Штучка

Таньке Егор не давал даже шевельнуться, перехватив её запястья свободной рукой и прижав их к стене над Танькиной головой. Это ужасно бесило, она уже подыхала от желания ощутить его тело своими ладонями. У неё оставалось так мало возможностей насладиться им, что это было даже слегка обидно.

– Егор, – умоляюще шепнула она, пытаясь высвободить руки, но Васнецов лишь насмешливо качнул головой.

– Это ты еще не заслужила, – шепнул он, оставляя раскаленный поцелуй прямо под её ухом. У Таньки даже голова закружилась.

– Еще? – пискнула Танька.

– Будешь себя хорошо вести – заслужишь, – мурлыкнул Егор, и от его мягкого шепота снова скрутило болезненно сладким спазмом. Вот же… Ведь знал, на что давить, знал, чем дрессировать. Заслужи! Добейся! Больные Танькины места, зацикленность на том, чтобы добиться результата, одержать победу, получить вожделенный приз. Ведь захотелось же сделать все, чтоб он дал ей волю, разрешил, допустил до себя ближе. Может, не сейчас, но позже…

Сейчас у неё осталось только восприятие. Сосредоточенное на мягких губах, скользящих по её шее. На твердых пальцах, гуляющих по её груди, танцующих на животе, и от всякого лишнего пируэта, выписанного ими на её коже, тело Таньки на толику становилось ближе к точке взрыва.

Запах. Егор был близко, так близко, что ей удавалось им дышать. Святые микросхемы, от Васнецова даже пахло одуряюще. Танька не была особенной поклонницей мужского парфюма, в большинстве своем он был слишком резким, но… Но боже, как отлично подходил Егору этот теплый запах бергамота и кардамона. Больше ноток Танька разобрать не смогла, но остро ощутила, как же ей хочется уткнуться носом в его кожу и дышать им, недолго, лишь только пару крошечных бесконечностей.

Воздуха с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Ладонь Егора прочно застряла под её юбкой. Ну, надо же, надо будет почаще их надевать, благо апрель вот-вот закончится, и скоро станет совсем тепло.

Танька надеялась, что Егор тянуть не будет, что сразу стащит с неё трусы, запустит карусель быстрого перепиха. Но нет, он пока что вырисовывал узоры на её бедрах, не прикасаясь к самой горячей зоне. Кажется, он хотел, чтобы измученная Танька стекла к его ногам.

– Егор…

– Ей-богу, кляп куплю, сегодня же, – раздраженно шепнул Егор, прикусывая кожу на Танькиной шее, будто наказывая, и Танька раздосадованно прикусила губу. Ему было нужно, чтоб она молчала. Будто он и так все знад о том, что она чувствовала. Хотя, наверное, знал, он совершенно точно знал, на какие «кнопки» ему нажимать, чтобы получить нужную реакцию. Он действительно знал, какой конкретно сейчас Таньку переполнял раскаленный, мучительный, но такой сладкий жар. Знал, что с каждой секундой девушка под его пальцами пылала все сильнее, хотела все большего.

Когда его пальцы наконец легко, невесомо коснулись половых губ, даже поверх ткани трусиков, у Таньки мир поплыл перед глазами. Дай Егор Таньке волю, ей-богу, быть бы ему трахнутым прямо сейчас, на этом кафельном полу. Но нет. Танька не могла сама. Таньке приходилось изнемогать. А Егор тем временем пальцами отвел ткань в сторону, скользил пальцами по влажным складкам. Его прикосновения были невыносимо хороши, но их было так возмутительно мало, он, как нарочно, медлил с переходом к основному действу. Танька прикустла губу еще сильнее. Без члена внутри себя она могла обойтись еще совсем недолго. А потом могла произойти самая первая в мире смерть от перевозбуждения. Оставалось надеяться, что Егор этой смерти не допустит и чуть-чуть сжалится.

