Дело о четырёх стаканах

–Давай и мы что-нибудь привяжем, – глаза Яблокова загорелись не меньше Адамовых при виде грешного фрукта в руке Евы, он махнул рукой в сторону туалета, – там остался здоровенный хребет и хвост от леща!

–Во-первых это глупо, – Дмитрий вытолкал всех из кабинета и повёл вниз, – во-вторых, дерево плодоносит исключительно в присутствии начальника уголовного розыска, дабы не подставлять меня. В УВД считается особым шиком одарить пальму так, чтобы Пашарь не заметил под своим носом даже самые провокационные действия. Народ отвлекает Геннадия Николаевича, как может. Хотя, если честно, это несложно. Он невнимателен и тормозит.

Троица благополучно прошествовала мимо дежурной части, где всё тот же майор, что и пару дней назад, изучал английский язык, с тоской рассматривая учебник в руках и завистливо принюхиваясь к исходящим пивными парами молодым людям.

–А в-третьих, он сразу подумает, что здесь была пьянка с пивом и рыбой, может начать интересоваться и я попаду в неудобное положение.

–Жалко, – Яблоков почесал затылок, – надо запомнить на будущее и обязательно чем-нибудь порадовать Пашаря. Юрик, ты поддержишь благое дело?

–Думаю, что да, – бизнесмен улыбнулся, – предварительно созвонимся, с меня фрукты или овощи.

–Лучше бутылочка самогона, – Дмитрий плотоядно ухмыльнулся, – тогда он точно будет пальму каждый день по три раза поливать и десять раз осматривать в поисках нового зелья.

Подбросив Юрика до его магазина, а Феликса – до отправлявшегося состава, Овсов заметил на площади перед железнодорожным вокзалом большой супермаркет «Белая долина». Посетив его, он наткнулся на лимонад «Дюшес», разлитый в стеклянные бутылки. Ностальгическая волна захлестнула Дмитрия, он простоял несколько минут, сжимая в руках напиток босоногого детства. «Дюшес» в соседнем магазине отличался дешевизной и доступностью и поэтому все мальчишки двора отдавали именно ему явное и несомненное предпочтение. Когда чьи-то родители предлагали купить на день рождения сладкую воду подороже и попрестижнее (на их взгляд), то это предложение с негодованием незамедлительно отвергалось, и выставлялся ультиматум – или «Дюшес», или ничего.

Через несколько минут на заднем сиденье Жигули расположились в ряд несколько банок: маслины, оливки, шпроты, сайра и сельдь. Последнюю банку придавила упаковка вареников с картошкой, за ней легли две бутылки «Дюшеса» и пачка сметаны. В брошенном рядом кассовом чеке указывалась только одна бутылка лимонада, и цена на неё была самая дешёвая из всех покупок. Заслуженный серый плащ прилёг чуть поодаль от продовольствия и сделал вид, что с предметами из материальной жизни не знаком.

Как только Овсов вернул на свои плечи лёгкую куртку, раздался телефонный звонок:

–Дмитрий, есть новости.

–Я слушаю, Александр Валерьевич.

–Ещё за сутки до обнаружения первых трупов пропало четверо парней.

–Опять?! – Овсов лихорадочно стал вспоминать любые новости на эту тему, – они убиты?

–То-то и оно, что пока ничего не известно. Просто пропали, резко, непонятно, в никуда.

–Так, может, это не наши клиенты?

–Боюсь, что наши.

–Почему ты так думаешь? Кто они такие – эти пропавшие люди?

–Четыре химика. Четыре засекреченных химика из лаборатории военного завода.

Глава 8. Один билет на поезд

Обе гантели на вытянутых руках в стороны и вверх. Пять раз быстро и пять раз медленно. После десятого взмаха дыхание стало громче и заглушило звук телевизора. Старею. Или толстею? Не спеша, лёгонько, опустить трёхкилограммовые железки на пол, чтобы не постучаться к соседям снизу. Люди в полседьмого утра не сразу поймут, почему к ним ломятся не в дверь, а в потолок. Не разберутся, в трусах и ночных пижамах выскочат на улицу с воплями о землетрясении, наводнении, апокалипсисе земном. Немного неудобно получится.

Вот так слышно будет, пульт от телевизора можно положить на стол, чтобы рукой дотянуться, не бегая взад-вперёд. Три глубоких вздоха, гантели перед собой и вверх. Пять раз быстро, пять раз медленно. Девятый, десятый раз растягиваем, ощущаем прилив сил в руках, напряжение в мышцах. Давно не занимался. Толстею, да и старею. Свежего ветра мало, надо открыть вторую форточку, пусть пару минут сквознячок погуляет, зато потом дышать будет легче.

Кто-то улыбающийся в студии, с красным галстуком и торчащим из кармана платочком, рассказывает о том, что в малине и клубнике очень много антиоксидантов. Знаем, об этом только ленивый не талдычит с экрана последние три месяца. Гантели на вытянутых руках перед собой и десять приседаний. На последнем аккуратно положить спортинвентарь на ковёр и медленно встать. Получилось даже чересчур медленно, наверное, хватило бы и шести приседаний. Надо же, телефон запел, кому это не спится сладко и нежно в рассветный час?

