Герцог-пират

Леди Фаулер увидела прекрасную возможность поохотиться за самыми гнусными тайнами тех, кто правит страной и принимает законы. Служанка должна была обеспечить беспрепятственный вход для одной из союзниц леди Фаулер. Но для кого? В конце концов, выбор пал на на Беллону Флинт.

Первый пункт своего плана Белла уже выполнила – приняла облик Беллоны Флинт – суровой простушки, с бровями, сросшимися на переносице, и маленькой бородавкой на носу. Также она арендовала дом неподалеку от дома леди Фаулер, в котором проводила почти все дни, переписывая письма для рассылки и помогая всем, чем могла. Однако за пять месяцев она стала терять интерес к леди, ее окружению и ее деятельности.

Бедная леди Фаулер получила от своего мужа злополучную болезнь, которая разрушала ее здоровье. Теперь леди была почти полностью парализована и, возможно, понемногу сходила с ума. Ее рассылки превратились в скандальные листки, в которых она, невзирая на опасность, радикальным образом обсуждала политические темы. Многих ее сподвижниц это крайне расстраивало, но при этом они побаивались высказывать свое мнение. Белла никогда не была робкой и не могла бездействовать, но не знала, как будет правильнее поступить. Она начала подумывать об отъезде.

Стоя перед дверью в дом герцога и чувствуя неминуемую опасность, Белла жалела, что не сделала этого. Но, раз уж она явилась сюда, не стоит отступать – ей непременно надо показать сестрам Драммонд чего она стоит.

Сестры-ирландки Хелена и Оливия Драммонд, недавно прибывшие в дом леди Фаулер, были хищными птицами. Они были полны идей для кардинальных действий и уже успели организовать шумный митинг перед одним из венецианских маскарадов мадам Корнелис. Там они облили чернилами ноги актрисы, игравшей роль в штанах. Прочитав письмо горничной, они тут же ухватились за идею вторгнуться на праздник и отправили туда Оливию.

Белла боялась, что, если сестры пойдут туда сами, они натворят больших бед, так что сама вызвалась взяться за это дело, не подумав о том, как выглядит Беллона Флинт… Оливия и Хелена, обе дерзкие красавицы, посмеялись над ее способностью влиться в подобное общество, что привело к горячему спору. В конце концов, Белла пустила в ход свой козырь – ей уже приходилось бывать на модных маскарадах.

В доме леди Фаулер Белла, рассказывая о себе, как о Беллоне Флинт, максимально приблизила ее историю к собственной. Она пропустила только похищение и добавила несколько лет к возрасту Беллоны. Леди Флинт происходила из дворянской семьи. Но с ней начали плохо обращаться после того, как она отказалась выходить замуж за нечестного человека, выбранного для нее отцом. А спасение нашлось в скромном наследстве от престарелого родственника.

Она могла с чистой совестью заявить и не соврать, что присутствовала на двух модных маскарадах: первый раз в роли молочницы Бетси, а второй – в роли королевы Элеоноры Кастильской. Белла хорошо представляла, как люди ведут себя на таких собраниях, как играют свою роль и разговаривают с другими людьми и их персонажами. Леди Фаулер согласилась с Беллой.

Но Белла не подумала, что на Олимпийских гуляниях все одеваются в стиле олимпийцев. Чиновники носят тоги, а военные – греческие или римские доспехи. Замужние дамы одеваются как матроны или богини, а незамужние – полуголыми нимфами.

Если бы она это знала, то ни за что не стала бороться за задание, но после победы над сестрами Драммонд ей не хватило смелости отказаться. Теперь она точно не могла показать свою слабость. Чтобы успокоиться, Белла потрогала свой черный парик и маску, скрывающую лицо. Никто и никогда не узнает ее в этом скандальном наряде.

Обычно костюм нимфы представлял собой лишь легкий халат без рукавов. Она настояла на том, чтобы надеть под него рубашку, но рукава все равно пришлось отрезать. Ее оголенные до плеч руки никогда прежде не были выставлены на всеобщее обозрение. Ноги тоже были открыты: Белла хотела надеть чулки, но с изящными греческими сандалиями сделать это не представлялось возможным. Еще больше усугубляли ситуацию сверкающие звезды на ремешках сандалий – они притягивали взгляд к пальцам ног.

Белла не была уверена, кто именно придумал это – леди Фаулер или сестры Драммонд. Было решено, что она предстанет в образе Келено, – одной из нимф, которая была превращена в звезду после нападения бога Ориона.

