Дело о четырёх стаканах

–Они посоветовались и решили, что будущее за наркотиками…

–Спорю на дорогую кофточку, что это гулинская идея, – хмуро пробормотала Алина.

–Ты неплохо знаешь своё бывшее начальство, – усмехнулся Новиков, – конечно, его. Гулин всё время смеялся над Семкиным по поводу его наколок, точнее, по поводу места этих наколок – мизинец левой руки. Говорил, что это несолидно и не по понятиям. И тут его осенило: он решил придумать Кол Колычу новый образ…

–Дагер! – хором воскликнули Дмитрий, Феликс и Алина.

–Разумеется, догадливые вы мои. Как-то Гулин наткнулся на программу английского языка по телевизору и его очень впечатлил тот факт, что слова «кинжал» и «крест» можно назвать одним словом, он жутко восхитился своей находке и немедленно перекрестил Кол Колыча в Дагера. И новоиспечённый джентльмен в законе принялся нащупывать новое для себя дело. Очень жёстко и кровопролитно. Деньги большие, претендентов на них много. Прошло совсем немного времени и на сцене активных действий появились наши многообещающие химики. Со своим убойным товаром и повышенной секретностью. Дагер и Гулин не могли пройти мимо такого подарка судьбы и вцепились в него мёртвой хваткой.

–Как ты себя чувствуешь? – девушка обратила внимание на то, что Овсов, переворачиваясь на другой бок, слегка поморщился и немедленно забеспокоилась.

–Нормально, нормально, – Дмитрий выдавил в ответ улыбку и махнул рукой, – дальше.

–А в это время… – Новиков замолчал и посмотрел на Алину.

–Помнишь, я тебе говорила, что наши девочки проводили сверку с Владивостоком?

–Да, – ответил Овсов, так как вопрос адресовался именно ему, – и мы узнали, что наш подполковник является лучшим работником уголовного розыска и охотником на ящериц одновременно.

–А Владивосток узнал, что Гулин абсолютно ничем на новом месте работы, то есть в нашем городе, не блеснул, – Александр Валерьевич укоризненно покачал головой, – и не просто не блеснул, а даже очень сильно сдулся как оперативник. И тогда в прокуратуре Владивостока было решено вновь проверить все трупы, рассыпанные Валентином Петровичем в укромных уголках этого приморского местечка. Но уже с точки зрения не раскрытия грабежей, а деятельности самого Гулина.

–И начали с его детства? – недоверчиво уточнил Дмитрий.

–Да, нашлась группа людей, особо недовольных бывшим начальником уголовного розыска…

–Им просто больше других перепало от прокурора за то, что в своё время Гулин их обскакал, – ехидно заметила Алина.

–Вполне возможно, – улыбнулся Новиков, – но начали они с опроса всех, кто знал Валентина по учёбе в школе, постепенно, мелкими шагами построив его психологический портрет. Слухи об этом тут же дошли до ушей сослуживцев Гулина, и они немедленно сообщили об этой проверке своему бывшему соратнику. И Гулин задумался. С одной стороны, доказать ему ничего не могли, не было ни улик, ни свидетелей. Но на самом верху системы МВД появлялись сомнения в чистоплотности подполковника, и на карьере Гулина можно было ставить жирный крест. С другой стороны, новый наркотик химиков начал приносить баснословные доходы.

–Жадность победила, – подвела черту черноволосая девушка.

–Как обычно, – согласился Новиков, – и Гулин с Дагером решили, сделав огромный запас наркотика, выехать за границу. Разумеется, прихватив с собой гениальных творцов смертельного счастья, фактически несущих золотые яйца из пустоты.

–Но, как выяснилось, жадность не победила, а подвела, – уточнил Дмитрий.

–Как обычно, – вновь согласился старший следователь прокуратуры, – химики, как ты уже знаешь, просто физически не могли произвести требуемый объём наркотика и поэтому решили попросту «кинуть» нашего Дагера на деньги.

–Их тоже жадность подвела, – немедленно с умным видом вставил Феликс.

–Яблоков, – жалостливо проговорила Алина, – жадность всех подводит. Даже жадность к плотским утехам с многочисленными представителями обоих полов.

–Эээ, – Феликс открыл рот и собирался ответить, судя по выражению его лица, явно что-то возвышенное, но ни одна хорошая мысль в голову не пришла, и он дождался, когда Овсов перебил затянувшуюся паузу его оправдания.

–Потом, потом как-нибудь нас, убогих, просветишь.

–Ни Гулин, ни Семкин не собирались дарить свои кровно награбленные капиталы, поэтому Дагер установил за химиками слежку и узнал, что они взяли билеты до Барсуково. В этот момент Гусев находился у Гулина, и они вместе решили, что ненадёжных партнёров следует как можно быстрее убрать, а деньги, по возможности, вернуть. Разозлённый Кол Колыч попросил по телефону свою любовницу, которая работала в железнодорожной кассе, купить ему билет на имя Цветкова Михаила Каталиновича и продиктовал по телефону необходимые паспортные данные.

–Почему из приёмной?

–Не звонить же из кабинета замначальника УВД. Гулина никоим образом нельзя было подставлять.

–А со своего сотового телефона?

–Дима, – Новиков улыбнулся, – ты только что так прекрасно рассуждал о жадности…

–Разумеется, – согласился Овсов, – секретарь в любом случае не смогла бы понять, что Гусев берёт билет для себя. Ни понять, ни проверить. Он часто звонил из приёмной, поэтому этот момент не должен был иметь никакого значения. Кассирша знала, что дизайнер – это вор в законе?

