Книги Великой Альты

– Кто только что умер здесь? Катрона. Воительница из хейма, прозываемая также Кошкой. Кошкой! Кошка погибла первой, ибо Анна не пожелала убить Медведя.

– Так ведь кошка-то не та! – заявил воин со шрамом на глазу, проталкиваясь вперед.

– Почем ты знаешь, какую кошку подразумевала Альта? – возразила Петра. – Или о какой кошке сказано в Гарунийском пророчестве?

– Но я думал…

– Нечего тут думать. Когда пророчество сбывается, это ясно всем. – Голос Петры звенел от переполнявших ее чувств. – Сама Катрона… сама Кошка напоминала нам об этом перед смертью, сказав: «Это правда она». Та, что заставила склониться Гончую и Быка, а теперь и Кошку.

– Нет! – вскричала Дженна, ударив кулаком оземь. – О смерти Катроны ничего не сказано в пророчестве. – Но громогласный рев мужчины заглушил ее голос.

– Анна! Анна! Анна! – гремел хор, и Петра, воздев над головой кулаки, задавала тон. – АННА! АННА! АННА!

«Нет! – мысленно взывала Дженна. – Только не это. Не принимайте меня за нее». Но крики не унимались.

– Толпа так непредсказуема. Ею так легко управлять, – прошептал король. Взяв Дженну за локти, он поднял ее с земли. – В этот миг ты для нее негодяй, в следующий – святой. Теперь, дитя, тебе незачем выходить замуж за короля. Ты Анна – они сами так сказали. На этот миг ты Анна.

«На этом повороте дороги». Дженна безвольно стояла рядом с королем среди неумолкающих криков:

– АННА! АННА! АННА!

На небе забрезжил рассвет. Птицы, отчаявшись перекричать людей, кружили в небе. Даже Карум присоединился к общему хору, гремевшему эхом среди разрушенных стен. Молчали только Джарет, который не мог издать ни звука, да Пит, прижимавший к груди тело Катроны.

БАЛЛАДА

Смерть Кошки

Еще были темны и леса, и поля,
И заря начинала путь,
Когда вонзилась вражья стрела
В Кошки высокую грудь.
Милый успел ее поддержать —
Умерла, не упав из седла…
И в землю ее уложили мы спать,
И была холодна земля.
Уже светлели луга и холмы,
Но была наша скорбь черна,
Когда над могилой запели мы,
Как Кошка была рождена.
До срока у Кошки отняли мать,
До срока и Кошка ушла….
И в землю ее уложили мы спать,
И была холодна земля.
О братья! Хотите ль счастливыми быть?
Мою вы запомните речь:
Страшитесь отважную деву любить,
Что носит на поясе меч.
Недолгою, горькою будет страсть,
Погибнет та, что смела…
И в землю ее вы уложите спать,
И холодной будет земля.

ПОВЕСТЬ

Двух часовых схоронили у разбитых ворот, но Катрону Дженна и Петра распорядились уложить между двух больших костров, пока они не найдут погребальную пещеру хейма. Пит исполнил их наказ. Когда зажгли второй костер, рядом с Катроной возникло тело Катри, и Марек, который прежде не плакал, вдруг разразился неудержимыми рыданиями – даже брат не сумел успокоить его.

К вечеру мальчики нашли пещеру и проводили туда Дженну, Петру и Карума, которые несли на носилках тело Катроны. Король и Пит остались в лагере, чтобы справить вместе с остальными поминки по убитым часовым.

– Эта тризна посвящается Кресу, богу сражений, – объяснил Карум, пока они взбирались в гору со своей скорбной ношей.

Дженна, вспомнив, что он рассказывал ей когда-то, добавила:

– Пусть они едят вдоволь мяса и пьют его крепкие вина…

– И бросают через плечо кости псам войны, – завершил Карум.

– Какая жуткая молитва! – содрогнулась Петра.

– Потому-то я предпочитаю обходиться вовсе без них, – сказал Карум.

Они поставили носилки перед входом в пещеру, и Дженна прошла вперед, чтобы зажечь факелы на стенах. В пещере, сухой и холодной, лежало множество закутанных в саваны тел, и нужно было ступать осторожно. Когда Дженна зажгла огни, стало еще теснее – пещеру заполнили спеленатые тела темных сестер.

Выйдя наружу, Дженна испустила долгий вздох. Кости мертвых сестер ее не пугали: в своем хейме она не раз присутствовала на похоронах и знала, что это – всего лишь покинутые дома женщин, которые теперь живут в блаженстве и сосут грудь Альты. Но останки, которые лежали теперь у ее ног, завернутые в разорванную сорочку и одеяло, принадлежали Катроне – ее сестре, ее наставнице, ее подруге, жертве ее щепетильности.

Став на колени, Дженна положила руку на грудь покойницы.

– Клянусь тебе, Кошка, – Медведь не уйдет от расплаты. И тот, кто зовется Котом, тоже умрет. Не знаю, есть ли это в пророчестве, но отныне это написано в моем сердце. – Дженна поднялась и сказала: – Мы с Петрой отнесем ее в пещеру одни. Это священное место и священный час.

– Мы понимаем, – сказал Карум, и мальчики согласно кивнули.

Дженна и Петра подняли тело Катроны.

Назад они возвращались уже ночью, и на небе не было луны.

Молчаливое войско покинуло разрушенный хейм на рассвете. Петра взяла себе лошадь Катроны, и теперь только Марек и Сандор ехали вдвоем, ничуть, впрочем, этим не смущаясь.

Король, Карум и Пит ехали во главе войска, но Дженна отказалась занять место рядом с ними, и направила Долга в середину рядов. Солдаты улыбались, думая, что она делает это из любви к ним, и не зная, что она всего лишь хочет отогнать воспоминание о мертвой руке Катроны в своей.

«Один удар, Дженна, – вспоминалось ей на каждом повороте. – Один удар… а теперь вся моя наука пошла насмарку». Ее невинность умерла вместе с Катроной. Что из того, если она уже убила одного человека и изувечила другого в пылу боя? Что из того, если она схоронила сотню мертвых сестер? Только эта смерть не давала ей покоя. Дженна чувствовала, что стареет, что годы несутся мимо холодным потоком, и она бессильна их удержать.

Она ни с кем не разговаривала в пути, но мертвая Катрона продолжала корить ее: «Один удар… всего один удар».

Дженна все еще чувствовала в своей руке меч, тяжелый клинок Пита. Вернуть бы тот миг, вогнать бы лезвие в мохнатую грудь Медведя. С каким удовольствием она погрузила бы теперь острую сталь сквозь мякоть, минуя кости, прямо в трепещущее сердце. Как брызнула бы из этого сердца кровь, как побежала бы по мечу, вдоль голубых жилок ее руки, за локоть, чтобы, проложив путь под правой грудью, проникнуть к ее собственному сердцу.

Дженна смотрела на свою руку как зачарованная, словно по ней и правда бежала кровь Медведя, словно в ней еще отдавался удар, поразивший Медведя в сердце.

Рука бессильно опустилась. Один удар – но Дженна не смогла его нанести. Она на это не способна. Даже ради того, чтобы вернуть Катрону назад, она не смогла бы убить связанного человека. Не смогла бы, и все. Анна никогда бы так не поступила – а она и есть Анна. Дженна больше не сомневалась в этом. Ее убедило не пророчество, не страстная вера Карума, не мягкие увещевания Альты в роще греннов, не домогательства короля и не ликующие крики солдат. Просто кровь, бегущая от руки к сердцу, напрочь отвергла зверство, присущее Медведю и его братьям. Она – Анна. На этом повороте, в этот час, в этот миг.