– Это символ жестокости мужчин! – заявила леди Фаулер в своем чрезмерно драматическом стиле.

Так у Беллы появились звезды на сандалиях, на темно-синем поясе, которым был подпоясан ее белый халат, и на парике. Последние не вызвали у нее никакого беспокойства, но те, что были возле пальцев ее обнаженных ног, вызывали дискомфорт.

Молясь, чтобы на гуляниях были и другие, еще более раздетые девушки, Белла дотронулась до ручки двери, слегка приоткрыв ее. Девушка нервничала не только из-за своего наряда – она вторглась в дом дворянина. Учитывая абсолютную несправедливость законов, защищающих дворянство, ее могли за это повесить.

Она расправила плечи и заглянула внутрь. Это был мир герцога: на сверкающем полу коридора лежал ковер, а стены были выкрашены в нежно-зеленый цвет и увешаны акварельными пейзажами.

В какой-то момент она задумалась, не ошиблась ли домом. Герцог Айторн имел репутацию повесы, но здесь не было ни разврата, ни грубого вкуса. Белла обратила внимание на слабые звуки, доносившиеся из других частей дома, и была не менее озадачена. Она услышала оживленную музыку, а не крики или дикий смех, хотя люди начали прибывать уже более часа назад.

Белла снова прикоснулась к своей маске и вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Она пошла на музыку и по мере приближения узнала танцевальную мелодию. Не успела опомниться, как уже танцевала по устланному ковром коридору. Белла так давно не танцевала, и ей это так нравилось!

Она остановилась.

«Ты здесь по делу, Белла! Будь серьезнее!»

Продвигаясь дальше, она вскоре услышала голоса и смех. Но все же они были не такими, которые можно было ожидать на оргии – скорее, как на светском собрании. Белла свернула за угол и остановилась при виде приглашенных гостей – сердце забилось сильнее. Она заставила себя пройти дальше к двум группам людей, по пути утешая себя тем, что некоторые нимфы были одеты так же скандально, как и она.

Однако и здесь люди, казалось, вели безобидные беседы. По правую сторону мужчин в римских доспехах разговаривали с матроной и застенчивой нимфой. Вероятно, это были мать и дочь, по левую – двое мужчин в тогах флиртовали с двумя более смело одетыми нимфами, но и их поведение было вполне в рамках приличия.

Увидев этих нимф, Белла подумала, не заподозрят ли в ней незваную гостью из-за того, что она в слишком закрытой одежде. Плечи одной юной леди были прикрыты лишь лентами, а платье доходило едва до колен! Одну лодыжку обрамлял браслет с бриллиантами, что выглядело куда более скандально, чем звезды на пальцах ног Беллы.

Подходя к мужчинам, Белла незаметно приподняла платье, натянув ткань на пояс, при этом оголив еще шесть дюймов правой ноги. Затем с трудом поборола желание опустить юбку обратно.

Мужчины в доспехах и скромные дамы, казалось, беседовали о бытовых делах – о благоустройстве улиц и погоде. Затем один мужчина упомянул Джона Уилкса.

Белла предпочла бы не слышать упоминаний о Уилксе. В прошлом году его посадили в тюрьму за издание газеты «Норт Бритон», в которой критиковался король. Он избежал наказания только благодаря бегству из страны. А леди Фаулер, несмотря на это, под влиянием сестер Драммонд, решила использовать часть недавнего поразительного пожертвования в тысячу гиней на покупку печатного станка. Она заявила, что будет печатать на нем свои письма, чтобы их можно было свободно распространять в Лондоне.

Все это было достаточно тревожно, особенно учитывая подстрекательское содержание писем. Но Белла больше опасалась того, что у сестер Драммонд были более опасные планы. Они умудрились вплести тираническое правление Англии над Ирландией в рассуждения о юридическом угнетении женщин, а это было близко к государственной измене. Если они будут использовать письма леди Фаулер для публикаций на эту тему, то бедные овечки из соратниц леди Фаулер, скорее всего, окажутся ягнятами на заклании.

Овцы или птицы, одинаково уязвимы…

– Прекрасная нимфа, вы одна? Не желаете присоединиться к нам?

Сердце Беллы снова заколотилось, она повернулась и увидела мужчину в тоге.

– Увы, я должна быть в другом месте.

– Какие еще дела могут быть у нимфы на гуляниях? Молю, даруйте нам удовольствие от вашего общества.

