Первый закон. Трилогия: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей

– Да, мы с вами сделали хороший первый шаг, – говорил Сульт. – Времена сейчас весьма опасные, однако опасность и благоприятные возможности зачастую идут рука об руку.

Глокта ощутил странный холодок, ползущий по позвоночнику.

«Страх? Или честолюбие? Или и то и другое вместе?»

– Мне нужен человек, который поможет привести все в порядок, – заявил архилектор. – Тот, кто не боится ни наставников, ни купцов, ни даже закрытого совета. Тот, на кого я смогу положиться, кто будет действовать тонко, осмотрительно и безжалостно. Тот, чья верность Союзу вне сомнений и у кого нет друзей в правительстве.

«Тот, кого все ненавидят? Тот, кого можно подставить в случае провала? Тот, к кому никто не придет на похороны?»

– Мне нужен человек на должность чрезвычайного инквизитора, Глокта. Он будет действовать вне контроля наставников, но полностью под моим руководством. Он будет отчитываться только передо мной. – Архилектор поднял бровь, словно следующая мысль только сейчас пришла ему в голову: – Мне кажется, вы исключительно подходите для такой задачи. Что вы об этом думаете?

«Я думаю, что у человека на подобной должности будет очень много врагов и только один друг. – Глокта поднял голову, чтобы посмотреть на архилектора. – И этот друг может оказаться совсем ненадежным. Я думаю, что человек на такой должности протянет очень недолго».

– У меня есть время, чтобы обдумать ваши слова?

– Нет.

«Опасность и благоприятные возможности зачастую идут рука об руку».

– Тогда я согласен.

– Превосходно. Не сомневаюсь, что это начало долгого и продуктивного сотрудничества, – улыбнулся ему Сульт, глядя поверх своего бокала. – Вы знаете, Глокта, из всех купцов, что копошатся здесь, торговцев шелком я нахожу наиболее отвратительными. Во многом именно благодаря их влиянию Вестпорт в свое время вступил в Союз, и именно благодаря деньгам Вестпорта мы выиграли войну в Гуркхуле. Король, разумеется, вознаградил членов гильдии, дав им неоценимые права торговли, но их самонадеянность стала невыносимой. Глядя на то, какую важность они на себя напускают и какими привилегиями пользуются, можно вообразить, будто они сами сражались в битвах. Высокочтимая гильдия торговцев шелком! – насмешливо протянул он. – Сдается мне, теперь, когда ваш друг Реус дал нам удобный шанс вонзить в них крючок, мы покроем себя позором, если позволим им выкрутиться.

Глокта немало удивился, хотя постарался это скрыть.

«Копать глубже? Но зачем? Если торговцы шелком выкрутятся, они продолжат платить, и очень многие люди останутся довольны. В настоящее время они напуганы и уязвимы: гадают, кого назвал Реус, кто окажется следующим у нас на скамье. Если мы копнем глубже, они могут оскорбиться или с ними вообще будет покончено. Тогда они перестанут платить, и множество людей потеряют свою выгоду. Кое-кто даже в этом самом здании».

– Я готов продолжить расследование, ваше преосвященство, если вам угодно, – произнес вслух Глокта и сделал еще глоток. Вино действительно было превосходным.

– Мы должны действовать осторожно, Глокта, и очень основательно. Деньги торговцев шелком текут, как молочные реки. У гильдии имеются друзья в высочайших дворянских кругах – Брок, Хайген, Ишер, множество других, даже среди самых именитых людей страны. Каждый из них, как нам известно, в свое время прикладывался к этой золотой соске, а дети начинают плакать, если у них отбирают молоко. – На лице Сульта промелькнула жестокая усмешка. – Тем не менее, если детей хотят приучить к дисциплине, их необходимо время от времени заставлять плакать. Кого этот червяк Реус назвал в своем признании?

Глокта, превозмогая боль, наклонился вперед, подтянул к себе листок с признанием Реуса, развернул его и принялся изучать список имен снизу вверх.

– Сепп дан Тойфель, его мы уже знаем.

– О да, его мы все знаем и любим, инквизитор, – сказал Сульт, лучась улыбкой. – Но мне кажется, мы можем спокойно вычеркнуть его из списка. Кто еще?

– Что ж, давайте посмотрим. – Глокта кинул неторопливый взгляд на бумагу. – Гарод Полст, торговец шелком.