Овсов оглянулся на гуляющие под ветром шторы. Какой ещё рассвет? Уже часа два, как солнечные лучи прошлись в самой вышине над городом Т., распугивая кудрявые облака. В животе что-то сжалось, и разжиматься не захотело. Неужели опять трупы? Кому ж так неймётся?

–Разбудил? – радостный голос Феликса не оставлял никаких сомнений в том, что именно хотел сделать Яблоков.

–Не очень, – в животе отпустило, но грудная клетка заходила ходуном.

–А ты чего так дышишь? – Феликс зашептал, – ты там с женщиной? Извини, я перезвоню.

–Не надо, гантели прекрасно заменяют любую девушку, а уж если ещё и на ногу себе уронить, то незабываемые ощущения обеспечат надолго. Тебе нужна помощь?

–Сейчас расскажу. Из поезда я сошёл минут десять назад. Ну, думаю, похожу, осмотрюсь, найду буфет, газетные точки. Запомню расписание. Не пришлось, – Феликс захихикал, – Вокзал – три кабинета, четыре коридора. Хорошо хоть «Комната матери и ребёнка» есть. Барсуково ещё то захолустье.

–Давай про дело говори.

–Говорю. Невдалеке от выхода на перрон ночной киоск работает, в нём бабушка сидит. Так вот, она прекрасно запомнила нашего клиента с языком за губой. Все берут по газетке и журнальчику, а этот набрал целую кипу и даже особо не рассматривал покупаемое. В одну кучу сгрёб, расплатился и ушёл. Торопился, оглядывался, сдачу то ли забыл, то ли просто не взял. А киоск не дешёвый. Покупателя в сторонке ещё трое молодых людей поджидало. Бабушка удивилась, парень такое разнообразие странное приобрёл, она лет десять здесь продаёт, но подобных читателей раньше не находилось. Рассмотрела всю четвёрку, но в лицо видела только того, кто за периодикой к ней подходил.

–Всё правильно, убийцам надо было сделать вид, что они занимаются торговлей в поезде, поэтому ассортимент соответствующий набирали.

–Я подумал, может, у тебя вопросы какие-нибудь появились?

–Нет, Феликс, ничего нового. Запиши всё подряд, что продавщица скажет и возвращайся.

–Про убитых узнавать подробности?

–С одной стороны, вроде бы уже понятно, что их купе выбрали случайно, точнее, потому что там четверо парней находилось. С другой стороны, лишняя проверка не помешает. Ты можешь местному розыску оставить запрос на убитых?

–Могу.

–Сделай упор на возможные пересечения покойников в прошлом. Где учились, с кем работали, могли ли встретиться раньше.

–Ладно.

Овсов прервал связь и положил сотовый телефон рядом с пультом от телевизора. Голубой экран пытался объяснить стране, почему сегодня Ракам и Скорпионам нельзя задерживаться на перекурах и наедаться в обед. Почему, почему… С работы выгонят! Понятно всем, кроме астрологов.

Дмитрий включил утюг в спальне и выбрал на полке шкафа светло-голубую рубашку. Проверил уровень воды в утюге и слегка надавил на кнопку подачи пара. Агрегат отозвался злобным шипением и выдохнул горячим облаком. Дракон полупластмассовый. Овсов в десятый раз за это утро попытался оживить в памяти лицо виденного им художника в гостинице и в десятый раз в сознании всплыло совсем не то, что нужно: усики, бородка, длинные волосы, спадающие на лицо, двигающиеся лопатки под ярко-жёлтой майкой абстракциониста, смешивающего краски, разбитый мобильный телефон, даже туча за окном уже явственно висела перед носом и туманила взор. А выстрел тюбика голубой краски – это вообще хит номера. Овсов оторвал утюг от правого рукава и внезапно осознал, что убийцы очень хитрые и разбирающиеся в психологии люди. Они не просто маскировались от рыскающих милиционеров, они сделали всё, чтобы оперативники смотрели не на них, а на ерундовый антураж в этом номере.

Кто же они такие? Что им было нужно? Зачем убивать незнакомых людей? Стрелять в поезде и рубить головы в гостинице? Для чего?

Овсов встряхнул рубашку и повертел перед глазами. Вроде разгладилась. Дмитрий повесил творение своих рук на плечики, выключил утюг и отправился в ванную. Телевизор громко пообещал на ближайшие два дня тёплый циклон с неравномерными осадками.

Через сорок четыре минуты старший оперуполномоченный уголовного розыска заходил в свой кабинет.

– Овсов, я на «Протон», – запыхавшийся Пашарь ворвался следом, почти сшибая с ног своего заместителя, – только бумаги возьму.

–Что-то случилось?

–А как же, – лицо Геннадия Николаевича озарилось кривоватой из-за нехватки кислорода улыбкой, – эксперты обнаружили химикат, которым убийца намазал пол в гостинице. Лежит в капсулах на спецскладе, и отвечает за него всего лишь один человек. Так что, подельник у Алялина быстро нашёлся. Будем его брать.

–Химикат?

–Всех! – голос Пашаря растаял в коридорах УВД, спеша обрадовать и кладовщика «Протона» и статистику по раскрытию преступлений.

Овсов набрал номер внутреннего телефона экспертов.