока смелости не наберёмся!

В общем, я тоже не осталась в долгу, и всю дорогу до самого дома хвасталась своими достижениями на художественном поприще, обещала как-нибудь показать собеседнику свои работы. И густо покраснела, вспомнив, что из последних работ у меня девяносто процентов его портреты, а оставшиеся десять – море.

– Знаешь, – полушепотом произнёс блондин, когда мы оказались под окнами моего дома, – а я ведь заметил тебя давно.

– На выпускном… – покраснев и невинно опустив глаза в пол, поинтересовалась я, чувствуя, как сердце бьётся в груди бешеной птицей, периодически замирая.

– Нет, гораздо раньше. Когда пришёл в вашу школу договариваться о помощи в организации выпускного. Как сейчас помню, стоял в коридоре, мирно подпирал стену, ждал аудиенции у директора, а тут ты. Такая лёгкая, сияющая, как видение. Твои большие синие глаза так на меня смотрели, что, казалось, видели насквозь. Это было так необычно…

– И, – мимолётно подняв на него взгляд, забывая, как дышать и пропадая в этом бирюзовом волшебстве, поинтересовалась, – что же было потом?

—Потом я вошёл в кабинет директора, и решил не отвлекаться от работы. Но, твои глаза и этот взгляд в самую душу, никак не мог забыть, и когда встретил вновь на вашем выпускном, как мог, пытался держаться на расстоянии, но ты похожа на магнит, который притягивает, и даже если очень хочешь оторваться, то не в силах это сделать.

От этих слов всё внутри запело, чувствовала, как ещё больше краснею и парю одновременно где-то в небесах, над этим облачным и серым городом. А когда Глеб, сделал шаг ко мне навстречу, не давая времени одуматься, коснулся моих губ своими, мягкими, тёплыми и такими требовательными, окончательно растаяла и прижалась к мужчине, как к кому-то давно знакомому и безумно родному. Непонятно откуда появилась долгожданная решимость, но мне было так хорошо и уютно, что совершенно не хотелось всё это прекращать.

Я, то окуналась с головой в новые, ранее незнакомые чувства, то выныривала в реальный мир, но каждый раз , как только позволяла себе оторваться от мужских губ, чтобы хоть как-то набрать в грудь воздуха, меня лишь крепче сжимали в объятиях, и снова целовали до головокружения от переполняющего тела чувства – счастья. Мужские руки как-то слишком бесцеремонно поползли под мою блузку, и именно это заставило прийти в себя и отстранится.

Тяжело дыша смотрела в слишком возбуждённые глаза напротив и не знала, куда деться. Хотелось провалиться сквозь землю и прильнут к мягким губам снова. Но, краем глаза заметила, как тётя выглянула в окно, и тут же отпрянула от Глеба, как от огня.

– Что-то не так? – тут же сделав ко мне шаг, спросил он. Но я помотала головой и отошла от него на безопасное расстояние. Затем отвернулась и сообщила одну важную вещь, о которой совершенно забыла.

– Я улетаю завтра…

– Куда? Надолго? – опешил мой кавалер.

– К родственникам тёти, на юг. Она всегда на лето отправляла меня к своей маме, до моего дня рождения. На праздник я возвращалась к ней и Вике, а на следующий день улетала до конца августа. Вернусь только тридцатого.

Глеб отвернулся от меня и задумался о чём-то своём. Но уже через мгновение, развернулся, улыбнувшись тепло и солнечно, подошёл ко мне, сгрёб в объятия и поцеловав в щеку. Затем отстранился и как-то странно посмотрев в глаза потянулся к уху и прошептал.

– Это всего три недели, и слава человечеству, что придумали телефон и интернет. Ты ведь будешь писать мне, принцесса?

– Конечно, – улыбнулась в ответ и прижалась к тёплой и родной груди, уже не обращая на пристальное внимание тёти. Так хотелось прошептать, – остановись мгновенье, ты прекрасно! Но я понимала, что это ужасно глупое желание и ему не дано сбыться.

Позволила себе провести в тёплых объятиях столько времени, сколько дала тётка. Но когда она начала слишком часто названивать мне на сотовый, пришлось вырваться из кольца уютных рук и грустно отправиться домой. Нужно было сложить ещё кое-какие вещи в чемодан.

Оглянулась около самой двери, поймала лукавый, сияющий взгляд бирюзовых глаз и воздушный поцелуй, и с тяжёлым сердцем отправилась домой.

Как и предполагала, тётя устроила допрос с пристрастием, но я не стала вдаваться в подробности. Просто соврала, что заболталась с Викой и не услышала сотовый. А этот милый молодой человек просто меня проводил.

– Просто только кошки рождаются! А что этому детине от тебя только одно надо и с одного взгляда понятно!

– Мирослава Сергеевна! – возмутилась я, – что это интересно ему от меня может быть надо?

Внятного ответа на свой вопрос я, конечно, не получила. Просто была выпровожена собирать вещи, с комментариями о том, что как хорошо , что я улетаю от греха подальше.

– Какого греха! – возмущалась я в ответ, – за кого Вы меня принимаете?