«Ну, это просто никто».

Сульт нетерпеливо махнул рукой:

– Это просто никто.

– Солимо Сканди, торговец шелком из Вестпорта.

«Тоже никто».

– Нет-нет, Глокта, мы найдем кого-нибудь получше, чем этот Солимо как-его-там, не правда ли? Эти мелкие торговцы не представляют интереса. Вытащи корень, и листья опадут сами собой.

– Вы совершенно правы, архилектор. Вот еще Виллем дан Робб, мелкий дворянин, занимает незначительную должность на таможне.

Сульт задумчиво посмотрел на Глокту и покачал головой. Тот продолжил:

– Еще есть…

– Подождите! Виллем дан Робб… – Архилектор прищелкнул пальцами. – Его брат Кирал – один из придворных королевы. Он как-то раз прилюдно оскорбил меня. – Сульт улыбнулся. – Да, Виллем дан Робб подойдет. Арестуйте его.

«Итак, копаем глубже».

– Служу и повинуюсь, ваше преосвященство. Есть ли еще какие-то конкретные имена, которые следует упомянуть? – спросил Глокта и поставил на стол опустевший бокал.

– Нет, – ответил архилектор, отвернувшись от него, и снова махнул рукой. – Кто угодно. Мне все равно.

Первый из магов

Озеро простиралось вдаль, окаймленное скалистыми утесами и мокрой зеленью. Его поверхность была исколота дождем – плоская и серая, насколько мог видеть глаз. Впрочем, в такую погоду глаз Логена видел не очень далеко. Возможно, противоположный берег лежал всего лишь в сотне шагов отсюда, но тихие воды казались глубокими. Очень глубокими.

Логен давно оставил попытки укрыться от дождя. Вода лилась ручьями по его волосам, стекала вниз по лицу, капала с носа, с пальцев, с подбородка. Постоянно мокрый, усталый и голодный – вот так теперь он жил. Он прикрыл глаза и прислушался к тому, как дождь барабанит по его коже, как вода плещет о гальку. Потом опустился на колени возле озера, открыл фляжку, погрузил ее в воду и стал наблюдать за пузырями, поднимавшимися по мере того, как фляжка наполняется.

Малахус Ки выбрался из кустов, дыша часто и неглубоко. Он рухнул на колени, подполз к подножию дерева, закашлялся и выплюнул на гальку порцию мокроты. Его кашель теперь звучал очень скверно: он рождался где-то прямо в кишках, сотрясая всю грудную клетку. Малахус был еще бледнее, чем при их первой встрече, и худее. Логен и сам несколько отощал. Неудивительно – времена настали скудные. Он подошел к изможденному ученику и присел на корточки рядом с ним.

– Сейчас, одну минутку. – Ки закрыл свои ввалившиеся глаза и откинул назад голову. – Одну минутку.

Его рот раскрылся, жилы на тощей шее натянулись. Он походил на труп.

– Нельзя отдыхать слишком долго, ты рискуешь вообще не подняться, – проговорил Логен и протянул ему фляжку.

Ки даже не поднял руки, чтобы взять ее. Тогда Логен поднес фляжку к его губам и немного наклонил. Малахус сделал глоток, сморщился, закашлялся, потом его голова упала назад, словно камень, стукнувшись о ствол дерева.

– Ты знаешь, где мы? – спросил Логен.

Ученик недоуменно уставился на водное пространство, словно только сейчас его заметил.

– Это, наверное, северный конец озера… Здесь должна быть тропа. – Его голос понизился до шепота. – От южного берега отходит дорога, там два камня… – Он разразился неожиданным жестоким кашлем, с трудом сглотнул. – По ней перейти через мост, и ты на месте, – прохрипел он.

Логен посмотрел вдоль берега на промокшие деревья.

– Далеко отсюда?

Нет ответа. Он взялся за костлявое плечо больного и потряс его. Веки юноши задрожали, и он туманным взором поглядел вверх, пытаясь собраться.

– Далеко отсюда? – повторил Логен.

– Сорок миль.

Логен поцокал языком. Ки не выдержит сорок миль. Большая удача, если он сумеет пройти сорок шагов без посторонней помощи. Ученик мага и сам все понимал, это было видно по его глазам. Скоро он умрет, подумал Логен, не позднее чем через несколько дней. Ему приходилось видеть, как умирали от горячки куда более крепкие люди.