Сосед сверху, сосед снизу

В том-то и была проблема, что он знал. Знание это было вполне конкретное, и никакая Кьяра не могла соревноваться с этой конкретикой.

Жаль только, что эта русская держалась особняком настолько, что не встречалась ни на одной общей тусовке танцоров. Не было даже возможности с ней пересечься вне паркета.

А на паркете – особо и не поболтаешь.

– Ничего, малышка, мы с тобой обязательно потанцуем, – это Змей обещает исключительно про себя, переводя взгляд на ослепительно улыбающуюся русскую чемпионку, на плечо которой глава судейского комитета только что прикрепила розовую розетку с цифрой один.

Рано или поздно, так или иначе – он найдет способ завязать с ней знакомство. И уболтать хотя бы на один танец. А потом… Потом можно будет подумать и о дальнейшем сотрудничестве. Но её стоит ждать, однозначно.

Он тогда еще не знал, что в следующем году Анастасия Варлей на чемпионат не приедет. И позже – тоже.

11. Настя и Эрик. Уроки практической дипломатии

Ну, давай, Змей, больше, чем я вскрылась – вскрыться уже просто невозможно.

Ты же не можешь упустить этот шанс и не застебать меня тем вечером в Берлине, так ведь? Такой компромат! И ты многое мне можешь тогда припомнить.

Вот только выражение лица итальянца настолько сложное, что я никак не могу в нем прочитать ожидаемую насмешку.

– Тебя сложно… – Эрик вглядывается в меня пристальнее, будто меня от него отгораживало мутное стекло, и он пытался разглядеть что-то сквозь него, – узнать. На паркете ты была… Другая…

На паркете я была живая. В этом вся и разница.

Было две части живой меня, одна – танцевала с пеленок, не мыслила без этого жизнь, вторая…

Вторая принадлежала Денису Назарову. Первой любви, некогда – лучшему другу, мужчине, без которого пять лет назад я не представляла своей жизни. Тоже!

И когда от меня потребовали выбирать…

От еще одного заплыва по океану слез меня спасает завибрировавший в сумке телефон. Только вот вытащив его на свет божий – я на секунду снова давлюсь спазмом выкипающей ярости – до того больно видеть улыбающуюся рожу Назарова на экране смартфона. Первый порыв буквально требует у меня швырнуть эту мерзость на пол кофейни, а лучше – еще и наступить на экран, чтобы он точно вышел из строя и больше никогда мне этого мудака не показывал…

Чья-то теплая широкая ладонь накрывает мои пальцы, сжимающие телефон, не давая осуществить задуманное. Земля призывает Настю…

– Ответь ему, – негромко произносит Эрик, глядя мне в глаза.

– Зачем? – я болезненно кривлюсь, потому что я примерно представляю, что именно Назаров мне может сказать. – Он ничего не может мне сказать, что его оправдает. И шалаву в нашей постели никакие его слова не отменят. Вот ей пусть сцены ревности и закатывает, а я на этот спектакль и за доплату билет не возьму.

– Ответь, – повторяет Змей, – если будет выносить тебе мозг, повесишь трубку и выключишь. Мне кажется – его мотив иной.

– Поспорим? – у меня нет сил хоть как-то обосновывать Змею, что за пять лет я как никто другой изучила манеры Назарова. И разумеется, он не может сейчас смириться, что я, о боже, ушла куда-то с мужчиной. Пусть даже с этим конкретным мужчиной у меня и ничего не может быть, да и для секса я его интересую так, на спор – одного раза ему хватит, чтобы умаслить эго.

– Твои условия? – Змей ухмыляется, и это выражение лица становится похоже на то, к которому я уже чуть-чуть привыкла. Самоувереное и нахальное, до неприличия.

– Ставлю на громкую связь, и если он начинает скандалить – ты признаешь себя проигравшим в вашем идиотском пари.

Кто скажет мне, что с условиями я загнула – так не я такая, а жизнь моя восхитительная, что чуть что норовит ударить меня по лицу.

– А если нет, – Змей делает многозначительную паузу, – ты съедаешь пирог, который сейчас принесут. И обед, пожалуй, тоже.

– И все? – удивленно переспрашиваю я. Я-то ожидала от него чего-то вроде «сегодня ты ночуешь у меня, крошка», и тут такой… облом…

Нет, я бы послала его, разумеется!

– Все, – судя по бесстыжей улыбке итальянца – он очень даже догадывается о векторе моих мыслей, – ты думала, я попрошу чего-то другого, вишенка? Я тебя разочаровал?

– Нет! – торопливо вру я, но… Не похоже, что мне удаётся его обмануть…

Пока мы болтали – телефон на столе успел затихнуть и завибрировать снова. Назаров явно намеревался дозвониться до меня во что бы то ни стало.

Над подрагивающим телефоном мы со Змеем жмем друг другу руки, и я наконец принимаю звонок, сразу переключая на громкую связь.

– И чего же вы хотели, Денис Викторович? – вопрошаю я задумчиво, стараясь заткнуть боль, что тихонько побулькивает в груди.

Что ж, сейчас он начнет говорить, и я получу повод сбросить вызов.

– Настя… – тон Назарова неожиданно подрагивающий и напряженный, – ты сейчас… с ним? С Лусито?

Я кошусь на Змея, который невозмутимо постукивает пальцами по столешнице и улыбается самыми уголками губ. Самоуверенно так. Что знает этот итальянский свинтус, чего не знаю я?

– Да, я с ним, Назаров. Обедаю. Дальше что? – стараясь удерживать себя в самых бесстрастных интонациях отвечаю я.

Я не вру. Именно в этот момент официантка приносит нам белый фарфоровый чайник, чашки, и две тарелочки с яблочным пирогом. От запаха яблок с корицей у меня даже сводит желудок.

– Насть, – тон Назарова становится каким-то подобострастным, – скажи, а тебе не сложно будет уболтать его на пятничный эфир?

Оп-па…

Усмешка Змея становится шире. Он будто бы даже получает подтверждение своим догадкам и с победоносным выражением лица двигает ко мне тарелочку с пирогом. Кушайте, мол, Настасья Михайловна, не подавитесь.

Вот упырь!

– Я думала, ты его уже уговорил, – растерянно произношу я, отковыривая чайной ложечкой кусочек, и отправляю его в рот. М-м-м, волшебно! Так и тает на языке. Как я хотела есть, оказывается…

– Да если бы, – нервно бурчит Назаров, – он отказался. Сказал, что у нас не тот масштаб, чтобы он тратил на нас свое время. Представляешь?

Выражение лица у Эрика – ну не дать ни взять принц крови, чья коронации состоится завтра, а ему предложили почистить конюшню своими белыми холеными руками.

Черт, и ведь я даже не бешусь на это. Я любуюсь!

– Вот ведь как бывает? – с фальшивым сочувствием замечаю я. – Ну, а что, ты об этом не догадывался?

Как ни крути, но наши, местные звезды, куда более коммуникабельны, нежели иностранные. И самомнение Змея вполне соответствует его распиаренности.

– У нас эфир с ним анонсирован уже, – никогда не думала, что паникующий Дэнчик будет доставлять мне столько садистского удовольствия, – и рейтинг ожидания по опросам гораздо выше среднего. Насть, мы не можем обмануть ожиданий зрителей.

– Ты не можешь, – хладнокровно парирую я, – это ведь твой канал, твои зрители, Назаров. Кто я такая, чтобы к ним примазываться?

– Ты – мегера! – на пределе слышимости комментирует Змей, и я показываю ему кончик языка. Я пока еще прикидываю, что можно выжать из этой ситуации, а значит Назаров должен помучиться.