Второй мужчина тоже жаждал ее компании, но две нимфы явно не были благосклонны к сопернице.

– Прошу меня простить, господа, но сейчас я хочу быть в другом месте, – легкомысленно ответила Белла.

Она прошла дальше, опасаясь, что ее сейчас же оттащат назад и, возможно, обвинят в самозванстве. Когда этого не произошло, она немного расслабилась. Никто из присутствующих не обращал на нее особого внимания, и она подумала, что ее манера поведения не вызывает никаких подозрений.

Белла осторожно подошла к другой группе людей. Они лишь посмотрели на нее, а затем снова продолжили свои разговоры. Казалось, они тоже обсуждали серьезные политические вопросы. Она уловила упоминания о Гревилле, Ньюкасле и французском после.

Она предполагала, что подобное мероприятие для сильных мира сего – это хорошая возможность встретиться и провести переговоры в неформальной обстановке, минуя соперничество и вражду. Но это определенно не служило ее основной цели.

Возможно, все самое интересное еще впереди?

Белла свернула за угол и с облегчением обнаружила более оживленную компанию. Обстановка здесь казалась более непринужденной. Было легко и спокойно, и девушка смогла пройти сквозь подвижную толпу, общаясь с людьми. Было видно, что многие гости узнали друг друга, но некоторые играли в маскарад, пытаясь угадать, какого персонажа изображает другой человек.

Несколько мужчин пытались угадать ее личность, приглашая присоединиться к ним и пытаясь флиртовать. Однако все это было в рамках приличий. Белла отвечала им шутками по поводу их тоги или доспехов и шла дальше. Да, она могла шутить. Она помнила как.

Настроение Беллы стало подниматься. Улыбка давалась ей все легче, музыка затуманила сознание… и тут она поняла, что светится от того, что мужчины обращают на нее внимание. Они называют ее красивой и милой, восхищаются ее звездами…

«Они не ценят тебя, – говорила она себе. – Они пялятся на твои накрашенные губы, накладные волосы и непристойный костюм». Вдруг она вспомнила про свою украденную юность, и ей это очень понравилось. После этого будет трудно вернуться к своей скучной жизни, но какой у нее был выбор?

Дальше она попала в самый центр дома, на многолюдную площадку, к которой вела великолепная лестница из сверкающего дерева и позолоченного металла. Наверху виднелся богато оштукатуренный потолок с центральной картиной, но свет сюда почти не проникал.

Вместо этого зал внизу был освещен для привлечения внимания, превращая его в сцену, на которую выходили вновь прибывшие. Она пробралась вперед, чтобы лучше видеть, и тут же попала в эпицентр шума, духов и запаха пота.

Белла посмотрела вниз, гадая, находится ли герцог в зале, приветствуя самых важных гостей. Какой костюм он надел? Сенаторскую тогу, возможно, с императорским лавровым венком? Она видела несколько таких, и некоторые были даже позолочены.

Высокомерный герцог должен одеваться именно так.

Она надеялась, что не зря вторглась сюда и ей все же удастся получить необходимую информацию о герцоге Айторне, поскольку он был ей особенно интересен. Беллу беспокоило необычное пожертвование в тысячу гиней, и она попросила мистера Браунли, лондонского поверенного, нанятого для нее мистером Клаттерфордом, попытаться найти человека, который его отправил. Мистер Браунли столкнулся с большими трудностями, поскольку этот человек явно не хотел быть раскрытым. Но некие связи в юридической фирме, выполнявшей большой объем работы для герцогства Айторн, позволили пролить свет на это дело. С чего бы молодому герцогу жертвовать такую сумму в фонд леди Фаулер? Она была уверена, что точно не из благих побуждений.

Надеялся ли он, что такая большая сумма сподвигнет леди Фаулер на опасный безрассудный поступок? Если так, то это был гениальный план, ведь результат оказался именно таким. Теперь леди Фаулер уверена, что у нее есть могущественные тайные сторонники, и под влиянием сестер Драммонд с каждым днем разрабатывала все более грандиозные планы.

Что еще хуже – уже несколько месяцев она провоцирует своими письмами маркиза Ротгара. Это верх глупости, несмотря на то, что он навязал жене и обществу незаконнорожденную дочь.

Интересно, Темный маркиз тоже приглашен? Возможно, он оденется во все черное? Его еще называют Черный кардинал – темная сила, стоящая за троном. Очевидно, это влияние Франции, с ее Красным кардиналом или кардинал Ришелье.