– Давай-ка сюда, солнышко, – Егор наконец-то выпустилруки Таньки из своей железной хватки, но нет, это не для того, чтобы дать ей к себе прикоснуться, это для того, чтобы заставить её развернуться.

– Левее вставай.

Слева от двери висит зеркало, неширокое, но до пола. Танька уперлась ладонями по бокам зеркала. Егор заставил её отвести назад бедра, ближе к нему, заставил расставить ноги шире, спустил трусы до колен. Танька понимала, что наверняка выглядит со стороны даже слишком бесстыже, как малолетняя шлюшка, но… Но для Васнецова было можно. Если он хотел видеть её так – пусть видит. Для него – Танька могла сделать все, и даже больше.

– Шикарная у тебя задница, Танечка, – заметил Егор, распаковывая еще один презерватив. Пачку он в своих карманах носил, что ли?

От этого комплимента внутри все замерло. Было ли можно ответить? Нет, не стоило. Танька просто молча глянула на Васнецова в зеркало, надеясь, что её взгляд достаточно голодный, и Егор удовлетворенно улыбнулся.

– Быстро схватываешь, солнышко, – шепнул он. А пальцы снова скользнули по нежным половым губам, запорхали вокруг трепещущего входа, так что Танька аж слегка зажмурилась от удовольствия. Егор шлепнул её по внутренней стороне бедра. Не столько больно, сколько неожиданно, и девушка даже вздрогнула, тут же распахивая глаза.

– На меня смотри, – требовательно произнес Егор тоном, с которым и спорить-то не хотелось, – ты должна видеть, кто тебя трахает.

О, да, черт возьми, на это, Васнецов, Танька посмотрит с огромным удовольствием. Но было сложно не жмуриться, когда головка его члена коснулась девичьей щелки. Черт, это казалось сейчас самым долгожданным, самым сильным ощущением. На нем хотелось сфокусироваться.

А потом… Потом Егор толкнулся внутрь неё. И мир начал расползаться по швам, не выдерживая напора этого пронзительного наслаждения. Таньку уже не волновало, есть ли в раздевалке камеры, даже если и были – пускай бы там какой-нибудь охранник сдох от зависти, а она сейчас испытывала тот максимум кайфа, который вообще дозволен женщине.

Егор был неумолим. От его раскаленного взгляда было сложно дышать, Егор будто следил, чтобы Танька смотрела именно на него, в его лицо, в его пронзительные глаза, и эта нить, протянувшаяся через зеркало, была будто лишняя струна удовольствия, дрожащая в Танькиной душе.

– Сладкая моя. Моя! – тихонько выдохнул Егор, вбиваясь в её тело очередным резким движением бедер, а Таньке с каждой секундой все невыносимей было держать глаза открытыми. В этой позиции удовольствие от каждого проникновения было ослепительно яркое, ей-богу, Таньке казалось, что более удачной позиции для секса в принципе не придумать. А когда Егор сжал пальцами клитор, осторожно его массируя, – задача «держать рот закрытым» стала невыполнимей всех миссий Итана Ханта вместе взятых. Орать хотелось во всю полноту легких, потому что его пальцы и его член творили с Танькой нечто невообразимое. Невозможное!

Таньке даже стыдно, что она снова кончила так быстро. Слишком Васнецов её раздразнил, слишком он был охренительный, слишком сильный он вызывал в ней отклик. И никак не вышло скрыть этот оглушительный гром, сотрясающий её тело в сладких спазмах удовольствия.

Но нет, Егор был доволен, Егор улыбнулся, когда услышал Танькин восторженный скулеж, таки продравшийся сквозь стиснутые губы. Все было так, как он рассчитывал.

– Умница моя, – шепнул он, осторожно скользя пальцами по её бедру, и ускорился сам. Танька чувствовала хуже, но все же всякий толчок его члена внутри неё по-прежнему был в удовольствие. Сладкое, приятное, восхитительное. Когда Егор кончил, он зажмурился сам. Зажмурился, упираясь влажным лбом в Танькино плечо. На несколько секунд они замерли вот так – закрыв глаза, сосредоточившись лишь на ощущении тел друг друга. Потом Егор с тихим вздохом развернул Таньку к себе, осторожно, уже сам поправляя её юбку.