– За наивную, юную и ещё не смышлёную особу, которая находится под моей полной ответственностью. Так что быстро собирать вещи, мыться и спать. Завтра рано вставать!

С тётей особо не поспоришь, поэтому я быстренько взяла ноги в руки и отправилась делать всё, что сказали. Да и спорить дальше не хотелось. Хотелось остаться одной и зарисовать сегодняшний вечер. Точнее, Глеба, таким, каким я его запомнила.

Блондин, как чувствовал, что все мои вечерние ритуалы окончены, ведь как только моя голова коснулась подушки, телефон на тумбочке настойчиво завибрировал.

Устало протянула руку и, включив экран прочла.

"Доброй ночи, принцесса! Очень буду ждать твоего возвращения и уже скучаю. Целую, Глеб."

Лишь улыбнулась, на столь приятные строки, и отправила в ответ.

"Доброй ночи и до скорой встречи, милый Глеб. Целую, Анна."

Глава 5

Утро началось с долгой дороги в аэропорт и самолёта. Этот вид транспорта всегда вызывает во мне столь противоречивые эмоции… С одной стороны, неописуемое чувство, когда шасси отрываются от земли и боинг поднимается в небо, рождает какой-то природный страх, ведь это противоестественно, отрываться от земли, на ней нужно твёрдо стоять обеими ногами. А с другой – такая эйфория! Этот удаляющийся мир, милые домики, что становятся крошечными, ленты дорог, превращающиеся в нити, а потом лишь ты и небо. Солнце, медленно поднимающееся из-за горизонта, красота…

Всего три часа между бескрайним космосом и землёй и я на месте. А здесь тёплое море, солнце, люди, которые меня любят и ждут весь год из лета в лето. Троюродные братья, сестры бессонные ночи на берегу, песни под гитару у костра, романтика. Но, вот же странная штука, впервые в жизни мне не хотелось выходить из самолёта, хотелось, чтобы он вернул меня домой. Словно кто-то или что-то тянуло обратно. Но не будем о грустном, Аня. Нужно жить здесь и сейчас, тебе же не девяносто, чтоб провести остаток каникул на диване у телевизора в надежде, что твой вечно пропадающий блондин возьмёт и будет рядом. Самой ведь смешно, он вон какой ветряный. Где у тебя кнопка отключить страдания, включить развлечения и радость? Ох, если бы я только знала.

Тяжело вздохнула, получила на ленте свой скромный багаж и поплелась на выход.

К моей великой радости у выхода меня ждал Димка. Троюродный брат. О, чудо, значит, не придётся, как в прошлом году ехать на автобусе. А если учесть, что в прошлый раз я села не на тот рейс и семь часов ехала куда-то ни туда, и все меня искали с собаками, то удивляться сопровождению не обязательно.

– Привет, Сусанин! – заметив меня, громко и радостно оповестил несносный братец всех о моём прибытии. Ну конечно, прохожим сразу стало интересно, кого удостоили такого приветствия. Но сегодня я не была намерена краснеть, поэтому сделала вид, что не понимаю, к кому этот ненормальный обращается и зло сверкнув взглядом в сторону рыжего конопатого хулигана, гордо прошла мимо.

– Анька, ну ты чего, обиделась?– догнал меня немного изменившийся за последний год, что я его не видела, парень. Брат раздался в плечах, волосы отрастил, теперь его милые рыжие завитушки спадали на лоб, хотя обычно он носил короткий ёжик. К его зелёным глазам длинные волосы шли гораздо больше. И когда успел превратиться в такого красавца? Старше меня всего на два года, а кажется, что на все десять!

– Нет, – остановившись и вручив весельчаку чемодан, гордо ответила, чувствуя, как раздражение быстро испаряется и уже совсем не хочется сердиться, хочется обнять этого оболтуса, но год разлуки рождает неловкость и стеснение.

– Тогда куда понеслась, опять решила дальние поселения изучить?– сведя густые рыжие брови к узкой переносице и лукаво глядя на меня, озвучил очередную издёвку родственник, разом смахнув все мои желания с ним обниматься.

– Димка, не буди во мне зверя!

– Да, да помню я этого мышонка в гневе, пропищишь немного, попыхтишь… Ты же больше часа обижаться не умеешь, так что, мне не страшно.

– С чего ты взял, что не умею, может, я весь год активно практиковалась, чтоб как приехать, как обидеться! Или думаешь, бороду отрастил тебе всё можно, всё простят?

– Ну не всё… Но издеваться над тобой люблю и просто не могу устоять, ты такая смешная, когда злишься!

– Ага! Знаешь ли, твои шутки!

– Очень даже невинны!

– Ага! Особенно когда ты мне на указательный палец гайку обманом накрутил и она застряла. А потом мы полночи по круглосуточным аптекам бегали, вазелин искали! До сих пор не могу забыть, как на нас продавщицы смотрели, словно мы все смертные грехи совершить собираемся!

– Типа того, – ответил Димка и громко смеясь сгреб меня в охапку, добавив, – я скучал по тебе, мышь!