–Нет, конечно. Для неё он – истинное воплощение стиля и моды. В постели с ней он вёл себя, как настоящий мужик (по крайней мере, так она утверждает), и она была счастлива до безумия. Выйдя на перрон в Барсуково, Гусев встретился со своим человеком, который уехал в одном поезде с химиками и узнал от него, что они купили билеты на поезд обратно в наш город и сообразил, что прыткие ребята пытаются запутать свои следы. Он тоже приобрёл билет в этот поезд и запомнил номер купе, в котором должны были ехать беглые химики. Номер купе ему сообщил его человек, который слышал, как химики покупали билеты. Ночью Гусев переоделся в милицейскую форму, накрутил глушитель на пистолет и приготовил железнодорожные ключи, которые ему достала по его просьбе любовница. Форма нужна была для того, чтобы он имел возможность зайти в купе, постучав и представившись сотрудником милиции на тот случай, если химики закрылись бы на щеколду-упор и ключ от купе Дагеру не помог бы. Но об этом варианте подумали и химики, поэтому Максим, который ждал убийцу наверху, на багажной полке, закрыл купе только на защёлку, открываемую ключом проводника. Ведь, если Гусеву придётся разбудить пассажиров купе, то он увидит, что это совсем другие люди и спектакль под названием «ликвидация несговорчивых наркопроизводителей» не состоится.

–Разве Гусев знал их в лицо? – поинтересовался Овсов.

–Нет, но и рисковать химики не хотели. Например, Дагеру могло быть известно, что все химики одного возраста и спортивного телосложения, и он, увидев хотя бы одного пассажира с небольшим животиком, сообразил бы, что это не его клиенты. В общем, Семкин дождался предрассветного часа, тихонечко зашёл в тёмное помещение и расстрелял в упор всех четверых сладко спящих молодых людей, – Новиков перевёл дыхание от длинной речи, – но, на беду химиков, на перроне в городе Т. человек, который следил за ними, вновь их заметил.

–А они заметили его, – Овсов вспомнил слова Вершакова, – для соблюдения жёсткой конспирации Дагер слишком мало людей держал в своей банде.

–Да, – подтвердил Новиков, – и ему это аукнулось. Химики узнали человека, которому передавали наркотики и, тем самым, спасли себе жизнь.

–Загубив других четырёх парней, – хмуро произнёс Феликс.

–Строго говоря, зарезал их Гусев, а не химики, хотя их роль в этих убийствах явно не бесспорна, – неопределённо качнул головой Александр Валерьевич, – не откладывая дела в долгий ящик, той же ночью, как мы с тобой тогда и думали, Семкин поднялся в гостиницу по пожарной лестнице, прошёл мимо спящей дежурной по этажу, вскрыл дверь номера, и, разозлённый и раздосадованный, фактически отрубил головы пьяным молодым ребятам, предварительно набросив на свою руку с ножом пиджак одного из парней, чтобы не забрызгаться кровью.

–А химики за ним прибрали?

–У них уже всё было наготове: и тряпки, и вода, и химикат, рассыпанный перед номером для того, чтобы отбить нюх у служебной собаки.

Дверь в палату приоткрылась, и на всеобщее обозрение предстало недовольное лицо врача, глаза которого принялись поочерёдно укоризненно рассматривать Овсова и Алину.

–Ещё немного, – виноватым голосом попросил Дмитрий и дверь закрылась.

–И всё бы оно для химиков так гладко и закончилось, если бы не ты со своими четырьмя стаканами.

–Железнодорожными, – тут же вставил Феликс.

–Но выводы принадлежали именно Овсову, – возразил Новиков, – конечно, вначале Гулин обрадовался, когда старший оперуполномоченный уголовного розыска раскрыл истинную картину происшедшего, пусть даже и в искажённом виде. Но затем испугался, ведь Дмитрий всё ближе и ближе подбирался к самому Дагеру. Версия с Алялиным очень помогла Гулину, и он дал прямое указание Пашарю считать её официальной и взять в разработку.

–Поэтому Пашарь так гордо и заявил мне, что он раскрыл дело, не выходя из кабинета.

–Да, Гулин считал, что Гусев зарезал химиков в гостинице и поэтому Алялин как убийца подвернулся идеально, но, когда ты сообщил своему начальству, что химики живы, Валентин Петрович принялся их искать заново, но версию с Алялиным не отменил и продолжал продавливать как основную. Затем ты стал проводить расследование через меня и Гулин понял, что ситуация выходит из-под контроля и тебя надо убрать.

–В этот день он был ко мне очень доброжелателен.

–Ещё бы, – усмехнулся Новиков, – он собирался просто исчезнуть, смывшись за границу, но оставлять такого сыщика, как ты, разгребать результаты его деятельности, он никак не мог. Ведь завтра-послезавтра ты всё равно раскопал бы всю подноготную Гулина и на этом его спокойной жизни пришёл бы конец.

–А Юрик? Что с ним происходило? – неожиданно вспомнил Овсов.

–Когда Юрик сидел за хулиганство, то понравился одному воришке средней руки, также проживающему в нашем городе. Воришка освобождался раньше, поэтому они с Юриком договорились встретиться на свободе, обсудить совместный бизнес. Когда Юрик нашёл этого человека, тот уже работал на Дагера и неожиданно предложил Юрику организовать совместный магазин-забегаловку с незаконной продажей самогона.

–Неужели это тоже идея Гулина? – недоверчиво произнёс Дмитрий.