– Пойдем уже обедать, – выдохнул он, – если я сейчас не сяду и не поем – я вполне могу сожрать тебя.

Вызов

Потрахался дважды за день и даже не расстегнул рубашки. В списке необычных достижений – это, пожалуй, близко к тому, чтобы выбиться в лидеры последнего месяца. Затрахал девушку до головокружения – сомнительность достижения была сомнительна, получился восхитительный каламбур. Голова у Татьяны и вправду в раздевалке закружилась, в кафе Егор Татьяну вел, придерживая за плечи, впрочем, это было совершенно не сложно. Даже в удовольствие.

Вот прямо сейчас Егор смотрел на Татьяну и, кажется, понимал, почему Астахов питает такую слабость к студенткам. У Татьяны даже мысли не возникало с ним спорить, капризничать, пытаться навязать свои условия. Хотя… Нет, это же исключительный случай скорее. Все же он помнил, насколько эмоциональны и неконтролируемы двадцатилетние девицы. Так что на всякую студентку бы Егор сам не посмотрел. И на эту бы не посмотрел, если сама бы не вынудила это сделать. После секса тело приятно ломило, внутренний викинг был доволен. Хотя на работе сегодня лучше было не появляться – некая помятость внешнего вида все же была в наличии, декану это не к лицу. Ладно, обойдутся без него вечерочек, срочных дел не было, семинар был назначен на завтра. Консультация по курсовым – в понедельник.

– Довольна ли ты, девица? – насмешливо поинтересовался Егор, переплетая пальцы и опуская на них подбородок. Скорее для проформы спрашивал, нежели для получения вопроса. Мордашка у девушки была на редкость удовлетворенная. Даже не пискнула ни до, ни после, ни в процессе. Кажется, Егор оправдывал её ожидания. Она… Она, кстати, тоже. Даже более чем оправдывала. Если бы не оправдала – не было бы ни этого совместного обеда, ни второго раза, в принципе.

– Ой, довольна, Морозушко, – Татьяна безошибочно опознала перевранную фразу из сказки, незаметно ухмыльнулась. Да уж, скромница из тебя, Танечка, была та еще. Хотя ладно, ни на кой черт Егору не сдались скромницы, хуже не было, когда женщина от одного только слова «секс» норовила потерять сознание или съездить по лицу. Нет, в этом плане Татьяна была даже слишком хороша, Егор очень оценил её раскованность. Еще чуть-чуть – и был бы перебор, но нет – все было в самый раз.

– А то смотри, может, я тебе мало позволяю, может, тебе за Лазарем сбегать? – вкрадчиво предложил Егор. Нет, он бы сейчас ни к какому Лазарю её не пустил, но подколоть этим стоило. А то может, она сейчас как раз сожалела, что отказалась от «того варианта». Никаких тебе условий не было, никто ничего не запрещал.

– Себе сбегай, если он тебе так понравился, – Таня отложила вилку, отодвинула пустую тарелку, бросила на Егора тяжелый взгляд. Бледность с лица девушки спала, все-таки обед из трех блюд творил чудеса, особенно с хорошо вымотанными девицами. Ну все хоть повод для совести перестать угрызаться, что несносный декан заездил несчастную студентку до потери пульса.

– Увы, не видать юноше счастья в личной жизни, я слишком консервативен для этих ваших современных тенденций, – рассмеялся Егор. Татьяна по-прежнему была забавная. Даже более чем, ведь сейчас она перед Егором как перед преподавателем не трепетала. Ну, по крайней мере, отчаянно пыталась. Получалось через раз. И к слову, этот контраст её реакций забавлял даже больше.

– Пускай семейное счастье строит, – ехидно фыркнула Таня. Кажется, все-таки окольцованность Лазаря её слегка задела.

– Тебя его семейственность вроде бы не очень волновала, – заметил Егор, качая в пальцах чашку с кофе – единственным нездоровым напитком в его сегодняшнем заказе.

– Не сказать, чтоб сильно волновала, – Татьяна опустила глаза, – он мне нужен был для секса. Свадьбы и детей у меня в планах нет. На ближайшие пять лет – нет.

А вот тут Акела промахнулся. Конечно, понятно, что Таньяне-то, может, торопиться некуда, в её прекрасные двадцать один, но для Егора подобное отношение к вопросу семьи было неприемлемо. Первый минус в твоей копилочке, Таня. Причем жирный такой минус, весоменький, сводящий практически в ноль одну из ветвей развития отношений. Вопрос отношений серьезных в принципе следует рассматривать долго, вдумчиво и даже не в один подход, использовать для анализа каждую мелочь, подобную ныне озвученной. Так что с Татьяной – только секс. Нужно затрахать её так, чтобы сбежала и больше ни одной мыслью в сторону декана не шевелилась. Сей процесс будет и в удовольствие, и крайне воспитателен для этой мадемуазели. Просто чтобы знала, к кому стоит лезть, а к кому нет. А то что, в следующий раз она заявится к нему на экзамен в плащике на голое тело, с фурри-хвостом на анальной пробке в этой её прекрасной заднице?

Егор с сожалением отогнал от себя этот соблазнительный образ. Пожалуй, он бы взглянул на это, до того, как он доведет Татьяну до ручки. Надо реализовать, правда, на своей территории, не на учебной.

Да и в принципе, пожалуй, на сегодня стоило остановиться. Конечно, Егору было искусительно оттащить Татьяну домой и отделать её уже там, в комфортных условиях, но… Но, меру следовало, все-таки, знать. И торопиться было некуда, стоило еще подумать, спланировать план «воспитания» как можно тщательней.

– Какие планы на выходные? – поинтересовался Егор, а девушка, подняв глаза от тарелки, пожала плечами.

– Какие у меня могут быть планы, когда программа для курсовика не дописана? И мама в моей Тьмутаракани ждет.

– Да уж, всего две недели до защиты, а у тебя такие недоработки, – фыркнул Егор. Не то чтобы его разочаровало отсутствие интимных перспектив на выходные, но все-таки слегка царапнуло. Впрочем, ладно. Не сексом единым. Завтра семинар, да и проект для фирмы нужно подготовить к сдаче.

– Терпеть не могу все доделывать в последний момент, – Татьяна тем временем недовольно скривилась, – лучше делать по графику, так хоть как-то успеваешь нормально жить.

– И трахаться по расписанию? – ехидно улыбнулся Егор, без особых проблем расшифровывая, что у этой умницы входит в понятие «нормально жить».

– Разумеется, – Таня чуть улыбнулась, откидываясь на спинку стула и скрещивая на груди руки, – в этом деле расписание очень не помешает. Вторник-среда-пятница, в понедельник – если повезет.

Вторник-среда-пятница… Егор практически услышал собственное расписание свиданий с третьим приборостроительным курсом. В понедельник – это если он кого-то подменял. Значит, трахалась со своим «почти бывшим» Татьяна только после лекций у Васнецова? Интересно, шутила она или нет? Судя по сверкающим с вызовом глазкам – нет. Ну что ж, раз так… Хорошо, малышка, найдем, чем тебя подковырнуть. Будешь за свои слова отвечать. Раз тебе хотелось так давно – будь добра, докажи, что готова добиваться.

– Интересно, повезет ли тебе в этот понедельник? – вкрадчиво улыбнулся Егор.

В понедельник стояла консультация по пресловутым курсовикам. Не то чтобы Татьяне имело смысл на неё приходить, Егор ей мог только порекомендовать некоторые корректировки, для повышения уровня сложности проекта, Ловалова с работой справлялась прекрасно.